Чтобы никто не махнул рукой на мои усилия по реформам в племенах, я попросил отца участвовать в обсуждении и контроле отчётов. Он охотно согласился поделиться обязанностями.

Эти планы я обдумывал, пока ожидал Декстера. Этот человек стал для меня незаменимым помощником, особенно в делах, связанных с армией. Нужно найти ещё нескольких таких людей, но это требует времени. Есть такие люди, но пока они на рассмотрении. Декстер был важным связующим звеном между мной и легионами. Через него я намерен продвигать свои идеи среди военных. Думаю, этот подход будет эффективным.

Наконец, Териллиан постучал в дверь, открыл её и пригласил Тита Декстера, центуриона, который всегда был точен и собран.

— Аве, Цезарь! — произнёс он, отдавая честь.

— Сальве, Тит! Садись, у нас важный разговор, — ответил я, кивая ему на место напротив.

Центурион сел, сдержанно выпрямившись, и я заметил, как он слегка напрягся, понимая серьёзность предстоящей беседы.

— Что говорят в легионах о новой философии? — спросил я, внимательно глядя на него.

Тит на мгновение задумался, видимо, обдумывая ответ. Затем, собравшись с мыслями, произнёс:

— В целом восприняли хорошо, Цезарь. Идея порядка Империи, как основы всего, понятна и близка нам. Легионеры, для которых дисциплина — первоочередная ценность, почувствовали, что новая философия перекликается с их жизненным укладом. Даже Фуст недавно поделился, что заметил изменения: легионеры больше выкладываются на тренировках, с энтузиазмом оттачивают свои навыки. Мы с ним решили, что это влияние ваших идей. Другого объяснения нет - вздохнул он.

Я кивнул, довольный услышанным.

— Это было ожидаемо. Каждый радеет за дело которому отдает свою душу, свое здоровье, жизнь. Легионеры же отдают кровь и жизнь войне. Успехи Империи, ее укрепление для них является чем-то само собой разумеющимся, тем, что им понятно и чего они желают видеть. Новая философия делает этот смысл жизни очевидным и возвышенным. Она учит, что братство, дисциплина, взаимопомощь — это не только внутри легиона, но и в рамках всей Империи, навсегда. Это возможно им дает больше уверенности. Некоторых пугает демобилизация.

— Да, есть такое. – кивнул центурион. – не все знают и понимают чем можно занятся в мирной жизни. А братство контуберии, это на всю жизнь. Это находит отклик в сердцах легионерах когда они слушают о Стоицизме Империи. Возможно это положит конец этим варварским набегам?

— Вряд ли, - выразил я сомнение. – есть еще немало варваров которые видят Империю как добычу, будут находиться те, кто рискнёт. Однако мы думаем над тем, как укрепить оборону Империи, чтобы сделать подобные вторжения невозможными. Вот об этом я и хотел дать некоторые пояснения, когда позвал тебя.

Я сделал паузу, чтобы Тит подготовился к тому, что я хотел сказать дальше. Он выпрямился и внимательно посмотрел на меня.

— Я слушаю – кивнул он.

— Философия которую я лишь провозгласил, имеет намного больший потенциал. - начал я. - Не всем это очевидно. Даже я это не сразу все осознаю. Но я вижу как кусочки мозаики ложатся каждое на свое место, и в итоге мы увидим величайшее полотно. Картину мирового порядка. Сам понимаешь, это непросто сразу все охватить умом.

Центурион слушал внимательно, и кивнул когда я сделал паузу.

— Вот и сейчас очередной кусочек мозаики, выстроился в моей картине, относительно воинов. Я хочу чтобы ты это осознал и передал это своим. Я думаю у тебя получится не хуже чем у меня.

— Вы недооценивайте себя, Цезарь! Легионеры очень уважают вас. Мы все видим ваше участие в общем деле, в походах. Для нас это много значит. Мы всегда выслушаем вас.

— Знаю. И ценю. – кивнул я. – Дело не в моем пренебрежении к воинам. Я вижу ваше уважение. Просто я сам не могу лишь постоянно выступать. Тем более, сейчас мы будем заняты походом в Рим. И я бы хотел чтобы не все идеи шли лишь от меня. Думаю, если легионеры до некоторых истин додумаются сами, то это будет иметь большую ценность в их глазах. Разве нет?

Тит задумчиво почесал затылок и ответил:

— Если так будет лучше, то я сделаю как вы прикажете.

— Я бы не хотел в этом деле приказывать. - мягко поправил я его. - Просто хочу поделится с тобой кое чем, а ты уже в свою очередь сам поделишься.

— Ладно! Я готов слушать.

Собрав еще раз мысли, я продолжил:

— Итак, Стоицизм Империи провозглашает порядок Логоса как основу нашей Империи. Это обоснование существования нашей Империи. Мы ставим себе задачу развить практически мировой порядок в наше любимой Империи. Это сложная задача, потому что в мире, действует как порядок, так и его противоположность – хаос. Некоторые могут подумать что нужно лишь уравновесить эти силы, и хаос победить невозможно. Да, победить окончательно невозможно, но идея баланса глупа. Мы, римляне, ценим прагматизм. И он говорит нам - если есть возможность увеличить порядок, то сделай это! Это должно быть нашим девизом. Сейчас, на деле, пока не видно что наша Империя как-то отличается от иных территорий, иных государств. Но отличие уже есть. Это начавшая распространение философия Стоицизма Империи. И мы будем изживать хаос внутри. Там, где заканчивается наш порядок, начинается хаос. Внешние земли — это мир беспорядка. Варвары живут в этом хаосе, и мы видим его проявления ежедневно. Вопрос в том, какова роль легионов в этом большом плане?

Тит задумался и полуутвердительно спросил:

— Защитники порядка? — предположил Тит.

— Именно Тит! Защитниками, стражами порядка. Любой легионер воюет не просто так, отныне он всегда будет воевать за порядок. Их оружие — это инструмент Логоса. Каждая победа легиона укрепляет порядок Империи, каждый бой — это шаг к более гармоничному миру.

Центурион еще немного подумал и спросил:

— А если мы не обороняемся, а захватываем новые земли? Как, например, в Сарматии или Маркомании?

— Ответ прост. Мы не просто захватываем территории, Тит. Мы приносим туда порядок, делаем эти земли частью Империи. Мы уничтожаем источники хаоса. Новые провинции, став частью нашего мира, начинают создавать порядок. А значит мы стали чуть ближе с мировому порядку. Это не просто захват земель. Это установление порядка на этих землях.

— Хм... тогда всё сходится, — задумчиво протянул Декстер. — Значит, мы воюем за порядок и защищаем его.

— Именно. А теперь подумай вот