Мы двинулись вслед за передовыми отрядами. Колонна двигалась слаженно, уверенно. Наконец, спустя долгие годы, мы шли домой.

Дорога к Риму займёт время, но каждый шаг к вечному городу был наполнен радостью и гордостью. Мы знали, что нас ждёт: ликующие толпы, лавровые венки, триумфальная арка, которая станет новым символом нашей победы. Но самое главное — это уверенность, что мы возвращаемся, оставив за собой порядок и мир.

Рим уже готовился встречать своих героев. А мы, римляне, верные сыны Отечества, возвращались в любимый Город, чтобы увековечить нашу славу.

Глава 18

929(176) 3 декабря, Рим, Палатиум

Наконец, сегодня проснулся в своей кровати в Палатиуме. Чувство дома, утраченного на годы, переполняло меня. Сколько же времени меня не было! Увидев издалека Город, невольно почувствовал щемящую горечь в груди. Я влюбился в этот город, и это навсегда. Всё, что я делаю, я делаю ради него. Я отправился на войну ради тебя, Рим! И хотя мало что успел сделать лично, но я учился. Учился ради твоей славы, чтобы быть достойным титула Императора.

Я подарил миру числа, и это вознесло величие Рима ещё выше. Я произнёс своё Слово, добавив вечности Городу. Вечность — не просто в его возрасте, ведь есть города и постарше. И не потому, что он столица Империи, ибо существуют иные империи. Но вечность Рима я вложил в восприятие людьми на сакральном уровне. Как сердце вечной Империи.

Возвращаясь, я видел, ради чего страдал и трудился. Это приносило мне покой и умиротворение. Вновь подтвердил для себя главную цель своей жизни: ради чего всё это делаю.

Наше возвращение чествовала вся Италия с момента, как мы пересекли границу. В городах нас встречали с радостью, устраивали небольшие церемонии. Люди искренне радовались окончанию войны. Война для всех была бременем, и победа принесла облегчение, надежду на мирную жизнь, на улучшение быта, на снижение налогов. Я видел эту надежду в глазах ремесленников, лавочников, простых граждан и знатных семей.

Поход, церемонии, а также приготовления к триумфу в Риме, распоряжения, обсуждения, выбор украшений, одежд, программы шествия, множество деталей — всё это впилось в мою голову, вызывая мигрени, которые лишь этим утром отступили, когда я проснулся в лучшей кровати в мире.

За обедом мы собрались всей семьёй, как в старые времена. От этого осознания вновь защемило сердце. Такие моменты особенно ценны после тягот войны. Неважно рубил ли врагов в первой линии, или стоял наблюдателем около генералов, война оставляет след в душе. Марс всегда берёт своё, будь то победа или поражение, оставляя взамен свою печать.

— Сегодня нужно сходить в Сенат, утвердить дату триумфа, — сказал отец за столом.

Я неспешно смаковал вкуснейшие оливы из Африки, запивая виноградным соком. Несмотря на то, что я уже взрослый, тяги к вину у меня так и не появилось.

— Думаю, сенаторы не будут препятствовать, — заметила мать.

— Согласен, — усмехнулся Марк, — скорее, это формальность для соблюдения уважения.

Я молча кивнул. Сенат должен знать своё место. Я не против демократии, но против Сената, который стал выражать только интересы сенаторов. SPQR, говорите? Но войну и защиту Империи тащим мы, Императорская власть. Пусть радуются, что их виллы не горят от рук обезумевших варваров.

Часто задумывался, какая роль отводится Сенату в новой идеологии? Пока это видится как совещательный орган, чья поддержка нужна. Их влияние уменьшается, но они ещё полезны. Меня беспокоит, что сенаторы это понимают. Они не дураки. Как они отреагируют, когда их роль станет очевидной? Юлий Цезарь постоянно напоминает мне о своей судьбе. Нужно быть осторожным и решительным: отрезать интересы Сената от общества, чтобы их никто не поддержал. Только это удержит их от глупостей.

Как и ожидалось, Сенат не возражал против триумфа. Его назначили на Ante diem X Kalendas Januarias [десятый день до январских Календ](23 декабря). Услышав это, я ещё раз мысленно поморщился, вспомнив о необходимости календарной реформы.

— Сенат также одобрил строительство триумфальной колонны, — добавил довольный отец на очередном обеде.

Сейчас все разговоры только о триумфе. Я чувствую праздничное волнение, ожидание великого события.

Триумф! Это символ нашей культуры, он пережил саму Империю. Потомки будут вспоминать это как наследие прошлого. Кто бы отказался увидеть подлинный римский триумф? Это высшая точка признания усилий. Это невозможно отменить. От этого нельзя отказаться.

— Речь о колонне, подобной колонне Траяна? — уточнил я.

— Именно, — подтвердил отец. — Скоро ко мне придут архитекторы, будем обсуждать проект.

— А где установят? — спросила Фаустина.

— Из всех вариантов, самым очевидным и лучшим будет Campus Martius (Марсово поле), недалеко от храма Адриана.

— Отличное место, — задумчиво заметила мать.

Я слышал лишь о колонне Траяна. Не уверен, была ли колонна у Марка Аврелия. Но эта война заслуживает увековечения в камне.

***

929(176) 23 декабря, Рим, Марсово поле

Наконец наступил долгожданный день. Внешне я был спокоен, хотя внутри бушевали разные чувства — восторг, восхищение, волнение, страх.

Город был готов чествовать нас. Праздничное настроение витало в воздухе ещё с вечера, когда мы прибыли на Марсово поле и раскинули шатёр, чтобы провести ночь перед началом триумфа. Это было символическое действие — возвращение с похода прямо в сердце Рима.

Триумф начинался с раннего утра, и мы решили оставаться на месте, чтобы не нарушать порядок шествия. В шатре мы облачились в пурпурные тоги с золотой окантовкой — символ Императора. Генералы, в том числе Помпеян, Максимианус, Нигер и Пертенакс, находились рядом, поддерживая приподнятое настроение. Несмотря на то, что триумф был назначен нам с отцом, генералам были дарованы ornamenta triumphalia [триумфальные почести], и они сопровождали нас, следуя на своих богато украшенных конях. Мы же с отцом будем ехать в своих колесницах, с возчим и сопровождающим рабом. Ехали в двух, так как в одной не помещались.

Отец взял со стола лавровый венок и торжественно возложил его на мою голову:

— Ты заслужил это, Люций Аврелий Коммод, — произнёс он, заметив моё сомнение, добавил: — Поверь мне. Для своего возраста ты перенёс все тяготы войны, участвовал в советах, шёл с нами в походах.