строй дрогнул, легионеры усилили натиск, после чего фронт пунийской армии начал стремительно истончаться и разваливаться буквально на глазах. Наконец боевые порядки карфагенян рухнули, армия Ганнибала обратилась в повальное бегство. Однако битва происходила на ровной и плоской местности, поэтому лишь немногие сумели покинуть место сражения. Нумидийцы как волки мчались по равнине, избивая беглецов и захватывая в плен изнемогающих от ран и усталости воинов Карфагена.

Ганнибал молча наблюдал за разворачивающейся катастрофой. Не имея резервов, чтобы изменить ситуацию, полководец только скрипел зубами от ярости, видя, как исчезают последние шансы на победу. Наконец, осознав, что все кончено, Ганнибал, сын Гамилькара, хлестнул коня и покинул поле в сопровождении нескольких всадников. За его спиной осталась гибнущая армия, но гул сражения постепенно затихал, и вскоре лишь топот копыт нарушал воцарившуюся зловещую тишину.

* * *

Битва при Заме поставила жирную точку не только во Второй Пунической войне и борьбе за господство в Западном Средиземноморье, она решила судьбу всей Ойкумены. Правда, в тот момент об этом никто не знал. Это уже потом Полибий философски заметит: «Победителю предстояло получить власть не над Ливией только и Европой, но и над всеми прочими досель известными нам странами мира. Так вскоре и случилось» (Polyb. XV. 5). Об этом писал и Тит Ливий: «Не Африка или Италия будет наградою победы, но целый мир. Столь же велика и опасность для тех, кому в битве не повезет. И римлянам нет прибежища в этой чужой, незнакомой стране, и Карфаген, исчерпав последние силы, сразу окажется на краю гибели» (Liv. XXX. 32). Битва при Заме четко разделила эпоху на два отрезка – до и после нее.

Точная дата битвы неизвестна. В тексте Тита Ливия содержится полезная информация, которая может помочь хотя бы приблизительно определить время сражения. Когда римская армия после победы при Заме шла к Тунету, было получено известие о появлении нумидийской армии во главе с Верминой, сыном Сифакса. Сципион отправил против нового врага всю кавалерию и большой отряд тяжеловооруженной пехоты, которые нанесли нумидийцам сокрушительное поражение. Случилось это «в первый день Сатурналий» (Liv. XXX. 36), т. е. 17 декабря. Поэтому можно говорить о том, что битва при Заме произошла в начале декабря.

Разберем некоторые аспекты судьбоносного сражения. Как это не покажется странным, но указать точное место битвы возможным не представляется. Полибий пишет, что «Ганнибал с войском покинул окрестности Гадрумета и расположился лагерем близ Замы, – город, лежащий дней на пять пути к западу от Карфагена» (Polyb. XV. 5). Об этом свидетельствует и Тит Ливий (XXX. 32). В дальнейшем город назывался Зама Регия (Царская), поскольку нумидийский царь Юба, прямой потомок Масиниссы, сделал его своей столицей. О Заме Саллюстий писал, что «город этот, расположенный на равнине, был защищен не столько природой, сколько человеческим искусством, ни в чем не испытывал нужды и был богат оружием и людьми» (Jug. 57). Возможно, Ганнибал рассчитывал, что в окрестностях города сумеет обеспечить свою армию всем необходимым.

Сципион объединил легионы с отрядами Масиниссы, «снялся со стоянки и, дошедши до города Нарагары, расположился лагерем» (Polyb. XV. 5). По мнению П. Коннолли ситуация выглядела следующим образом: «Сципион двинулся к городу под названием Маргарон, идентифицировать который не представляется возможным. Ливии называет это место “Нарагара” (совр. Сиди-Юсуф на границе с Алжиром). Возможно, у Полибия название приводится в искаженном виде, однако куда более вероятно, что Ливии подменил неизвестный ему топоним на другой, знакомый… Точное место сражения неизвестно. Кромайер и Скаллард высказываются в пользу участка в 12 километрах на юго-запад от Эль-Кефа, что вполне соотносится с топографией сражения»[29].

