– Да не надо, я у Джулиана попрошу. У него в офисе полно бумаги. – Айвор нахмурился, и она поспешила прибавить: – Зато тебе никуда не нужно будет ездить.

– Это, конечно, так.

– А Джулиану всегда приятно сделать что-то для детей.

– Ну, разумеется! – усмехнулся Айвор.

– Нет, ему правда приятно!

Айвор рассмеялся.

– Я же не спорю с тобой, Клара. Раз ты так говоришь, значит, так оно и есть.

На следующий день Джулиан выдал Кларе для Питера ровно один карандаш и одну ручку.

– Разве их в школе всем этим не обеспечивают? Или в вашем Совете? – с явным неудовольствием спросил он.

* * *

Когда Клара пожаловалась Джуди на плохое поведение Питера, та только рассмеялась: «Ах, этот ужасный возраст! Да все подростки такие!», и Кларе сразу стало как-то легче. Джуди сказала еще, что подростки похожи на малышей, которые только-только учатся ходить и все время падают. Только подростки при этом, разумеется, ведут себя куда хуже малышей. Для них быть грубым – это способ самоутверждения, способ выделиться, не быть обычным человеком. Она рассказала Кларе, что, согласно новым американским исследованиям, у подростков «даже мозг иначе устроен».

– У Питера уж точно, – вздохнула Клара.

На этот раз настроение у Джуди было приподнятое. Она сказала, что глаза и губы у нее совсем зажили, и Артур обещал, что отныне «вообще все будет так, как она сама хочет», хотя Клара так и не поняла, что именно «все» и чего именно хочет сама Джуди. Но поболтать с любимой подругой ей было приятно, особенно когда та снова стала такой же жизнерадостной, как прежде. Джуди даже сообщила ей с гордостью, что они с Артуром ходили на танцы и на какое-то шоу – словом, вовсю развлекались.

– Но ведь ты же скажешь мне, если Артур…

– Тебе совершенно не о чем беспокоиться, Клара. Все неприятности теперь в прошлом.

Сквозь стекло телефонной будки Клара видела, как миссис Гаррард выставляет на тротуар возле своего магазина цветы в ведрах. Ей хотелось еще немного поговорить с Джуди, чтобы не быть обязанной здороваться и вести светскую беседу с миссис Гаррард, но Джуди сказала, что они с Артуром собрались в кино на «Газовый свет» Хичкока, закончила разговор и повесила трубку.

* * *

Питер в последнее время утром вставал с постели с огромным трудом, а вечером никак не мог заснуть. Клара слышала, как он стучит мячом о стены дома или просто бродит по комнатам. К счастью, остальные мальчики спали крепко и ничего этого не слышали. Питер не желал ни читать книги, ни выполнять домашние задания, ни участвовать в общих играх, ни даже слушать радиоприемник. Впрочем, свои обязанности по дому он по-прежнему выполнял, но ни с кем никогда не болтал, не насвистывал за работой, как раньше; казалось, он настолько погружен в свой собственный внутренний мир, что совершенно там затерялся.

В какой-то момент Клара даже решила, что это только ей так кажется. Может у меня что-то вроде паранойи? – думала она. Но тут выяснилось, что и Айвор это заметил.

– Слушай, тебе не кажется, что с Питером что-то не так? – спросил он. В этот момент он был занят обивкой кресла для резиденции мэра, а Клара внимательно за ним наблюдала. Ее всегда восхищало, как ловко он управляется одной рукой: сперва кладет кресло набок, а потом молотком быстро забивает по краю обойные гвоздики с широкой шляпкой.

– А ты что-то заметил?

– Ну да. Он в последнее время словно в летаргию какую-то впал.

– Может, он и впрямь болен?

– Ты бы сводила его к доктору Кардью.

Легко сказать. Ведь Питер ни за что не согласится пойти к доктору.

Глава двадцатая

Рассказывая Джулиану какую-нибудь историю о своих детях, Клара всегда сознавала, что у нее имеется не менее десятка других историй, которые она рассказать ему ни в коем случае не может. Она, точно священник, как бы подправляла жизнь в детском доме, чтобы не вызывать неудовольствия Джулиана, – а на самом деле чтобы самой лишний раз не портить с ним отношения. Джулиану ведь наверняка было бы неприятно услышать тревожный рассказ о том, как Билли и Барри метали ножи в стену сарая («Это мы тренируемся, чтобы потом убежать и поступить в бродячий цирк!»). Или о том, как «грубо и примитивно» маленькая Рита объясняет обалдевшей Пег странное поведение птичек и пчелок: «Просто самец делает пи-пи в самку – как дядя в тетю». А всяких интимных подробностей Джулиан и вовсе не выносил; ему, например, ни в коем случае нельзя было рассказывать о том, как Терри заявила, что не желает, чтобы у нее «выросли титьки».

Та версия жизни в «Шиллинг Грейндж», что в итоге достигала ушей Джулиана, напоминала истории из детской книжки о медведе Руперте – хотя, пожалуй, сам Джулиан воспринимал это несколько иначе, считая ситуацию в детском доме чем-то вроде времен вишистского правительства во Франции, Клару представительницей оккупированного населения, а воспитанников детдома нацистами.

Кларе хотелось бы рассказать Джулиану столь многое, однако при этом она ни в коем случае не должна была говорить о детях. Зато они оба с удовольствием беседовали о Бандите, считая его на редкость милым псом, начиная с гастрономических пристрастий – вообще-то Бандит ел все что угодно – и заканчивая неприязненным отношением к мытью в ванне и вообще к купаниям. А как отлично он умел приносить мячик! Еще Клара любила, когда Джулиан рассказывал о своей работе, хотя его описания и звучали порой суховато. И потом, ее страшно удивило и даже, пожалуй, обрадовало, когда она поняла, что Джулиан – самый настоящий сплетник, знающий все обо всех жителях Лавенхэма, а также ближайших деревень; он был способен поддержать любой разговор, заполнить любую паузу (вне зависимости от того, правдива ли была та или иная история). Он рассказал Кларе о семействе Гаррардов – и что только Дотти нашла в этом Ларри? – и о служащей бензозаправочной станции, которая оказалась вдовой – о, это весьма печальная история! – и о тех пожилых супругах, что заведовали почтовым отделением (они потеряли на войне сына), и о хозяине бакалейной лавки – примитивном толстяке, дочь которого похожа на Одри Хепберн, а сын – вылитый Рок Хадсон, – и о хозяине мясной лавки, который не в состоянии сказать «нет» своей испорченной девчонке…

Как ни странно, одной из любимых тем Джулиана был Айвор, который явно ему не нравился. Однако когда Клара спросила, почему он недолюбливает Айвора, он удивился