Глава 26

Путь сердца

– И что мы будем делать? Зарево даже в городе видно! Совсем скоро сюда примчатся пожарные, полиция… Мы на грани катастрофы, – взволнованно произнесла Аттина.

Амир стоял за ее плечом, безмолвный и неподвижный. Одежда на нем слабо тлела, а в черных зрачках отражалось пламя. Поддержание стены огня требовало от него сосредоточенности, так что в беседе он практически не участвовал, оставаясь где-то на грани ясного сознания.

– Что делать? Можно подумать, у нас выбор есть! Замкнем Круг, запихаем Идриса в озеро и будем изображать погорельцев, – распорядился Юлиан.

– Вы моего брата не видели? – спохватилась Гвен. – Где Илай?!

– Гвен… Он… – Райден беспомощно оглянулся на Юлиана. Тот без слов понял причину его растерянности. – Илай… Он…

Дэвис подошел к Гвен и протянул ей окровавленный перстень Коллингвудов. Несколько секунд та смотрела на него, словно не осознавая, а потом…

– НЕ-Е-Е-ЕТ! – В голосе Гвен не осталось ничего человеческого. Она огляделась, словно не зная, куда броситься, потом метнулась к Аттине, схватила ее за плечи и хорошенько встряхнула. – Помоги Илаю! Сделай что-нибудь! Ты же целитель! Должен быть способ!

Амир перевел на них горящий взгляд, но, к счастью, не двинулся с места.

Тяжело вздохнув, Юлиан решительно вклинился между Гвен и Аттиной. Гвен замахнулась, чтобы ударить его, но он просто увернулся и прижал ее к себе, как тогда, на улице у бара. Гвен рвалась куда-то, но на этот раз хотя бы не пыталась его покалечить.

– Есть вещи, которые не изменить. Теперь ты первенец Круга, – произнес он, чувствуя, как подрагивают в его руках хрупкие девичьи плечи. – Потом, когда все закончится, я сам отвезу тебя на побережье. Ты сможешь дать волю своему горю, кричать, рыдать, там будет столько воды, что никто ничего не заметит. А сейчас соберись!

– Аттина, Амир, идемте к фонтану, – сориентировался Райден. – Амир, ты идти сможешь?

Гатри-Эванс едва заметно кивнул, словно держал на голове кувшин, вода из которого может пролиться от любого случайного движения.

– Барлоу, у тебя пять минут, – подытожил Дэвис.

Юлиан ответил ему кислым взглядом, но спорить не стал. Дождавшись, пока процессия – после Амира на камнях оставались выжженные следы – скроется из виду, Барлоу заглянул в лицо Гвен.

Волна нежности к невинной девочке с ненавистными глазами Коллингвудов нахлынула на него, хотя видят Боги, он до последнего пытался ожесточить свое сердце.

– Гвен, ты… – Он помедлил, словно не решаясь произнести вслух. – Именно ты много значишь для меня. Я не могу обещать, что всегда буду с тобой, но если я могу что-то сделать для тебя до Дня Сопряжения…

– Ты говоришь загадками. – Глаза Гвен Коллингвуд казались бездонным колодцем, зрачки расширились, скрывая светлую радужку. – Какое это имеет значение, когда мой брат…

– Соберись, Гвен!

– Зачем? Зачем ты говоришь, что я важна для тебя, если собираешься снова оттолкнуть?!

– Скоро ты все поймешь, – торопливо произнес Юлиан. – У нас осталось слишком мало времени…

– Конечно, – охотно согласилась Гвен, даже кивнула. – Я все…

– Да ничего ты не знаешь! – вспылил Юлиан.

– В любом из Девяти миров, не в этой жизни, так в какой-то другой, – Гвен осторожно прикоснулась к его щеке, словно не слыша, – ты будешь отталкивать меня, но я буду возвращаться. Что бы ты ни делал, я всегда буду с тобой.

Она пытается его утешить!

Этого Юлиан уже не мог вынести. Высокая и прочная, как у замка Коллингвудов, стена равнодушия, цинизма, бесконечной холодной сдержанности, окружавшая его двести лет, рухнула, смываемая приливной волной истинного чувства. Он притянул ее к себе и поцеловал, стремясь вложить в этот порыв все то, что не мог выразить словами. Она отвечала ему с той же невероятной смелостью и открытостью, на которую была способна лишь Гвен Коллингвуд.

Они целовались во дворе ненавистного замка, где ему впервые довелось влюбиться и впервые умереть, окруженные руинами и стеной магического пламени. Но все это перестало иметь для него какое-либо значение, стоило юной беловолосой колдунье приоткрыть губы и выдохнуть:

– Я люблю тебя, Юлиан. Просто останься со мной…

* * *

Он оставил ей телефон, словно в насмешку. Можно позвонить в полицию, можно отцу, сказать всего несколько слов – и все закончится.

«Здравствуйте. Меня зовут Джил Гатри-Эванс. Я лежу в расщелине между камнями на берегу Про́клятого озера. У меня два перелома и куча ссадин, самой мне отсюда не выбраться. Я и пошевелиться-то толком не могу. И я знаю, кто убил Марину Вейсмонт. Илай Коллингвуд. Он пытался убить и меня…»

Она повторяла эти слова снова и снова, как заклинание, уже зная, что ни за что не позвонит. Она не станет лгать, она не станет подставлять Илая даже ради спасения собственной жизни.

* * *

Жилое крыло замка было разрушено практически полностью. Фасад его вместе с тяжелой старинной дверью вынесло вперед, стена упала в сад, похоронив под собой часть зеленой изгороди, отчаянно сопротивлявшейся запустению. Бо́льшая часть второго этажа обвалилась вниз, в бальный зал. На месте гостиной возвышалась гора пыльных каменных обломков. Куски дверей и оконных рам валялись тут и там, на траве и в кустах. Спальня с облицованным мрамором камином, которая была как раз над гостиной, превратилась в нагромождение бесформенных обломков. Сам камин изумленно остался стоять, обдуваемый всеми ветрами. Другие спальни, располагавшиеся на том же этаже, также провалились вниз. Крыша, с фасада казавшаяся почти целой, у стены была сметена напрочь, и старые стропила обиженно указывали в небо.

Зато на мощной главной башне магическое буйство никак не отразилось. Вероятно, дело было в толщине стен, а не в божественном промысле. Хотя кто знает.

Амир первым пересек мост донжона и оказался внутри башни. Фонтан пяти первенцев встретил их приветливым журчанием воды. Амиру даже показалось, что разруха, окружающая главную башню, ему просто привиделась. И стоит выйти обратно, как он убедится: нападение гигантской Твари, гибель Илая, стена огня, ласковой кошкой тершаяся где-то на краю сознания, не больше чем игра воображения.

Стараясь не отвлекаться, Амир первым забрался внутрь чаши и замер напротив статуи Гатри-Эванс. Вода вокруг него собиралась пузырьками и шипела, прикасаясь к обнаженной коже. Ему все сложнее было держать заслон вокруг замка.

Райден забрался в фонтан следующим, панибратски похлопал по хвосту пра… пра… бабку Дэвис, оказавшись рядом