Узнав о передвижениях армии Сципиона, Ганнибал оставил лагерь у Замы и прибыл в окрестности Нарагарры: «Ганнибал снялся с места, подошел к неприятелю стадиев на тридцать и разбил лагерь на возвышенности, которая, казалось, была удобна для этого во всех отношениях, только отстояла немного далеко от воды, так что солдаты Ганнибала сильно терпели от жажды» (Polyb. XV. 6). Позиция Сципиона была лучше, чем у его карфагенского оппонента: «Занятая под лагерь местность, удобная во всех отношениях, дозволяла иметь воду на расстоянии выстрела из лука» (Polyb. XV. 5). Данную информацию продублировал и Тит Ливий (XXX. 29). На первый взгляд, наличие воды в окрестностях лагеря было сущей мелочью, но из таких мелочей и состоит победа. А Ганнибал, судя по его дальнейшим действиям, об этом забыл. Исходя из того, что в рассказе о решающем сражении Второй Пунической войны, Полибий и Тит Ливий упоминают два города, этот бой иногда называют битвой при Заме-Нарагарре.

Рассмотрим вопрос о численности противоборствующих армий. Полибий и Ливий об этом ничего не пишут, лишь Аппиан называет конкретные данные. Согласно его подсчетам, карфагенская армия насчитывала «до пятидесяти тысяч человек и восемьдесят слонов» (Lib. 40). В дальнейшем он уточнит, что у Ганнибала было 4000 всадников (App. Lib. 41). Относительно численности пунийской кавалерии вопросов не возникает. Полибий отмечал, что Тихей привел 2000 конных нумидийцев (XV. 3), соответственно карфагенских всадников также могло быть 2000 человек. Не исключено, что это были воины из армии Гасдрубала, сына Гискона, в свое время под его командованием было до 3000 кавалеристов. А Гасдрубал, как известно, передал свою армию Ганнибалу. Поэтому цифра Аппиана в 4000 всадников представляется вполне реальной, не доверять ей нет никаких оснований.

Тогда получается, что у Ганнибала было 46 000 пехотинцев. Посмотрим, насколько это соответствовало действительности. Полибий конкретно указывает, что в первой линии боевого порядка карфагенян стояли 12 000 бойцов – галлы, лигурийцы, балеарцы, мавры (Polyb. XV. 11). За исключением мавров, это были воины из армии Магона, которая некогда насчитывала те же 12 000 воинов. Во второй линии боевого построения находились 4000 македонян (Liv. XXX. 35), отряды карфагенян и ливийцев. Судя по всему, африканцы тоже были из армии Гасдрубала, сына Гискона, численность которой Аппиан определял в 10 000 человек – «около трех тысяч всадников и восьми тысяч пехотинцев» (Lib. 24). Таким образом, можно предположить, что вторая линия карфагенской армии в битве при Заме состояла из 12 000 человек. Итого имеем 24 000 бойцов. Ответить на вопрос, сколько солдат привел Ганнибал в Африку, возможным не представляется. С учетом того, что часть своей армии полководец оставил в Италии, под его командованием могли быть 15 000—20 000 ветеранов, не больше. Вероятнее всего, в битве при Заме общая численность карфагенской армии была от 39 000 до 44 000 человек. Но это лишь мое предположение.

Аппиан приводит данные и по римской армии: «У Сципиона же было около двадцати трех тысяч пехотинцев, а всадников из италийцев и римлян – тысяча пятьсот. Вместе с ним сражался и Масинисса со многими всадниками-номадами, и другой царек Дакама с шестьюстами всадников» (Lib. 41). Казалось, все ясно и понятно, но не тут-то было! То ли Аппиан забыл о том, что писал несколькими строчками раньше, то ли ему в руки попался другой источник, но александрийский историк сообщает читателям, что под командованием Сципиона было «две тысячи и