временем досада не прошла, а лишь усиливалась. Ещё недавно Влад готов был прощать людям их несовершенство, будто смиренный праведник из Страны Блаженных, а теперь он почему-то не мог прощать. Хотелось не прощать, а уличать каждого, как после того случая с яичной скорлупой.

Получалось, что кругом одни неправые! Причём, по мнению Влада, ошибались не только челядинцы со своей суеверной глупостью. Отец ошибся в том, что пошёл на поводу у беса и женился второй раз. Старший брат ошибся в том, что обвенчался не с невестой, а с государственным интересом, а теперь тоже шёл на поводу у беса, брезгуя женой. Отец Антим ошибся в том, что одобрил обе эти женитьбы. Вот что творилось на государевом дворе! А что творилось за его пределами?

Влад не знал мир и людей, но теперь по-новому взглянул на то, о чём отец когда-то рассказывал. Княжич вдруг подумал, что венгерский король Жигмонд был не просто обидчивый, а самодовольный, спесивый и глуповатый. Дедушка Мирча был мудрый, но оставил после себя плохое наследство - целую толпу бояр-изменников, которые готовы сделать своим князем старого лысого пройдоху или молодого дурака, лишь бы жить спокойно. "Наверняка, жупаны и сейчас таковы, - думал Влад. - Но как отец задабривает их? На чём держится его власть? Может, она держится на щедрости? А что случится, когда раздавать станет нечего?" Конечно, этот день был ещё далёк, но если щедрость граничит с расточительством, то даже княжеская казна может иссякнуть.

Все казались княжичу неправыми, на кого ни посмотри. "Турки во главе с султаном - жестокие и жадные, - думал он. - Греки - трусливые. И никому верить нельзя, ведь даже родные люди могут таиться друг от друга. Отец одно время таил, что снова женился. Мирча утаивал, что ходит в город. Я утаиваю, что зарюсь на жену брата. Все неправы!"

* * *

Государь успел глубоко задуматься о прошлом, когда вспомнил, что лошади уже долго рысят, и не мешало бы дать им пошагать. Лишь змей-дракон, по-прежнему бежавший слева, был неутомим, как всякое бесплотное существо, а вот остальным четвероногим требовался отдых.

Влад перевёл коня в шаг, но сделал это неожиданно для своих попутчиков, так что рыжий конь Войки, бежавший с отставанием, перестал рысить на мгновение позже княжеского вороного, и животные поравнялись. Некоторое время Влад и боярин ехали так, но затем Войко снова попытался оказаться за правым государевым плечом.

Князь часто говорил, что считает Войку добрым приятелем, и что приятели не делятся по чинам, поэтому один не должен ехать впереди другого, но боярин всё равно стремился занять место слуги, из-за чего князь вынужден был оглядываться во время беседы.

Вот и сейчас, резко оглянувшись, Влад сказал:

- Мы не на показном выезде и не в войске, а ты снова соблюдаешь ненужные правила. Езжай вровень со мной.

Боярин повиновался, и рыжий конь зашагал быстрее.

- Я говорил тебе много раз, - раздражённо заметил правитель, - что твоя почтительность здесь ни к чему.

Войко, глядя куда-то в сторону, задумчиво произнёс:

- Слуги держатся позади не только из почтения, но и потому, что трудно всё время находиться у господина на виду. Даже самый хороший слуга совершает оплошности. И чем чаще он попадается господину на глаза, тем скорее господин эти оплошности заметит. Ты уж прости меня, что я вмешался в твоё судейство над острословом. Но ты сам хотел приехать в монастырь пораньше.

- Ты действительно считаешь своё вмешательство проступком? - спросил Влад. - Ты ведь мог совершить доброе дело, если б уговорил меня помиловать того наглеца.

- Господин, доброе дело мог совершить только ты, - возразил боярин. - Я не могу решать вместо тебя. Я лишь напомнил тебе, куда ты ехал.

Правитель не раз задумывался, почему боярин отводил себе такую скромную роль - роль вечного советчика, который может что-то сделать только чужими руками. Обычно такую роль играют не люди, а другие существа, которые сбивают человека с пути или наоборот - направляют на истинный путь. Влад вспомнил свою недавнюю мысль на счёт дьявола, который всегда слева, и Войки, который всегда справа. Такой порядок сложился сам собой, но случайно ли? Или не случайно?

Князь не мог просто спросить боярина: "Неужто, ты ангел?" Задавая подобные вопросы, легко показаться собеседнику либо глупцом, либо шутником, а ведь ни глупец, ни шутник не заслушивают серьёзного правдивого ответа. Спросив: "Ты принадлежишь к ангельской братии?" - можно услышать и "да", и "нет", но никогда не будет полной уверенности, что собеседник откровенен.

Задавать прямой вопрос казалось глупо ещё и потому, что Войко перестал вести себя странно - больше не косился в ту сторону, где находился змей-дракон. Боярину больше не мерещилась ни чёрная собака, ни чёрная курица. "Но ведь он видел чёрную палку в траве! - вдруг вспомнил Влад. - И пусть я тоже видел эту палку, но видел ли её кто-то ещё кроме нас двоих? Ха! А вдруг, никто её не видел? Тогда палка тоже считается!"

Ещё совсем недавно Влад боялся оказаться уличённым в том, что разговаривает с чешуйчатой тварью, а теперь он был бы рад, если б Войко его уличил. Это означало бы, что вечное стремление боярина оказаться у господина за правым плечом - не случайность.

Правитель пристально оглядел своего спутника, как делал всякий раз, когда желал увидеть пример человека достойного - и не просто пример, а живой пример.

"Вот рядом с тобой едет высокий и широкоплечий богатырь, - думал Влад. - Он такой рослый, что даже конь под ним кажется мелковат. Держится скромно, но если что, себя в обиду не даст. Одет в дорогую одежду, но не смущался бы, будь на нём старый и потёртый кафтан. Смотрит открыто и просто. Лишь иногда прищурится, хитровато улыбнувшись в усы, но эта хитрость сродни хитрости ребёнка - сразу понятна. И всё-таки Войку не назовёшь взрослым ребёнком. Для этого он слишком рассудителен".

Это был удивительный слуга: сильный, трудолюбивый, сообразительный и вместе с тем послушный и преданный. Влад, не окажись у него такого помощника, дорого бы дал, чтоб заполучить его, причём дал бы дорого в прямом смысле слова. Войко, проведя десять лет в рабстве у турков, не любил вспоминать своё турецкое "житье", но государь всегда помнил, кто таков его нынешний