Аттина заняла место у Вейсмонт.

Гвен торопливо надела на палец перстень Коллингвудов, забралась в фонтан и схватила за руку Аттину. Она почувствовала, как сильные пальцы Юлиана стиснули ее вторую ладонь.

– Круг пяти первенцев принимает дар Богов и клянется соблюдать условия Договора…

Вибрация нарастала. Дрожали массивные стены, величественный ряд арок шел трещинами, камни падали на мраморный пол – казалось, весь замок сейчас вздохнет, как живой, и рассыплется, как будто его никогда и не существовало.

– А вы ничего не перепутали? – на всякий случай уточнил Райден, обнаружив Юлиана напротив статуи «Коллингвуда».

…Члены Круга по очереди подходили к высокому бортику. Вода выплескивалась на камни и послушно принимала форму ступеней. Каждый из них играючи поднимался до уровня бортика и без малейшего напряжения застывал напротив одной из статуй.

Когда последняя из пяти фигур заняла свое место, вода взметнулась до самого потолка, надежно отрезая нас от всего остального мира…

– Все верно, – крикнула Аттина и вопросительно взглянула на Барлоу. Юлиан выглядел взволнованным. Словно почувствовав, что медлить дальше нельзя, он повернулся к Амиру.

– Отпускай! – скомандовал он.

Огонь в глазах Гатри-Эванса погас. И в ту же секунду Про́клятое озеро волной хлынуло между уцелевших стен сперва во двор замка, а затем в ворота главной башни, фонтан забурлил – и пенящийся столб воды пробил дыру в пострадавшей крыше, вырываясь на свободу.

Аттина крепко зажмурилась, кожей чувствуя, как упругий поток окутывает ее тело. Не успела она задуматься, что именно от нее требуется, как поняла, что меняется. Ноги стали хвостом, уши исчезли, щеки прорезали жабры, а потом все пропало.

Аттина торопливо распахнула глаза и осмотрелась.

Они бултыхались в исполинском фонтане насквозь мокрые. А высоко над головой насмешливо подмигивали звезды. Все статуи теперь были целы, а лица мраморных гигантов напоминали их собственные.

Впервые за двести лет Круг был замкнут.

* * *

Разумеется, им пришлось давать показания.

– Да-да, землетрясение, – преданно глядя на инспектора полиции, кивал Райден.

– Нет, костров не разжигали, – спокойно отвечал Амир. На нем была рубашка Юлиана, на черных джинсах подпалины были не так заметны.

– Замок рушился, мы бежали, чудом остались целы, – кивала Аттина.

– Мой… брат… так и остался там, – выдавливала из себя Гвен, рыдая по совокупности всех причин разом.

Юлиан Барлоу стоял у нее за спиной мрачнее тучи, и ему лишних вопросов почему-то не задавали.

Пожарные увлеченно тушили мертвый лес у Про́клятого озера, специально подожженный Амиром, и в тот момент, когда Кругу уже казалось, что они неплохо справляются с выпавшими на их долю испытаниями, у Амира Гатри-Эванса зазвонил телефон. Этот простой и привычный электронный звук казался каким-то диким после того магического безумия, в которое им пришлось окунуться.

– Да?

Звонил отчим, что само по себе уже было странным. Амир несколько секунд слушал собеседника по ту сторону сигнала, и, когда отнял от уха телефон, бледность его не способен был скрыть даже смуглый оттенок кожи.

– Джил пропала!

* * *

Они рыскали по каменистому берегу вместе с полицией и спасателями уже не один час. Вода в озере равнодушно отражала небо, звезды и огромную луну, низко нависшую над горизонтом.

«Силой объединяющего нас Договора призываю…»

Они сумели вернуть Идриса в озеро. Колдовал Юлиан, они лишь служили ему аккумулятором сил. Наблюдать, как вода опутывает Идриса и тянет обратно в озеро, смотреть, как последним растворяется огромное слепое лицо, было невыносимо грустно. Магия накрыла озеро, словно стеклянная крышка новую кастрюлю, лишив Идриса возможности выбраться на поверхность.

Аттина вспомнила все.

Радость в неведении. Знать, что кто-то дорогой совсем скоро тебя покинет, и продолжать жить так, словно счастье может быть бесконечным, – тяжелое бремя, требующее невероятной силы духа…

Ориан Грант, дочь Уильяма Гранта, баронета Кальхома, жившая двести лет назад, щедро делилась с ней своими воспоминаниями. Аттина больше не видела снов, потому как в тот день Ориан умерла, замерзла насмерть на этом самом берегу и уже больше ничего не могла никому рассказать.

Что стало с ребенком?

Аттине казалось, она знает ответ.

– Юлиан… – Она решила воспользоваться тем, что они ненадолго остались одни. – Ты ведь с самого начала знал, что за Тварь обитает в озере. Ведь ты был там, верно? В тот день, когда Идрис остался здесь и ваш Круг заключил новый Договор.

Юлиан споткнулся на ровном месте и обернулся к ней. Он смотрел на Аттину с настороженной обреченностью человека, загнанного в угол. Но новой вспышки гнева, как в башне принцессы, не последовало.

– Теперь я понимаю. Ты просто хотел уберечь мою сестру от глупостей. Это был ты… там. – Аттина торопливо указала на мост, хорошо различимый в лунном свете. – Ты держал за руку Айрис Коллингвуд, там, на мосту, двести лет назад!

– Откуда ты… ты не можешь этого знать! Там были только мы и…

– Ориан? – Аттина грустно улыбнулась. – Я вспомнила свои сны. Я увидела Идриса, Айрис, Томаса Элиота, тебя, всех… Идрис показал мне ее историю – или, быть может, она сама хотела предостеречь нас. Кто знает? У меня только один вопрос. Что стало с ребенком?

– Вейсмонт уехал на материк, – неохотно произнес Юлиан. – И женился не на дебютантке, как можно было бы предположить из его убеждений, а на вдове приходского священника, ревностной католичке, у которой уже было двое своих детей. У девочки появилась мать, способная о ней позаботиться. Они с супругой родили еще троих, и никто из шестерых отпрысков даже не догадывался о существовании магии, Круга и Радужного моста. Хранимая одним из Богов, которым неизвестно, а то и всеми сразу, семья Вейсмонт прожила долгую счастливую жизнь. Мой друг любил дочь Идриса и Ориан как родную, и лишь перед своей смертью в 1864 году он рассказал ей правду о пяти Старших семьях, но умолчал о ее настоящих родителях. Она вышла замуж за двоюродного кузена и родила вашего с Мариной прапрадеда. Все встало на круги своя. С тех пор в каждом поколении семьи Вейсмонт дети рождаются двух цветов, как котята. Беленькие и рыженькие.

– Вейсмонт и новый первенец Круга. – Аттина кивнула.

В глазах Юлиана Барлоу, рассказывающего историю ее семьи, отражалась вечность.

* * *

– Мистер Вейсмонт? – Амир удивленно остановился.

– Можно просто Мартин, – напомнил отец Аттины. – В городе переполох. Мы встретили Валентина, на нем лица нет.

– Джил пропала, – коротко подтвердил Амир.

– Новая жертва Гнева Богов? – Рейнольд Дэвис, идущий