Войско рабов

Фракиец наблюдал за тем, как легионы Муммия пересекают северную часть долины.

– Пусть их остановят тридцать тысяч самых опытных наших воинов, – приказал он Касту.

Тот кивнул. По выражению его лица Спартак понял, что Каст сам возглавит ветеранов и быстро разгромит оба римских легиона.

– И пошлите гонцов к людям, притаившимся между холмами, пусть они нападут на легионы с боков, – прибавил Спартак. – Это посеет среди римлян хаос. Они решат, что окружены, и начнется смятение. Многие из этих легионеров изведали нашу мощь на собственной шкуре. Они разбегутся.

Каст снова кивнул и, не обсуждая полученные приказы, отправился на север долины, сопровождаемый своими помощниками-кельтами. Спартак обратился к Ганнику:

– Основную часть войска мы бросим на Красса. – Он посмотрел на запад, где заходило солнце. – Через несколько часов стемнеет. Они не готовы к ночному сражению, мы не видели у них ни факелов, ни костров. Битва будет недолгой. Я уверен… – Он поколебался, но в конце концов поделился своими мыслями с Ганником, слушавшим его с предельным вниманием: – Я уверен, что этот безрассудный легат действует на свой страх и риск.

Кельт проследил за взглядом Спартака.

– Пожалуй, – согласился он.

– Это неожиданное преимущество, и мы им воспользуемся. В любом случае битва с Крассом будет тяжелой: на юге долины у него много легионов. Но я рассчитываю, что к ночи бедствие на севере заставит его отступить. Посмотрим, как пойдет битва.

Легионы Муммия

Сначала казалось, что все идет хорошо.

Рабы поспешили изготовиться для отпора, но первые римские шеренги успели нанести значительный урон мятежникам, застигнутым врасплох. Тем не менее вскоре все изменилось: с боков появились рабы, которых Муммий не заметил, потому что они прятались среди деревьев, окаймлявших долину. Вскоре рабы перестроились и сразу же образовали мощный боевой порядок. То были не невольники, бежавшие в недавнем прошлом, а воины, неустанно сражавшиеся два года подряд, закаленные в десятках смертельных рукопашных. Когда легионеры Муммия увидели, как яростно противостоят им рабы, надвигаясь и спереди, и с боков, чего никто не предвидел, они испугались, что попадут в окружение, и начали отступать.

– Стоять! Стоять! – безостановочно вопил Муммий.

Он держался не в первых рядах, как Цезарь у стен Митилены, а в замыкающем отряде, опасаясь копий, которые умело метали рабы. Громогласные призывы легата, доносившиеся из тыла, не слишком раззадорили его солдат.

Кроме того, Муммий не мог послать сплоченные когорты для защиты крыльев своего войска.

Это усиливало у легионеров ощущение, будто на них навалились со всех сторон.

Отступление легионов Муммия превратилось в отчаянное бегство. Легионеры бежали куда глаза глядят, не слушая приказов.

Боевой порядок в середине долины

Спартак сражался между первой и второй шеренгами, вовремя заменял уставших и, подражая римским приемам ведения боя, двигался прямиком на легионы, которыми руководил Красс. Фракиец постоянно оказывался в передовом отряде, подавая пример остальным: все видели, что он сменяет других, как простой воин.

Кровь забрызгала все вокруг. Завязался яростный ближний бой. Сражение в середине долины пока не складывалось ни в чью пользу.

Красс не сходил с места.

Спартак тоже.

Солнце окрасилось в алый цвет.

Близилась ночь.

Фракиец первым отдал приказ о небольшом отступлении до того, как спустится тьма, и ждал, как поведет себя новый римский проконсул.

Красс тоже приказал отвести войска.

Битва была ожесточенной. Обе стороны понесли множество потерь.

Сражение временно прекратилось.

Спартак посмотрел на север.

– Есть новости от Каста? – спросил он.

– Он их разбил, – ответил гонец, прискакавший с северного края поля боя, где дрался кельт.

Спартак улыбнулся. В конце концов, они находились в лучшем положении, нежели враг. Как бы то ни было, решил Спартак, к рассвету он как следует подготовится ко всему.

Войско Красса на юге долины

Рассвет

Дозорные доставляли новости о передвижениях покидавшего долину Спартака, но Красса все это как будто не волновало. Он отдал приказ об отводе войск. Однако все его пять чувств, все внимание были сосредоточены на другом. Самым неотложным делом было собрать остатки легионов Муммия, бежавших после битвы с рабами на севере долины. Несколько тысяч легионеров всю ночь бесцельно скитались по холмам, прилегавшим к полю битвы, где Спартак в очередной раз нанес поражение Риму. Битва на юге долины между Крассом и Спартаком закончилась вничью, но победа Каста над Муммием на севере была сокрушительной.

– Оставшиеся в живых легионеры Муммия построены, – объявил один из военных трибунов. – Готовы к смотру.

– Пусть остальные легионы строятся вокруг них, – приказал Красс странно-холодным голосом.

Вскоре все было готово, и восемь легионов Красса окружили два легиона, обратившиеся в бегство.

Тем утром в огромном римском лагере царила гробовая тишина. Не было слышно ни единого звука; с трудом верилось, что там собралось около девяноста тысяч человек. Все ожидали суровой речи, обращенной к побежденным, никто не переговаривался и даже не перешептывался.

Красс прошел между когортами и оказался перед людьми Муммия. Сам легат, не подчинившийся его приказу, находился во главе тех, кому удалось выжить.

На этот раз он действительно стоял во главе своего войска.

Красс остановился напротив и плюнул ему под ноги в знак величайшего презрения. До проконсула дошли слухи о том, что Муммий пытался вернуть бежавших легионеров, оставаясь при этом в глубоком тылу. Тем бо́льшим позором было видеть его сейчас в первых рядах, где он должен был находиться во время битвы – проигранной им битвы.

И все же Красс ничего не сказал. Муммий был недостоин слов. Как и оба его легиона. Крассу нужно было войско, которое не отступает, убоявшись врага. Но он собирался прибегнуть к крайней мере, а объяснить ее можно было только при помощи слов. А затем казнь. Которая будет длиться не один час. Понадобится казнить многих, чтобы в дальнейшем одержать множество побед. Красс был убежден, что путь к триумфу иногда требует жертв.

Он взошел на помост, который велел возвести перед двумя побежденными легионами, набрал полную грудь воздуха и заговорил.

– Порядок и подчинение! – воскликнул он и замолк.

Все затаили дыхание, ожидая, что он скажет дальше.

– Порядок и подчинение! – повторил он.

Еще несколько секунд молчания.

И затем он начал свою речь:

– Без порядка и подчинения войско – ничто. Рабы, едва прошедшие обучение и боевую подготовку, беспрекословно подчиняются приказам своего вождя. Судя по тому, что я видел, – он посмотрел на Муммия, – одно это дает им преимущество. И, несмотря на их низкое положение, должен признать, что прислужники…