Но было поздно. Он догадался, что я рада избавиться от метки, и это его задело. Кайвен привык, что любая мечтает стать его парой, а тут вдруг какой-то перевертыш думает иначе. Странный все-таки дракон мне достался. Сначала прогнал, а теперь обижается, что я ухожу. Мужчины… как их понять?

– С твоей руки исчезнет метка моей избранной, – повторил Кайвен, словно я не поняла с первого раза.

– Наконец-то, – притворяться уже не было смысла, я и не стала.

– Мы разведемся.

– Отлично, – кивнула я.

– Разве ты не должна быть огорчена? – не выдержал он.

– Чем именно? – уточнила я. – Тем, что на мою волю перестанет влиять метка или, может, тем, что избавлюсь от мужа, которого я не выбирала?

Кайвена безмерно удивляло мое согласие на развод. Он вырос на историях о том, как коварные альезы только и делают, что мечтают обманом выйти замуж за Сумеречных драконов. И до сих пор я идеально вписывалась в эту картинку. Но вдруг его картина мира дала сбой.

– Никто никогда прежде меня не отвергал, – пробормотал Кайвен.

– Никто никогда вас не выбирал, – поправила я. – Избранные не любят драконов. Их заставляет метка. Знай девушки заранее, что их ждет, они бы бежали от вас без оглядки.

Кайвен не находил слов для ответа. Неужели ни один дракон никогда не задумывался над этим?

– Как вы живете? – посетовала я. – Вы же не любите по-настоящему! За вас все решает метка. Притяжение диктует, к кому вас влечет.

– Что б ты понимала! – вспылил Кайвен. Я зацепила его за живое, не иначе. – Это вопрос выживания рода. И вообще ты ничего не знаешь о ритуалах драконов.

– Я знаю, что насильно заставлять любить нельзя. Мне этого достаточно, – не осталась я в долгу.

Кайвен вскочил на ноги, я тоже поднялась. Между нами был лишь низкий столик. Ненадежная преграда.

– Метка – это дар, – настаивал Кайвен. – Любовь слишком ненадежна, ее приукрашивают. Сегодня она есть, а завтра прошла. Зато связь истинной пары – навсегда.

– Навсегда навязанное магией чувство, – я передернула плечами. – Спасибо, мне такого не надо. Я лучше по-старинке набью шишки с ненадежной любовью.

– Ты так говоришь, как будто была влюблена.

– Может, и была. Может, все еще люблю, – выпалила я заведомую ложь.

Ох, это было зря. В ответ на мое признание глаза дракона вспыхнули сумеречным огнем. Метка все еще на мне! А значит, дракон считает меня своей избранной. И ревнует. А это страшно.

Послав пинком столик к стене, Кайвен в один миг оказался рядом со мной. Он уже тянулся, чтобы меня поймать, но я решила, что с меня достаточно. Сколько можно меня хватать? Кажется, дракон забыл, с кем имеет дело. Сейчас я ему напомню, кто такая альеза.

За миг до того, как Кайвен коснулся меня, я сменила облик. Настолько стремительно, что он не сразу понял, что произошло. Только что перед ним стояла девушка с белыми волосами и в халате, а потом девушка исчезла, а халат просто упал на пол.

На самом деле, я выбрала обличье мыши – маленькая, юркая, попробуй такую слови. Человеческая одежда, естественно, оказалась мне велика. Я теперь была на уровне сапог Кайвена.

Надо отдать ему должное – он быстро сообразил, что к чему. Еще до того, как я выбралась из халата, Кайвен опустился на колени и попытался меня схватить. У него почти получилось. Секунда – и его руки сомкнулись бы на мне, но я успела снова изменить облик.

На этот раз предпочла устрашающую внешность волка. Вот возьму и цапну дракона за руку! А пусть не лезет, надоел. Зубы клацнули в пяди от запястья Кайвена, он едва успел увернуться.

Увы, я оказалась не настолько проворной. Дракону удалось схватить меня за шкирку, он навалился всем весом, еще немного – и придавит к полу.

Я не стала дожидаться этого момента и обернулась голубкой. Выпорхнув из-под руки Кайвена, я поднялась под потолок. Но у дракона тоже есть крылья, а у Кайвена из-за врожденного дефекта они есть и в человеческом облике. Сорвав с шеи амулет, он устремился за мной.

Какое-то время мы кружили по комнате – били декор, роняли мебель, рвали текстиль. Одним словом, в пылу погони крушили все подряд. Я меняла облик, но Кайвен не отставал. В итоге основательно разгромив покои, мы оба выдохлись.

Уставшие и запыхавшиеся, мы остановились друг напротив друга посреди комнаты. Подняв руки, признавая свое поражение, Кайвен попятился и произнес:

– Я тебя не трону. Превращайся в себя.

Я почему-то сразу ему поверила, но это не особо помогло. Как принять истинный облик без одежды? В итоге я сменила обличье за кроватью и спряталась за балдахином. Точнее, использовала его как занавесь.

И сразу стало ясно – Кайвен об одежде не подумал. Не привык он общаться с альезой. Видимо, решил, раз я была в халате до превращения, то буду и после.

От его взгляда кожа вмиг покрылась мурашками. Я опасалась дракона, забыв, кто мой главный враг. Притяжение! Пока метка на мне, оно никуда не делось. Все это время я ощущала его тяжестью внизу живота. К счастью, сейчас оно было не таким острым, как сразу после свадьбы. Видимо, подпитка, полученная меткой на церемонии, угасла.

Теперь понятно, почему брачную ночь не откладывают. Это просто невозможно! После церемонии притяжение слишком велико. Ни дракон, ни его молодая жена не в состоянии ему противостоять. Мне просто повезло с духами, они меня спасли. Иначе я бы отдалась дракону, не раздумывая.

Но сейчас этот безумный туман страсти спал. Хотя я все еще ощущала притяжение, оно уже не было столь острым. По крайней мере, пока между мной и драконом было расстояние. Но вот он приблизился…

Кайвен резко втянул носом воздух, даже не вдыхая, а будто впитывая мой запах. Не одну меня накрыло притяжением. Через миг он уже был рядом, резко в один шаг сократив разделяющее нас расстояние. Между нами остался только… балдахин. Тонкая, полупрозрачная ткань. Совершенно ненадежная преграда!

Сквозь него я ощущала все – твердость и жар мужского тела, дрожь нетерпения и учащенное дыхание. Мое тело впитывало желание Кайвена и заражалось им, словно какой-то болезнью. Крайне опасной! Учитывая опыт предыдущих жен дракона, я бы сказала, даже смертельной.

Кайвен наклонился ближе.

– Поцелуешь проклятого перевертыша? – попыталась я достучаться до его разума.

– Жену, – хрипло поправил он. – Имею право.

Его губы скользили по моим, когда он говорил.