Нет, не сон. Иначе что я делаю на Острове?

– Ори, как ты?..

– Миледи перенесла меня, господин. – Он осторожно сел на край постели. – Но было бы проще, если бы это сделали вы. Если бы предупредили о предстоящей поездке. И не оставили меня в Междумирье.

Я потянулся и сжал его ладонь. Ори вздрогнул, но руку не отнял.

– Да. Конечно было бы проще. Прости меня.

– Вы не должны извиняться, – напомнил Ори, но его лицо посветлело, а в глазах мелькнула улыбка. – Простите, господин, я волновался.

– А мне очень тебя не хватало, – сказал я и вздохнул. – Значит, Шериада здесь?

Позже, когда выбрался из кровати, я постучал, а когда не получил ответа, заглянул в комнату Рая, но его там не оказалось.

– Господин Раймонд сейчас с миледи, – сообщил Ори, и я чуть не полетел к «миледи» сам, как был.

Но Ори сперва уговорами, потом мольбой затащил меня в купальню, раздел и отправил приходить себя в серной ванне (считается, что с утра она благотворно влияет на магию). Потом долго – невыносимо долго! – приводил в порядок мои волосы, сводил мешки под глазами (у волшебников зелья работают куда лучше нашей косметики) и подбирал украшения к костюму.

– Вы же хотите достойно выглядеть, господин? Это же миледи.

Я хотел только знать, что с Раем все в порядке. Но Ори был непреклонен. Зато когда он меня отпустил, я выглядел более чем достойно. Не как демонолог, которого вчера дважды чуть не убили. Причем один раз – в его родном мире и какой-то шаман!

Забавно, как быстро шаманы стали для меня не ночным кошмаром, а просто «какими-то».

Шериада беседовала с Раем, если так можно назвать монолог в тоне «как вы все мне надоели!». Королева сидела на диване, откинувшись на спинку, а Рай, казавшийся вполне здоровым, стоял перед ней навытяжку и время от времени что-то записывал в блокноте. Я чуть было не встал с ним рядом по привычке – тоже навытяжку.

Но королеве всего лишь кланяются чуть ниже, чем другим магам, и прижимают кулак к груди. В кулаке, кстати, может быть кинжал – его очень удобно потом вонзить в эту самую королеву. Учитывая традиции Нуклия, не так ли этот поклон возник?

– Элвин, садись, – Шериада как ни в чем не бывало кивнула на соседнее кресло. – Кофе?

Возникший словно из воздуха лакей тут же подошел ко мне с подносом. А королева махнула Раю, и на ее перчатке сверкнули алмазы.

– Раймонд, можешь идти, до завтрака ты свободен.

– Но, госпожа, заседание сегодня в восемь, я не успею.

– Не будет никакого заседания, – отмахнулась Шериада, разглядывая меня. – Иди. И снова взмах руки, блеск алмазов.

Рай дернулся и даже сделал шаг к двери, но тут же замер.

– Госпожа, лорд Войт обещал сегодня…

– Лорд Войт мертв. Вместо заседания во дворце в восемь панихида, и нас там вряд ли ждут. Заседание в два.

– Г-госпожа, вы уверены? О времени сообщают обычно…

– Я сказала в два – значит в два! Рай, иди, я должна поговорить с Элвином, а то он снова сбежит. И на завтрак не забудь прийти. Устроим Виета культурный шок, – добавила королева, подмигнув мне.

Раймонд на этот раз молча поклонился и попятился к выходу. Когда дверь за ним закрылась, наступила неуютная тишина: Шериада хмурилась, я же не понимал, чего она ждет.

– Элвин, мне следует попросить у тебя прощения, – неожиданно сказала королева, и я остолбенел. – Мой брат прав. Ты этого не заслужил.

– Ваше Вели… – начал я.

Но она перебила:

– Шериада. Зови меня по имени, мы же договорились.

– Да, госпожа. А как же Сиренитти?

Она пожала плечами.

– Если хочешь. Это тронное имя. «Шериада» на нуклийском произнести сложно, не так ли?

Действительно, «ш» и «р» в этом языке очень мягкие, а «д» вообще межзубное. У нуклийца получится не имя королевы, а бессвязное шипение.

– «Сиренитти» на моем родном языке означает «покой». Это то, чего мне всегда не хватало. Элвин, я действительно должна извиниться. Я тебя использовала. Это мерзко, я знаю, – она проследила за моим взглядом: я смотрел на шахматный столик. – Да, как фигуру.

– Пешку, – вырвалось у меня.

– Вряд ли, ты далеко не пешка.

Что ж, теперь я знал, как чувствовал себя Ори, когда я извинялся.

– Госпожа, прошу вас, не нужно, – мы перешли на язык Острова. – Вы – королева…

– Здесь я тоже ввела тебя в заблуждение, – надо сказать, извиняться у нее получалось прекрасно! С достоинством, да таким, что оправдываться хотелось мне.

– Госпожа, это совершенно неважно…

– Не лги мне. Ты помнишь? Тебе не понравится.

Я невольно вжался в спинку кресла.

– Да, госпожа.

Шериада раздраженно дернула щекой.

– Элвин, чего ты хочешь?

– Свободы, – тихо ответил я. – Позвольте мне самому выбирать, как жить дальше.

Она покачала головой.

– Я не могу дать тебе того, чего нет у меня самой.

Я отвел взгляд.

– Что ж, – тихо сказала тогда Шериада. – Хочет мой брат или нет, эту партию нам придется доиграть до конца. Элвин, послушай меня. Я скажу это только раз. Учись и живи как раньше. Клянусь силой, однажды у тебя будет шанс выбрать.

– Когда? – вырвалось у меня.

– Скоро. Буквально через несколько дней. Ты поймешь. И выберешь, раз уж ты этого так жаждешь. Но с последствиями разбирайся сам. А пока – тебе же некуда идти на Острове, не так ли?

Я сглотнул. Она была права: дома у меня не было.

– Значит, ты живешь здесь. А Криденс за тобой присмотрит.

Я снова промолчал: и так было ясно, что Виета остается шпионить. Что ж, изменить это я никак не мог.

– Возвращаясь к политике, – уже совсем другим голосом продолжила Шериада. – То, что вчера случилось с Раймондом, более не повторится. Признаюсь, я недооценила масштабы глупости Ридана.

– Он тоже сегодня умрет? – зачем-то спросил я.

– Возможно, – Королева потянулась к бумагам на кофейном столике. – На этом все, ты можешь идти.

– Да, Ваше Величество, – я встал и поклонился.

– Брось, мы не во дворце, – она отвернулась, а я направился было к двери, но замер у порога.

– Ваше Величество, могу я спросить?

– Попробуй.

– Госпожа, Рэйвен… – в отражении стеклянного стеллажа я увидел, как резко Шериада выпрямилась и гордо вскинула подбородок. Как всегда делает, когда виновата, но тогда я этого еще не знал. – Мастер Рэйвен… Мне сказали, он в вашем посольстве. То есть отправился с вами в посольство. Могу я узнать, с ним все хорошо?

Она помедлила. Закрыла на мгновение глаза, но голос ее, когда она заговорила, звучал спокойно