отсутствие притеснений, гарантии безопасности и развития. Империя стремилась держать все в кулаке, за это и поплатилась. По этой же причине Доминион никогда не вырастет до размеров целой галактики или ее большей части. Тогда его чиновничий аппарат и вооруженные силы станут излишне неповоротливыми, а внутренние проблемы со временем перекроют все положительное, что было создано. Инертность мышления заставит разумных сомневаться в выбранном курсе, заставит их искать знакомые признаки грядущего развала. И они их найдут, даже если их не будет.

— Самовнушение, — понял Бароса.

— Именно. Чем больше знакомых сигналов, тем больше уверенности в том, что это уже где-то и когда-то было. Тем больше уверенности в том, что ты можешь предсказать результат.

— Что и сделал вражеский командующий в этой ситуации.

— Именно. Потому что все это они уже видели. И считают, что знают как нужно было действовать, считают, что мы повторяем одну и ту же тактику. А, значит, и результат будет иным.

— Но вырисовывается совсем другая картина.

— Именно. Сражение в системе Турра — это не повесть о том, как легко и непринужденно разгромить врага, который знает что будет дальше. Это демонстрация того, что при одних и тех же стартовых условиях, при использовании одной и той же тактики, но с разными вариациями и последовательностями, можно получить совершенно иной вариант.

— Победа без потери своих кораблей.

— Отчасти. Я не просто так указал, что Новая Республика относительно легко справляется с имперской тактикой. Они «заточили» свои умы для этого. Как и Галактический Альянс, к слову.

— Как и Кронал.

— Как и командующие Силами обороны Корпоративного сектора. Да, они изучили нашу тактику, но так и не поняли сути вещей. Внешняя одинаковость происходящего давала им надежду на предрешенный исход. А сейчас половина их флота выведена из строя, ловушки вскрыты, оборонительные рубежи разрушены, а сами они вынуждены отступать, считая, что сейчас наши корабли ринутся в образовавшиеся проломы минных заграждений и начнут их преследование.

— Разве нет?

— Конечно же нет. Это имперская тактика. Но ее проблемность заключается в том, что за такой срок невозможно создать достаточно безопасную и объемную брешь в защите, чтобы обеспечить пропускную способность большого количества корабле сквозь заграждения.

— И в этом случае те корабли, которые пойдут через брешь, попадут под сосредоточенный огонь отставших звездолетов неприятеля.

— Именно. Ценой своей жизни они навредят нашим кораблям, но все же добьются частичного уничтожения или повреждения наших сил. В условиях ухудшения их позиций это наиболее оптимальный вариант — заманить нас в остатки ловушки, модернизировав ее на ходу.

— И какой же их основной план? — спросил мореллианец.

— Все достаточно прозаично, — скучающим тоном сообщил гранд-адмирал Траун. — Они оттягиваются к орбите Туле для того, чтобы заполучить в свою поддержку наземные оборонительные сооружения.

— Противокосмические пушки.

— И ионные в том числе, — подтвердил гранд-адмирал. — Это второй рубеж обороны, который может доставить нам большие проблемы. Противник это понимает, как и знает нашу тактику борьбы с такими элементами обороны.

— Высадка десанта и диверсии.

— И на протяжении всей кампании против остатков сил Тайбера Занна мы старательно демонстрировали противнику то, что действует сугубо по нашей стандартной тактике, — сообщил Траун. — Вероятно наблюдающие за этим противостоянием даже могли заскучать от однообразности нашей стратегии. Более того скажу, даже среди наших специалистов и офицеров бытовало, да и сейчас еще не выветрилось мнение о том, что цель сбора наших сил здесь — это лобовая атака по стандартному протоколу.

— Инертность мышления, — понял Уоррен.

— Именно, — подтвердил Траун. — Я же ставлю своей целью показать и Кроналу, и своим людям, в том числе и новобранцам, число которых составляет до семидесяти процентов личного состава кораблей в системе, что инертность мышления — это не про Доминион.

— Каким образом? — заинтересовался Бароса.

— Взгляните на тактический монитор, — предложил Траун. — На каком удалении от звездолетов первого ударного соединения находятся звездолеты неприятеля?

— Более четырехсот единиц.

— А от главных сил флота враги сейчас находятся на дистанции в двести пятьдесят единиц, — добавил Траун. — Но при этом мы, звездолеты первого ударного соединения, пребываем уже там, где и должны быть по плану. Ровно в намеченных местах находятся и наши враги. Не говоря уже о наших главных силах. Думаю, вы уже поняли, что пространство между нами не так пусто, как могло показаться на первый взгляд?

— Вы же не про мины неприятеля говорите?

— Конечно нет. Хотя они как раз играют ключевую роль в создании тоннельного зрения противника.

— Дроиды-шпионы?

— И они тоже присутствуют. Чтобы будущие поколения видели суть наших маневров, каждое сражение фиксируется. В данном случае они обеспечат безопасные коридоры внутри пробитых минных заграждений, а так же послужат ретрансляторами нашей телеметрии для главных сил регулярного флота Доминиона. Но есть еще кое-что.

Бароса раздумывал некоторое время, после чего изрек:

— Пассивные мины. Вы так настойчиво доказывали их бесполезность для неприятеля, но ничего не сказали о том, полезны ли они вам. Пока под невидимостью ваши корабли вышли из гиперпространства вместе с первыми «Доминирующими», остальной выстраивающийся флот отвлек внимание врага от того, что помимо действующих сил есть еще и ваши собственные корабли-невидимки.

— Опять же, знакомая тактика.

— Вот только вы не просто так заходили на проекцию курса неприятеля в пятидесяти единицах а кормой противника. Пока те находились в ожидании атаки по фронту, вы вышли с тыла. Вы сбросили их. Мины, я имею ввиду.

— И снова же, знакомая тактика, — спокойно произнес Траун. — Мины позади главных сил, корабли-невидимки в тылу флота противника, которые только и ждут того, чтобы ударить в нужный момент по звездолетам врага. Все это уже было. И как только враг окажется в зоне поражения, они это поймут.

— И откроют огонь из всех стволов, чтобы обнаружить первое ударное соединение.

— Все так. Потому что так мы поступали все это время, а так же демонстрировали такое же поведение противнику. Инертность мышления.

— Они знают какие корабли у вас имеют маскировку, — сказал Бароса. — И будут стремиться найти и уничтожить ваши звездные суперразрушители. Ведь это будет колоссальная потеря.

— Инертность мышления, — в очередной раз сказал Траун. — Но есть несколько проблем в осуществлении их плана. Проблема первая — турболазеры бьют на дистанцию в семьдесят единиц.