Пробудившись, вы видите перед собой лицо мужчины с золотистыми глазами, белыми волосами и таким количеством морщин, словно ему десять тысяч лет. Вы начинаете гадать, не умерли ли вы и не явился ли вам сам дьявол, ибо он смотрит на вас таким взглядом, которого вы еще никогда не видели и не хотели бы увидеть в будущем, хотя сейчас вы не в силах отвести глаза. Этот взгляд полон такой злобы, что вас разбирает дрожь, как будто вы совсем замерзли.

Наконец, вам удается отвести глаза. Вы хотите бежать, но ваши ноги не желают двигаться с места.

Когда вы смотрите на него снова, становится ясно, что его злобный взгляд был направлен не на вас, он просто всегда выглядит таким злобным. Мужчина улыбается, и вас пронзает жгучая, невыносимая боль. Улыбка сползает с его лица, и ваша боль стихает. Вы понимаете, что он оценивает вас, делает какие-то непонятные прикидки. Действительно ли его глаза горят теперь ярче, или вам это только кажется? Похоже, он доволен, но вы не знаете, почему. Возможно, он видит в вас что-то многообещающее, какой-то потенциал.

Он делает шаг назад и дергает подбородком, словно показывая на что-то. Вы медленно встаете с земли. Вас едва держат ноги. Вы, спотыкаясь, идете вперед под его взглядом, падаете, встаете, падаете опять. И бросаетесь бежать со всех ног.

На сей раз он вас отпускает.

Голди

Он сказал мне, что я сама виновата. Виновата в том, что я хорошенькая, в том, что оказалась рядом. Как будто он просто-напросто шел, поскользнулся на банановой кожуре и свалился в мою кровать. Это началось после рождения Тедди. Мама укладывала его в их кровать, и отчим жаловался, что он не может спать, «когда рядом пищит эта тварь». По ночам его любовь к сыну всегда сходила на нет. Днем он нянчился с Тедди почти так же, как ма, ворковал, укачивал его и все такое. Но, когда братик не давал ему спать, все менялось. И в какой-то момент он решил воспользоваться этой ситуацией на всю катушку.

В первую ночь он просто лежал рядом со мной. Во вторую его рука лежала на моей ночной рубашке. На третью он забрался под рубашку. К концу месяца на мне не осталось ни одного места, до которого он не добрался бы.

Лиана

Лиана лежала на воде. Она могла лежать на воде часами, время от времени переворачиваясь на живот. На самом деле сейчас она не плавала, а всего лишь лежала в своей кровати на трех грелках с горячей водой, но чувство было такое, словно она находится в океане. И, когда Лиана, наконец, закрыла глаза, волны перенесли ее в Навечье.

Сегодня ночью она прошла за своими сестрами по каменистым тропинкам леса, по полянам, поросшим мхом. Первой из четырех сестер, как всегда, шла Беа. Иногда вперед выбиралась Скарлет, но сама Лиана всегда держалась в хвосте. Так что, когда она остановилась, никто этого не заметил.

– Подождите! – крикнула Лиана. Мы повернулись и увидели, что она показывает на тихую темную реку под ивами. – Давайте поплаваем.

– Но у нас же нет купальников, – сказала я.

– Это неважно, – бросила Ана, стаскивая с себя ночную рубашку.

– Отличная мысль, – сказала Скарлет и, расстегнув свою рубашку, кинулась к реке. – Давай наперегонки.

Я посмотрела на Беа, надеясь, что она не захочет. Сестра посмотрела на реку, пожала плечами и села по-турецки на мох.

– Валяйте. Я не хочу мокнуть, ведь тут слишком холодно.

Беа сделала вид, что дрожит, хотя на самом деле было совсем не холодно. Я хотела обнять ее, мою нежданную союзницу, но, боясь, что, если попытаюсь это сделать, она даст мне оплеуху, я просто села рядом с ней.

– Я тоже не хочу, – сказала я, когда Скарлет, соскользнув по мшистому берегу, присоединилась к Ане.

– Ничего страшного, – громким шепотом сказала Беа, наклонившись ко мне. – В моем классе есть одна девочка, которая тоже не умеет плавать. Так что это не стыдно.

Я напряглась, и мои теплые чувства к Беа вмиг испарились. Оставалось надеяться, что ее не слышали остальные.

– О чем ты? – Скарлет плюхнулась в воду. – Голди никогда не говорила, что не умеет плавать. – Она посмотрела на меня. – Ты же умеешь плавать, да?

Я кивнула.

– Конечно. Просто… мне это не нравится.

– Тогда давай, – сказала Беа. – Покажи нам.

– Перестань. – Волосы Скарлет разошлись по воде. – Она не обязана ничего доказывать.

Я чувствовала самодовольную улыбку Беа.

– Я права, да?

– Оставь ее в покое. – Скарлет вытянула сложенные руки и нырнула.

Я смотрела, как ее тело скользит под водой, мысленно благодаря ее, чувствуя любовь к ней и ненависть к Беа.

– Если хочешь, я могу научить тебя, – сказала Беа. – Тебе надо только признаться…

– Перестань!

Мне показалось, что это крикнула вынырнувшая Скарлет, но это была Лиана. Ее темная кожа блестела, почти отливая синевой, на черных волосах виднелись капли воды.

– Перестаньте! – Она ударила ладонями по воде с такой силой, что обрызгала нас. – Перестаньте воевать!

– Ох, какая ты чувствительная. – Беа ухмыльнулась. – Мы и не воюем. Даже не близко.

Лиана что-то забормотала, и вода вдруг забурлила. Волна собралась так быстро, что мы не успели сдвинуться с места. Она поднялась и ударила Беа, промочив ее до нитки.