рядом с Вейсмонтом, скользнул по Амиру презрительным взглядом. В отличие от сына отец с воинственным неодобрением относился к поступку Ванессы Гатри-Эванс и закономерному итогу нарушения Договора с пресветлыми альвами. – Где Райден?

– Он был у замка, – с холодной любезностью произнес Амир. – Не хотел оставлять Гвен. Тело Илая достали из-под завала, он вызвался заменить ее на опознании.

– Илай погиб?! – воскликнул Рейнольд Дэвис.

– Ты как? – перебил Мартин Вейсмонт, хоть и понимал всю нелепость подобного вопроса.

– Моя сестра жива. Мы ее найдем, – ответил Амир и, сухо кивнув на прощание, торопливо зашагал по берегу туда, где светились фонари, лаяла собака и слышались разговоры полицейских.

* * *

– Мне некогда. Я тороплюсь. – Райден попытался без лишних церемоний пройти мимо.

– Как ты смеешь так разговаривать с отцом, сопляк?!

Рейнольд привычно замахнулся, намереваясь вбить немного разума в упрямую голову сына, полную юношеских иллюзий, но магия, вспыхнувшая во взгляде Райдена, заставила его нелепо замереть с поднятой вверх рукой.

Они стояли у донжона, главной башни замка Коллингвудов. Вода метнулась ввысь, опадая с двух сторон в ров главной башни. Это выглядело так, словно за спиной его сына внезапно распахнулись крылья.

Глаза Райдена начали слабо светиться.

Рейнольда пронзила внезапная догадка. Единственная причина, по которой едва способный управлять магией сын смог призвать такую силу, даже не осознавая этого… Круг снова замкнут! Пятеро первенцев обрели всю мощь дара Богов, которая две сотни лет была недоступна их предшественникам.

– Райден?!

Отчаянный девичий крик заставил их вздрогнуть.

Отец и сын обернулись. В нескольких шагах от них, обхватив себя руками за плечи, стояла девчонка Коллингвуд. Сейчас она как никогда напоминала привидение, сбежавшее из фамильного замка. Белые щеки могли поспорить в цвете с волосами, под глазами залегли круги, красота ее увяла, словно Гвен Коллингвуд за день постарела на десяток лет.

– Не оставляй меня, – произнесла она, беспомощно обхватив себя руками за плечи. – Юлиан ушел искать Джил, они без него не справятся… А я… если не поговорю сейчас с кем-то… Мне кажется, я просто сойду с ума…

Тяжелый перстень Коллингвудов казался слишком громоздким на тонкой руке Гвен. Она держала пальцы крепко сомкнутыми, словно боялась потерять его так же, как только что лишилась старшего брата.

Райден обошел отца и решительно направился к Гвен. Тот проводил его задумчивым взглядом, но остановить не пытался. Из неловкого признания девчонки он понял гораздо больше, чем предназначалось для его ушей.

Юлиан Барлоу вступил в Круг, несмотря на все заверения. Юлиан Барлоу – утешение и опора юной Гвен Коллингвуд, несмотря на все восемьсот лет семейной вражды. Даже интересно, что сделает Миранда Коллингвуд, когда узнает об этом? На что окажется способна одержимая величием предков стерва, когда поймет, что ее семья снова зависла над пропастью? Дэвисы всегда поддерживали Коллингвудов и, разумеется, знали их маленькую, строго охраняемую от прочих семей тайну.

* * *

– Я не вижу тебя и не слышу, но я знаю, что ты здесь.

Он стоял в темноте на берегу озера, обхватив голову руками. Он не сомневался: альв, поселившийся в нем, слышит каждое слово.

– Старшие семьи обожают заключать сделки. Давай и мы с тобой договоримся. – Разговаривать в пустоту было странно, но он упорно гнал прочь все сторонние мысли. – Я не стану сопротивляться, не стану мешать тебе. Какова бы ни была твоя цель, я помогу тебе, хоть и осознаю последствия подобного решения. Единственное, что я прошу взамен, – покажи, где она! Я отдам тебе контроль добровольно, только отведи меня к ней!

Он прикрыл глаза, но ничего не происходило.

Минута. Две.

– Пожалуйста…

* * *

Джил Гатри-Эванс то ненадолго приходила в себя, то снова проваливалась в беспамятство.

Когда она в очередной раз открыла глаза, поражаясь тому, что все еще в состоянии это сделать, наверху заметила знакомую фигуру.

– Вот же упрямая девчонка! И как можно быть такой глупой?

Джил закрыла глаза.

Ей не хотелось вспоминать, как вспыхнули злобой знакомые глаза. Как он схватил ее за горло и отшвырнул от себя… Или как она падала в расщелину, ломая кости.

Это был не он. Это всего лишь альв, трусливо и подло прячущийся за знакомой внешностью. Она хочет запомнить его тем, прежним, понятным и знакомым.

– Ладно, ты мне еще пригодишься. Считай это подарком… Аттина! Скорее сюда! Джил! Она здесь…

Убедившись, что его услышали, он спрыгнул вниз, к ней, опустился рядом на колени, приподнял ее мокрое коченеющее тело и прижал к себе, пытаясь согреть.

Она дернулась от боли и отвращения, пытаясь отодвинуться.

– Убери руки, ты…

– Это не Маркус, это я… все в порядке.

Джил уже по интонации в голосе поняла, что он не обманывает.

Она без сил уткнулась лицом ему в рубашку.

– Ты в порядке… – прошептала она, чувствуя, как горячие слезы скапливаются в уголках глаз.

– Я пообещал не делать глупостей, если Маркус покажет, где ты. – Он теснее прижал ее к себе. – Учитывая, что я сейчас здесь, он согласился.

Водяная петля опустила Аттину в расщелину. Она подбежала к ним, сведя на нет возможность продолжить этот разговор.

Огонь окружил их широким кольцом, давая достаточно света, чтобы Вейсмонт могла окинуть Джил быстрым взглядом. Она тут же принялась за дело.

– Все будет хорошо, – тихо произнес он. – Мы обязательно что-нибудь придумаем.

Глава 27

Время благодарности

Он пришел на прощание, не мог не прийти.

Приземистая церквушка, старое кладбище, заросшее травой и цветами. Дорогие машины и бесконечный поток людей в черной одежде.

Гвен стояла рядом с матерью, бледная, сосредоточенная, вуаль прикрывала красные заплаканные глаза. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: горе еще больше разобщило их. Мать и дочь казались совершенно чужими друг другу.

Он не хотел оставлять Гвен одну.

Миранда Коллингвуд заметила его сразу же. Взгляд, полный презрения, словно окатил его водой из грязной лужи. Он словно вернулся в прошлое. Вспомнил давно позабытое чувство скованности: чрезмерно облегающие брюки, туго сидящий жилет, шейный платок, намотанный до самого подбородка. Он успел напрочь забыть, как же это было неудобно. И этот взгляд. Ничуть не изменившийся за два столетия.

Тогда тоже были похороны. Эдмон Гатри-Эванс погиб на дуэли. Был вызван Томасом Элиотом и погиб, защищая свое доброе имя. Тогда-то Ида и поклялась поддержать Барлоу, если он когда-нибудь перейдет дорогу Коллингвудам.

После гибели Айрис разум его помутился. Он хотел одного: умереть вслед за ней – и даже