Шрифт:
Закладка:
– Когда же ты оставишь ее в покое? – однажды проворчала Кати.
– Нет, Каталина, не оставлю, – ответила Марина, переведя для себя ее фразу с майорканского: она понимала на нем уже почти все.
– Лола заботилась о твоей будущей бабушке, сеньорите Нерее. В пятнадцатилетнем возрасте ее взяли служить в дом господина Веги де Вилальонги… В твой дом.
– И что же плохого в том, что Лола заботилась о моей бабушке? Зачем ты скрывала от меня до сих пор, Каталина? Моя бабушка, наверное, очень любила Лолу. Она даже оплатила ее налог на наследство, выложив немало денег.
– Мне неизвестно, любили они друг друга или нет. Я уже объяснила тебе все, что знаю, – буркнула Каталина, беря поднос с темным хлебом и ставя его на прилавок. – Да и хватит тебе копаться во всем этом.
И так день за днем. Утром Марина месила тесто, а в послеобеденное время прогуливалась с собакой в горах Трамонтана.
До сих пор чтение этой ученой женщины ограничивалось обязательной литературой школьной программы и книгами по медицинской специальности, но теперь она стала получать удовольствие от художественных произведений. Урсула умело знакомила ее понемногу, подсовывая книги своих «наставниц», у которых она училась и продолжала учиться писать. На первом месте – «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте, «Любовница» Маргерит Дюрас, «Дом духов» Исабель Альенде, «Как вода для шоколада» Лауры Эскивель и еще одно произведение, которое, как была уверена Урсула, ей очень понравится: «Женщина на войне» Марухи Торрес.
Месяцы текли спокойно в заботах о выпечке и увлечении художественной литературой, а в это время между тремя одинокими женщинами, затерявшимися в горах Трамонтаны, завязывалась крепкая дружба.
Как-то вскоре после беседы с мэром Марина позвонила Анне, чтобы сообщить о новой находке – о тех десяти процентах, что принадлежали их бабушке. Однако Анна в свойственной ей манере не придала этому большого значения. Прежде чем повесить трубку, пообещала посетить Вальдемосу на неделе вместе с Анитой в надежде, что они приступят к частным урокам математики и химии.
Анна и Антонио обменялись парой кратких посланий по мобильникам. Он снова намекнул на желание встретиться. А она, подавляя свои самые сокровенные желания, ответила мягко, но, может, чуть смелее, чем следовало. Ничего лишнего, ведь она замужняя женщина, а Майорка очень тесный островок…
Анита серьезно отнеслась к частным урокам. Начиналась последняя четверть учебы в школе, и если ей удастся окончить класс, то впервые за четыре года она сможет провести все лето, не делая уроки, не открывая учебники и не решая задачи по математике. Такая перспектива казалась ей почти нереальной, но все-таки вдохновляла, и она стремилась достичь этой цели. Аните понравился новый член семьи с первого дня, едва она увидела Марину. Кое-что заставило девушку смотреть на нее другими глазами с первой же секунды. А именно, тетя стала единственным человеком в мире, который обращался к ней по имени, не прибегая к слащавому уменьшительно-ласкательному слову, на которое ее обрекли родители с детства, – Анита. Так называли ее все – учителя, одноклассники, команда по плаванию, бабушка по отцу, подруги матери из яхт-клуба… Она возненавидела свое имя, годное разве что для миленькой и беспомощной девочки.
В одну из суббот, когда, как и во все ее субботы, Аните было нечего делать, она взяла свой Vespino и доехала до Вальдемосы. Марина удивилась, увидев племянницу в девять утра. Анита искала место, где она могла бы спокойно заниматься весь день. Она пообещала не беспокоить Марину и отправилась наверх. И пока Каталина, Урсула и Марина месили тесто, она погрузилась в решение замысловатых математических задачек с дробями, геометрическими площадями и объемами, которые ей абсолютно ни к чему в жизни, но так важны для странного доклада под названием ПИЗА[31].
Так за одной субботой последовала другая, а потом еще и еще. Днем тетя и племянница ходили на прогулку с собакой. Анита впитывала рассказы Марины о ее увлекательной жизни в качестве волонтера и стала восхищаться тетушкой, а Марина уловила в племяннице желание летать, чувствовать себя свободной, покинуть клочок земли, на котором она появилась на свет, уехать с этой скалы и стать самой собой… Вот так, не форсируя события и мало-помалу, они восполнили потерянные друг для друга целых четырнадцать лет.
Однажды, в субботний день в конце мая, Анна решила посетить с Анитой пекарню, чтобы поблагодарить сестру за помощь дочери. Она сопроводила ее туда лишь в первый день, а в остальное время Анита захотела добираться самостоятельно. Для нее пекарня превращалась в личное пространство, и мать понимала и уважала это. Анита отказалась идти вдвоем, сославшись на то, что Анна будет отвлекать их от занятий и что накопилось слишком много задач, требующих решения. И настояла на своем.
Хотя отношения между матерью и дочерью улучшились, Анита оставалась непредсказуемой. Иногда она ужинала с Анной спокойно, но почти не разговаривая, а в другие дни, если получала неуд, хлопала дверью и запиралась в своей комнате или, что еще хуже, вскакивала на мотоцикл и исчезала на несколько часов… Неуправляемые гормоны юности.
– Анита, дорогая, я пробуду там всего час. И сразу же уеду.
Со словами «ну и хреновина, мама» Анита завела свой Vespino, а мать последовала за ней на BMW.
– Рада повидаться с тобой, Анна, – сказала Марина, когда сестра вошла в пекарню. – Где ты пропадала?
Марина подошла, и Анна обняла ее. Анита схватила с прилавка кусок лимонного кекса и с угрюмым видом устремилась наверх. По краткому приветствию племянницы Марина догадалась, что они, видимо, поссорились. Сестры последовали за ней. Анита начала варить кофе. Анна оглядела пространство, все такое же невзрачное; потертый диван, пустой шкаф… Как и в первый раз, когда она увидела. Ее удивило, что Марина не украсила помещение даже минимально, не добавила ни одной мелкой детали. Ведь она провела здесь почти четыре месяца.
Они дождались горячего напитка из кофемашины, и Анна предложила выпить его на скамеечке перед пекарней, чтобы не мешать Аните. Сестры спустились по лестнице и вышли из дома.
Анна попросила прощения за то, что не провела ни дня в Вальдемосе. Она не возвращалась в пекарню с первого урока, который Марина дала ее
