скоро. Да, они могли победить, но, если бы проиграли, Рим стал бы уничтожать город за городом, как некогда поступал с другими непримиримыми врагами, такими как Карфаген или Нуманция.

Итак, Спартак с огромным войском – более ста тысяч вооруженных мужчин – оказался в окрестностях Рима, в Самнии, но никто из союзников не обещал ему поддержку. Тем временем на них уже надвигались италийские легионы, которые Рим передал под начало нового вождя, Марка Лициния Красса; о нем отзывались совершенно иначе, нежели о преторах или консулах, с которыми ранее сражался Спартак. Красс, похоже, был первым, у кого имелся настоящий боевой опыт, приобретенный в войне против союзников. Способный полководец, требовательный начальник и первый по-настоящему опасный враг. Об этом фракийский вождь не забывал.

– Лагерь разобьем здесь, – сказал Спартак посреди одной из обширных самнийских долин. – Основная часть войска встанет в середине долины, но мне нужно… кое-что еще. Следуйте за мной в палатку, – приказал он Касту, Ганнику и другим начальникам.

Войско Красса

Стоя на вершине холма, проконсул, начальствовавший над всеми легионами Италии, наблюдал за войском рабов, расположившимся в долине.

– Мы могли бы напасть, – предложил один из военных трибунов.

Красс покачал головой:

– Не думаю, что все так просто. Лучше напасть внезапно, посреди долины. Прежде чем мы нанесем удар, я хочу встать в более надежном месте. – Он посмотрел на одного из легатов. – Муммий, возьми два легиона и ступай к дальней оконечности долины. Обогнешь холмы и расположишься с другой стороны, чтобы завтра с рассветом мы ринулись на врага с двух сторон. Это место вселяет в меня уверенность в победе. Восход солнца станет сигналом для одновременного натиска; сейчас шестой час, у тебя достаточно времени, но, даже если доберешься туда засветло, не вздумай нападать до рассвета. Понял?

Муммий кивнул, ничего не ответив.

Красс был уверен, что легат не подведет. Некоторые его легионеры состояли в отрядах, потерпевших поражение от Спартака, – предводитель рабов обратил их в бегство; не все начальники были, мягко говоря, людьми великого ума. Иногда Крассу казалось, что вокруг одни болваны: именно по их вине в войне со Спартаком было допущено много нелепых ошибок. Пришло время положить конец оплошностям и подойти к делу с умом – третье восстание рабов слишком затянулось. Красс был уверен, что замысел хорош: вряд ли им удастся перебить всех рабов, но, по крайней мере, они нанесут им тяжелое поражение, которое подорвет веру противника в победу и укрепит дух его собственного войска.

– Пока Муммий окружает холмы, сделайте так, чтобы остальные легионы в этой части долины были готовы к нападению, – продолжил Красс. – За дело, ради всех богов!

Легионы Муммия

Девятый час

Муммий быстро отвел два вверенных ему легиона за холмы и к часу ночи был уже на другом конце долины, как и приказывал проконсул Красс.

Времени для нападения оставалось много, рассвет должен был наступить лишь через несколько часов, указания Красса были предельно ясными: ждать зари. И все же…

Муммий озирал долину. Рабы разбили лагерь и теперь отдыхали, выставив лишь несколько часовых и не возведя укреплений. Было очевидно, что натиск основных сил Красса ожидался лишь завтра, и всю вторую половину дня рабы спокойно ужинали и восстанавливали силы.

Это была превосходная возможность. Рабы будут застигнуты врасплох, неожиданная атака римлян станет для них роковой. Муммий полагал, что поражения римлян в войне со Спартаком объяснялись, с одной стороны, отсутствием отваги у предыдущих вождей, а с другой – тем обстоятельством, что почин всегда принадлежал врагу. Новый проконсул явно желал продолжать в том же духе…

Муммий смотрел на долину и видел все предельно ясно. Он слышал рассказы о молодых римских военачальниках, которые иной раз действовали на свой страх и риск, не подчинялись вышестоящим и в итоге побеждали. Так, племянник Мария, Юлий Цезарь Младший, ныне изгнанный за свои убеждения, захватил восточный город Митилену благодаря своей смелости и во многом благодаря тому, что проявил почин: пошел на приступ, не дожидаясь Лукулла, руководившего военными действиями против Митридата. Цезарь взял город и был вознагражден.

Муммий видел немалое сходство между тем, что произошло у стен Митилены, и тем, что он мог бы совершить сейчас в этой самнитской долине. К тому же в Митилене у Цезаря было всего около пятисот человек, а он, Муммий, начальствовал над двумя полными легионами. Какая блестящая победа ожидала его! А все, что ему грозило, – задержание за неповиновение Крассу.

Стоя на вершине венчавшего долину холма, сложив руки на груди, Муммий размышлял. Возможно, все не так просто и есть некий риск… но победа выглядела неминуемой. Разумеется, он не разгромит рабов начисто, но они в любом случае понесут огромные потери. А затем он упорядоченно отступит. На рассвете войско рабов будет сильно ослаблено, удача перейдет на сторону Рима… и все это – благодаря его решимости.

– Готовимся к нападению, – сказал Муммий военным трибунам.

– Но, проконсул… – робко начал один из них.

– Всем приготовиться, трибун! – перебил его Муммий. – Обоим легионам! – в ярости выпалил он, взбешенный при виде этой трусости, этого бездействия, этого страха.

Но Муммий не учел, что между событиями, происходившими в этой самнитской долине и у стен Митилены, было не только сходство, но и два важных различия: Спартак не был Анаксагором, а главное, он, Муммий, не был Юлием Цезарем.

Преторий Красса

Южная оконечность долины

– Неужели нападает? – удивился Красс, поднимаясь на ноги и не веря своим ушам.

Проконсул вышел из палатки, стоявшей на возвышенности, и увидел, что Муммий, вопреки его приказам, напал на рабов с севера долины, бросив в бой два вверенных ему легиона.

– Что будем делать? – спросил другой начальник.

– Как это «что», трибун? – Вопрос показался Крассу почти таким же несуразным, как поведение Муммия. Его окружали никчемные люди. С ними не победишь. Никого и никогда. Это по их вине римляне терпят поражение за поражением. – Разумеется, нападать! Либо на противника идут все, либо никто! Будьте вы прокляты! Построение triplex acies, живо! Стройте войска, во имя Юпитера!

Он повернулся к калонам, которые мгновенно все поняли без слов и побежали за панцирем и оружием. Как ни странно, их проворство еще больше взбесило Красса: что и когда нужно делать, в его войске понимали только рабы.

Он вздохнул. Ему застегнули панцирь.

Он знал, что натиск был ошибкой, и даже если поначалу все идет неплохо, через три часа наступит ночь, что помешает одержать полную победу, – а все из-за нетерпеливого болвана Муммия. Но он также понимал, что не имеет права оставлять без помощи