«Неужели Виолетта думает, что я буду ее носить?» – подумала она и аккуратно сложила юбку обратно. Еще один подарок, адресованный Нине, был от Артура и Виктории. Это оказалась фотография, вставленная в застекленную рамку. Их групповой снимок спустя неделю после переезда в институт. Девушка с тихим восторгом разглядывала фото. А было ли такое фото с Егором?

– Нин?

– А?

– Я прибежала попрощаться! – над девушкой стояла Виолетта в фиолетовом пальто, а из-под берета выбивались золотистые локоны. Она простирала руки для объятий. И хоть Нина не привыкла обниматься с друзьями и даже родней, почему-то не могла отказать этой девушке. Тем не менее всякий раз испытывала неловкость, будто не знала, что делать после того, как ее стиснули, и как долго надо так простоять. – Вернусь на следующей неделе! Обязательно пиши мне, если тут будет что-то интересное. Да и просто пиши, я буду скучать. И носи юбку! – наставляла она перед уходом.

Нина усмехнулась и мягко ответила.

– Ну это совсем не мой стиль.

– У тебя красивые длинные ноги! Нельзя такое сокровище прятать! Все, я побежала! – она помахала на прощание, послала воздушный поцелуй и помчалась на своих высоких звонких каблуках к двери. А скоро примеру девушки последовали и остальные. Даже Макс на этот раз решил ненадолго заглянуть к семье отметиться.

Дом вновь опустел, и огромная елка с гирляндами теперь уже казалась слишком большой и одинокой. Ощутив скуку, Нина побрела в библиотеку, перебирая глазами книги. И хотя время для чтения казалось идеальным, ее мысли блуждали далеко, не давая ей возможность сосредоточиться.

Продолжая слоняться, девушка то и дело слышала звуки, доносившиеся из комнаты Руслана, периодически мигал свет, что было уже обычным делом, и в конце концов с удивлением Нина заметила еще одного сокурсника, который предпочел провести здесь каникулы. Это был Марк. Неразговорчивый, угрюмый. Находился здесь словно без желания, через силу. Он много времени проводил в зале, а иногда куда-то уходил. Даже столкнувшись пару раз в кухне, только кивнул ей. Ни о каких непринужденных вежливых разговорах и речи быть не могло. Его это все совершенно не интересовало.

На третий день Нине показалось, что она в заточении. Оказывается, она действительно потеряла всю свою прошлую жизнь. В отличие от прочих, она не могла вернуться ни домой, ни к старым друзьям. Будто и прошлого не было. У нее просто не оказалось повода покидать эти стены. В отсутствие занятий, тренировок и разговоров о мире подобных ее жизнь словно замерла. Она стала зависима от обстановки и своего окружения, и это не могло не огорчать. С тревогой не раз ловила себя на том, что пролистывала последние сообщения и фотографии, которыми обменялась с братом перед тем, как их связь окончательно и бесповоротно прервалась. Смотрела на листочек с новым адресом и хотела и одновременно не хотела сходить туда.

Вдруг Нина упала с кровати, хватаясь за шею, будто ее душили невидимые руки. Перед глазами замелькали незнакомые картинки. Воспоминания. Промозглое осеннее утро, льет дождь, между редкими деревьями завывает леденящий ветер и бьется о могильные плиты. Доносится плач какой-то женщины, одновременно в ладонях появляется чувство тепла от ладошки ребенка. Пахнет сыростью, рабочие кладбища копают землю на маленькой, огороженной низким заборчиком территории. Страшное чувство полной безысходности, душевной темноты, из которой не вырваться, отсутствие безопасности и хоть какой-то надежды на лучшее… С сипом Нина резко набрала воздух в грудь и принялась откашливаться, согнувшись. Всего секунду назад она потеряла ощущение себя и будто бы стала кем-то другим. И то фатальное чувство боли в это мгновение стало ей настолько близким, как если бы она жила в другой жизни. И вот снова видя очертания своей комнаты, куда сочился свет из окна, ощутила, что терзания отступили, меркли как сон, забирая с собой не только реальность прошлых ощущений, но и явных ярких картин некоего прошлого. Одновременно желая забыть и удержать, Нина пыталась ухватиться за обрывки уходящего от нее, чтобы понять, где она вот только что, совсем недавно, оказалась. Понимая при этом, что она точно не спала и что сны не могут быть столь реалистичны.

