Отец долго молчал, оценивающе глядя на меня. Наконец он заговорил:

— Опасные идеи, Люций. Такое собрание может решить менять Императора при любой возможности.

— Именно сейчас опасно, отец. Сейчас легионы выбирают Императоров по своему желанию. Эту функцию нужно не запрещать, а упорядочить. Если будет возможность законной смены правителя, это успокоит общество и уменьшит шансы на мятежи. Более того, легитимность таких мятежников будет подорвана в глазах общественности, а их подавление станет легче.

Отец покачал головой, но в его взгляде читалась задумчивость.

— Чтобы заменили, нужно чтобы все захотели смены Императора. Это будет действительно что-то значимое. Если Ассамблея будет не полной, то ее выбор будет нелегитимным. Но как я сказал, это должно быть в первую очередь напоминание самому Императору. Согласись отец, что сейчас никак не регламентировано кто и как должен избираться как Император. Я бы сказал, сейчас такая ситуация что кто силен, тот и прав. Это не совсем соответствует порядку Империи.

Уж я то знал что в будущем, легионы выбирали Императоров как кому захочется. Эту функцию просто нужно не забороть, а возглавить. Пусть существует возможность легитимной смены Императора. Все будут спокойны. Опять же принцип демократии, для успокоения Сената, всякий раз взывающего к Республиканским традициям. И сильно снижает легитимность разных мятежников в глазах общественности, если найдутся такие умники. А значит и подавление такого будет в разы проще.

— Да, идея сырая, — отметил Марк Аврелий, задумчиво потирая подбородок. — Но в ней есть рациональное зерно. Я подумаю над этим, и мы обязательно вернёмся к обсуждению. А вот по поводу проверки легионов я не совсем понимаю твою озабоченность. Дисциплинарные дела в армии рассматриваются трибуналами, организованными легатами и центурионами. Финансовые и материальные вопросы, связанные с армией, решают прокураторы в сотрудничестве с военными командующими.

— Какие прокураторы? — уточнил я.

— Прокураторы, назначенные в провинциях, часто несут ответственность за финансовое обеспечение войск. Их называют procuratores castrenses, — пояснил отец. — В особых случаях я могу назначить Procurator Augusti, хотя они больше занимаются административными делами, — добавил он после небольшой паузы. — Сам по себе легат — это человек, который предан Императору.

Я задумался. Система работает, но выглядит ситуационной, без постоянного характера. Процессы зависят от конкретных инцидентов и их разбирательства.

— Позволь мне пояснить свою мысль, — начал я. — Возможно, стоит создать постоянную структуру, например, Inspectio Legionum [Инспекция легионов] или Curatores Legionum [Кураторы легионов]. Такая структура могла бы заниматься регулярной проверкой всех легионов Империи. Они бы занимались постоянно работой по всем легионам Империи. Проверки лояльности легатов, трибунов и центурионов. Выявление потенциальных мятежников или недовольства в рядах легионов. Сбор информации о настроениях среди солдат. Финансовая проверка. Проверка снаряжения, запасов, провизии. Качество проделанной работы.

Отец нахмурился.

— Это вызовет недовольство среди командующих. Я не скажу, что твоя мысль лишена здравого смысла. Но как ты представляешь себе её внедрение? Нам могут сказать, что мы не доверяем тем, с кем воевали бок о бок. Такое недоверие станет серьёзным оскорблением. Это может даже спровоцировать заговоры.

Я кивнул, признавая его слова.

— Я согласен, это непросто. Возможно, стоит начать с малого. Например, создать систему, через которую легионеры смогут донести свои проблемы и жалобы непосредственно до Императора, минуя командующих, если те чинят препятствия справедливости. Уже это станет большим шагом.

Отец задумчиво вздохнул.

— Если представить это как заботу о солдатах и общую меру повышения порядка, то, возможно, получится. Легионеры действительно должны иметь уверенность, что их голоса могут быть услышаны. — Он кивнул, соглашаясь с самим собой. — Я тоже считаю опасным полностью зависеть от легионов. Они необходимы, но их влияние на Императора нужно держать под контролем.

Я молча согласился. Что же. Жалобы легионеров могут вскрыть разное. Как минимум командующие не будут так смелы в своих высказываниях. Возможно немного коррупцию сократит заодно.

***

929(176) начало сентября, Карнунт, Паннония

Наступило утро, когда наш лагерь начал оживать. Легионеры уже с рассветом занялись сборами. Лагерь, который долгое время был нашим домом, готовился к расформированию. Повсюду слышался гул голосов, бряцание снаряжения и тяжёлый скрип колес повозок, которые загружали припасами и трофеями.

Все знали, что нас ждёт триумф — величайшая честь для любого полководца и легиона. Но даже в предвкушении праздника дисциплина не нарушалась. Центурионы зорко следили за порядком, отдавали команды, проверяли ряды, чтобы всё прошло без сбоев.

Наша победа безусловна. Поэтому отец решил в организации триумфа сочетать традиционные элементы республиканского триумфа с имперским акцентом на личной славе императора и его семьи. Я тоже участвую.

Я вышел из своих покоев в префектуре лагеря и оглядел происходящее. Легионеры, закалённые в боях, выглядели торжественно и сосредоточенно. Их оружие было тщательно начищено, доспехи блестели, а знамена легионов развевались на утреннем ветру. Вид этого величественного зрелища наполнил меня гордостью.

Построение шло чётко. Каждый знал своё место в строю. Впереди шли ветераны, за ними следовали вспомогательные войска, потом обозы с трофеями, рабами и экзотическими диковинками, захваченными у врагов. Эти сокровища будут представлены в Риме как свидетельство нашего триумфа. Программа должна быть впечатляющей.

— Всё идёт по плану, — подошёл к нам легат Пертинакс, отдавая честь отцу. — Легионы выстроились, обозы готовы, единственное, что осталось — последняя проверка.

— Прекрасно, — ответил Марк Аврелий, оглядев выстроенные колонны. — Выдвигаемся к Риму!

Я заметил, что отец выглядел удовлетворённым. Всё шло гладко, и этот момент казался ему заслуженным итогом долгих лет войны. Окончание этой войны придало сил всем нам. Мы скинули тяжелое бремя что все это время давило на нас.

В лагере всё было упаковано. Палатки уже сложили, и единственным напоминанием о нашем пребывании остались укрепления. Они будут переданы небольшому гарнизону, который останется охранять пограничные территории.

Когда трубы возвестили о начале движения, я сел на свою постаревшую Буцелию рядом с отцом. Вообще-то уже перерос эту лошадку. Но так привык к ней, что не мог решится сменить ее.

Позади нас ехала повозка с матерью и сестрами. Мать наконец обрела здоровый блеск глаз. Как же я был рад видеть ее счастливой. Она с честью выполнила свой долг августины и жены, поддерживая отца в этой нелегкой войне. Теперь же наша семья сможет