уст крестьян, провожавших нас у дороги.

– Перережьте их всех! – напутствовала нас миловидная мать семейства.

– Но сначала ослепите! – добавил ее супруг.

Когда мы выезжали из поселка, раздался общий клич: «Смерть рутье!»

Ричард, ехавший впереди вместе с кузеном Андре де Шовиньи, улыбнулся и громогласно пообещал исполнить эту просьбу.

Сбитый с толку, я осведомился у Филипа о причинах ненависти местных жителей к наемникам.

– До тех пор пока герцог не установил мир в Аквитании, – пояснил мой друг, – эта область не знала ничего, кроме многолетней войны. Бароны воевали друг против друга, против Генриха, против короля Филиппа Капета. Все стороны использовали рутье, этих людей, чья единственная цель – обогатиться любыми доступными средствами. Бездушные убийцы, они рыскали по стране, промышляя грабежом и поджогами. Никто не мог избежать их алчности. Даже детям не было спасения от дикой расправы. А что они творили, прежде чем убить женщин…

Филип помолчал немного, потом продолжил:

– Все ненавидели их, ты ведь понимаешь?

Я кивнул, представляя себе ужас, пережитый моей матерью при нападении на Кайрлинн, и чувствуя, как внутри поднимается гнев по отношению к тем, кого я никогда прежде не видел.

Ричард остановился в миле от Горры. Он разъезжал взад-вперед перед нашим отрядом и говорил – негромко, но пламенно. Мы устали. За плечами была тяжелая дорога из Пуату. Ответом герцогу стали кивки, кое-где послышались смешки. Он заявил, что мы – молодцы и заслужили ночной отдых в церкви. Похлебка хоть и была простой, но наполнила наши животы, и все начали портить воздух. «Господи Иисусе, ну и вонь стояла ночью!» – воскликнул Ричард. Теперь смеялись все. После того как мы покончим с сегодняшним делом, продолжил герцог, он позаботится о том, чтобы у нас было вдоволь мяса, а вина лилось столько, что мы будем валяться под столом. Мы разразились радостными криками.

– Но сначала вы должны пойти за мной в Горру, – сказал герцог. – Там, как сказал монах, мы найдем виконта Эмара, – произнося эти два слова, он буквально сочился презрением, – и его шайку рутье. Это сброд. Бандиты. Настоящие нелюди. Убийцы, насильники и содомиты. – Ричард воздел меч. – Что мы с ними сделаем?

– Убьем! – гаркнули мы.

Тут герцог усмехнулся. То была хищная, как обнаженный клинок, улыбка.

– За мной! – скомандовал он.

В миле от деревни заметили пару всадников. Вражеские посыльные, дозорные, невинные путники? Никто не знал. Ричард не колебался. Мы прибавили хода и поскакали прямо на них. Если побегут, вскричал герцог, мы погонимся за ними, как псы ада. Нельзя позволить им добраться до Горры и поднять тревогу. Как ни странно, но при виде толпы закованных в броню конников, мчавшихся на них, неизвестные не сделали попытки убежать или хотя бы свернуть с дороги. Шагах в пятидесяти оба натянули поводья и остановились. Их вьючная лошадь крутила головой в испуге, но замыкающий наездник крепко держал в руке ее поводья.

Я видел, как взгляд герцога шарит по сторонам, выискивая засаду. Я и сам так делал. Но деревья здесь росли не так густо, и никакой угрозы видно не было.

– Божьи ноги! – воскликнул Ричард, когда мы подъехали ближе. – Что ты тут делаешь, Маршал?

Я удивленно смотрел, узнав длинноносого усатого рыцаря, которого не раз видел в свите Молодого Короля. Известный своим воинским искусством и преданностью, Маршал был одним из приближенных наследника престола. С ним, как я предположил, ехал его оруженосец.

Мы остановились, подняв фонтанчики снега. От множества людей и лошадей в небо поднимались облачка пара. На Маршала и его спутника обратились полные любопытства взгляды.

– Герцог Ричард! – воскликнул Маршал, склонив голову.

– Куда ты едешь?

– В Париж, сир.

– По справедливости я должен взять тебя в плен.

– Я больше не служу вашему брату, сир.

– С чего это, Маршал? Пришлось сойти с небес на землю?

– Обо мне распространяют ложь и клевету, сир, – вам приходилось слышать эти постыдные сплетни, – но мне не дали возможности очистить свое имя. За это в ответе двое придворных моего господина: Адам д’Икбеф и Тома де Кулонс. Я желал сразиться с этими трусливыми негодяями. Когда ваш брат во второй раз запретил мне делать это, я покинул его.

– Неужели, черт побери?

Что-то связывало этих двоих, но я не мог понять, что именно.

Потом герцог спросил:

– Когда это случилось?

– Вчера, сир.

– Где Хэл?

– Молодой Король в Лиможе, сир, вместе с графом Джефри и мятежными баронами.

– А в Горре? – Герцог указал на дорогу.

– Близ деревни встал лагерем граф Эмар, сир, с шайкой насильников и убийц.

– Это рутье?

– Они самые, сир. Я слышал, что этим вечером они намерены напасть на церковь.

– Неужели? – Взгляд Ричарда впился в Маршала. – Прежде чем я уеду, еще один вопрос. Ты помнишь предложение, сделанное тебе Джоном де Бомоном?

– Да, сир.

– Оно все еще в силе.

– Это большая честь, сир, но я не могу принять его. По крайней мере, сейчас.

Я уставился на человека, которому хватило воли отказать герцогу.

Ричард покачал головой, удивленный, но, кроме того, слегка раздосадованный.

– Ты не меняешься, Маршал.

Рыцарь сухо пожал плечами.

– Очень стараюсь оставаться таким, каков я есть, сир.

– Мы с тобой не в ссоре, Маршал. Можешь идти.

– Благодарю, сир.

Маршал цокнул коню и, не сказав ни слова, стал объезжать наш строй. Оруженосец направился за ним, ведя в поводу вьючную лошадь.

– Вот, Руфус, – сказал Ричард, – это один из лучших рыцарей в христианском мире. Молись, чтобы тебе не пришлось оказаться напротив наконечника его копья.

– Да, сир, – ответил я, подумав, что Маршал – воистину великий воин, раз заслужил такую оценку.

Лицо герцога посуровело.

– А теперь в Горру. Обрушим ярость и смерть на тех, кто хочет разорить дом Божий!

Глава 19

Рутье в Горре, эти круглые дураки, обнаружили наше появление, только когда мы навалились на них, рубя и кромсая. Лишь немногие из охваченных паникой наемников оказали сопротивление. Большинство пытались бежать и погибли либо сдались. Про пленников я вспомнил только к исходу того дня, когда их построили на берегу Вьенны в Эксе, ближайшей крепости Ричарда. Туда мы притащили их, несколько десятков небритых, перепуганных мужчин в хауберках и плохо подогнанных гамбезонах, со связанными руками.

Эмар удрал, но среди пленников находилось около дюжины его рыцарей.

С лицом, непроницаемым, как маска, герцог сообщил побитым рутье, что их всех ждет та же судьба, какой они предавали своих жертв в окрестных краях. Он взмахнул рукой, и солдаты ринулись на пленников. Я стоял вместе с другими оруженосцами, смотрел и радовался, что нам не приказали участвовать