И хотя визуальный ряд ускользал, однако то, что она успела четко разглядеть и запомнить, теперь стояло перед глазами. То, чего знать она попросту не могла.

Отвлек звук хлопнувшей в холле двери, окончательно возвращая в реальность, а через пару минут быстрые шаги к спальне девушки принесли гостя – Макса.

– Привет, – сказал он, врываясь в комнату без стука. И хотя Нина просила много раз прекратить так делать, он словно не слышал, хотя кивал, будто понял. Друг выглядел взбудораженным. – Как ты тут? Скучаешь, как обычно?

– Ты вернулся? – еще с трудом собирая буквы в слова, спросила Нина. – Так скоро? Думала, тебя еще неделю не будет.

– Два дня в родительском доме, и мои силы на исходе.

– Что случилось?

– Не хочу об этом говорить. Почему ты на полу?

Нина вспомнила, что и вправду все это время просидела на полу, она осторожно поднялась, потирая шею, подошла к зеркалу, проверяя, не осталось ли каких следов, но ничего не обнаружила.

– Со мной только что случилось что-то странное.

– Страннее, чем обычно?

Она не стала подхватывать тон Макса, который уже собирался найти новый повод, чтобы посмеяться над ней.

– Я увидела чьи-то похороны. Это было ужасно. Холодно, мерзко, грустно… Будто меня куда-то перенесло в пространстве, будто я попала куда-то и потом вернулась назад. – Она понимала, как нелепо звучат ее слова.

– Та-а-ак, – протянул Макс, пытаясь осмыслить. – И кого хоронили?

– Мирослав Ревецки… – сощурившись, на картинке в голове прочитала надгробие Нина. – Год 1987–1998.

– Ты уверена?

– Да. Я запомнила из-за фамилии. Ревецки. Как у Марка! – девушка начала тараторить. – Что, если я увидела воспоминания Марка? У него был брат? Ты что-то знаешь? – В отчаянном ожидании ответа, глядя на напряженное лицо друга, Нина задержала дыхание. И почти не удивилась, когда тот хмуро кивнул.

– Да, был. Умер при странных обстоятельствах, когда ему было одиннадцать.

– Откуда ты знаешь?

– Он рассказывал мне.

– Тебе? Почему он тебе это рассказывал?

– Не знаю, наверное, потому что мы разговаривали? – удивился Макс. – Люди иногда разговаривают друг с другом, примерно, как мы с тобой сейчас.

– Я думала он ни с кем не говорит. – И снова Нина принялась ходить по комнате из стороны в сторону. – Что еще ты знаешь о Марке?

– А что?

– Ну, тебе покажется безумным то, что я сейчас скажу.

– Ну еще бы…

– Можешь на минуту ради разнообразия стать серьезнее?

– Это скучно.

– Макс! – Нина практически взвыла. Сейчас ее все начало раздражать.

– Ладно, попробую. Но все будет зависеть от того, что ты скажешь.

– Когда мы вернулись с острова, за нами увязался оттуда призрак. – Она продолжила говорить, несмотря на округлившиеся глаза Макса. – Он сказал, что его видели только те, кто тоже убивал других подобных, таких, как мы. И поэтому я его видела. И Адам – так звали призрака, был уверен, что Марк тоже его увидел, хоть и не подал виду. Значит, Марк тоже кого-то убил. Виктория рассказывала, что в семидесяти пяти процентах случаев братья и сестры могут одновременно быть носителями гена подобного. И если предположить, что Мирослав тоже был одним из нас, пусть даже не знал об этом, и силы его еще не проявились…

– Нет, все, остановись, прекрати! – не выдержал парень и прервал. – Ты сейчас просто ужасную цепочку пытаешься вывести.

– Но выглядит же логично.

– Только когда ты ничего не знаешь, – возмутился Макс. – И притягиваешь так называемые факты за уши. Марк не убивал своего брата.

– Ты знаешь все тайны биографии Марка? Да про него никто ничего тут не знает! Он похож на…

– Убийцу? – парень скрестил руки на груди. – А ты похожа?

– Ой, не начинай.

– А ты чем занимаешься? Подтасовкой фактов? Ты, ничего не зная,