Так прошла весна и весь июнь. За это время сам собой сложился новый распорядок жизни. Каждый день после всегдашних уроков Мирча уходил к отцу - в канцелярию или ещё куда-то - а Влад отправлялся в сады, рассчитывая найти там невестку и, как правило, находил. Иногда с ней были все шесть служанок, но чаще - лишь одна из шести, которая шла позади госпожи, сильно отставая. Жена брата задумчиво ступала по дорожкам или по траве, но иногда останавливалась и зорко оглядывалась, будто ждала кого-то. В такие моменты деверь еле успевал скрыться за кусты, а затем, подождав немного, продолжал наблюдение.

Поначалу, выслеживая невестку издалека, он даже не помышлял о том, чтобы подойти, но затем начал задумываться: "Лето закончится, настанет промозглая осень, жена Мирчи прекратит прогулки, скроется в своих комнатах, и ты не сможешь смотреть на неё так часто. Разве что в храме увидишь, но этого не достаточно. Значит, нужно подойти и завести разговор. Тогда ты получишь предлог, чтобы по-приятельски приходить к ней в гости осенью".

Когда решение созрело, всё стало легко и просто. Влад нагнал невестку, окликнул, сказал, что раньше видел её здесь. Затем спросил, не скучно ли ей, и почему та не играет со служанками в игры.

Она так обрадовалась! Сказала, что служанки до смерти надоели, что они ничего не знают, но обо всём рассуждают, и это невозможно терпеть. Сказала, что рада бы поговорить с кем-нибудь, кроме них. Невестка сразу оживилась, зарумянилась и начала расспрашивать:

- У вас столько странных обычаев.

Она привела деверя в свои покои, усадила на скамью и уселась рядом. По всему было видно - сейчас слова посыплются, как орехи из мешка. "Женщины не могут без болтовни, - мысленно оправдывал её Влад. - Если в мужнином доме не найти подруг, а служанки до смерти надоели, то кто бы ни подвернулся в собеседники - всяк хорош". Однако не все присутствующие считали происходящее чем-то обычным - шестеро служанок выглядывали из-за дверного косяка и хихикали так, что госпоже даже пришлось прикрикнуть на них:

- Что вы смотрите? Разве я не могу поговорить с деверем? Идите прочь!

Гораздо позже, вспоминая произошедшее, Влад догадался о причине смешков - конечно же, шестеро девиц хихикали потому, что всё знали про "деверя". Они заприметили его в садах почти сразу и донесли госпоже:

- За нами кое-кто наблюдает.

Наверняка, вся их весёлая ватага часто говорила о нём и рассуждала, решится ли он подойти. Наверняка, невестка, беря с собой на прогулки лишь одну служанку и приказывая ей держаться вдалеке, надеялась, что мужнин брат всё же прекратит прятки. Наверняка, поведение двенадцатилетнего отрока очень забавляло девиц. Лишь невестка относилась ко всему этому чуть серьёзнее, ведь расспрашивая деверя, она делала это так, будто хочет поговорить, а не посмеяться над ним:

- Ты мне объяснишь? А то я давно хочу узнать, зачем вы привязываете к веткам деревьев, и без того цветущих, самодельные цветы?

- Привязываем цветы? - не понял Влад.

- Да. Я видела их весной, когда приехала к вам. Зачем привязывать? Чтобы дерево лучше плодоносило? Их всегда привязывают на деревья в саду, а в дикой роще - никогда. Такие кружевные цветочки...

- А! Я понял, - деверь стукнул себя по лбу, - из красных и белых ниток, да?

- Да.

- Это мерцишоры.

- А зачем их привязывают? - допытывалась невестка.

- А ты у Мирчи до сих пор не спросила? - удивился Влад.

- Ну... я боюсь спрашивать у него про такие пустяки, - вздохнула собеседница. - Даже когда я спрашиваю что-то важное, он скажет два слова и полагает, что мне должно стать всё понятно, а если я снова заговариваю об этом, сердится. От кого же мне было узнать?- А твои служанки? Разве они не знают про мерцишоры?

- Мои служанки говорят всякую ерунду, - невестка хмыкнула. - Говорят, что это ворожба. Что девушки ворожат на парней, и парни на девушек. А я видела, как старуха тоже привязывала цветок. Она-то на кого ворожила?

- Она привязывала просто на удачу, - ответил княжич.

- Значит, про ворожбу всё неправда? - не унималась невестка.

- Ну... каждый сам решает, в чём его удача. Кому-то надо, чтобы урожай яблок был хороший, а кому-то...

Жена Мирчи залилась звонким смехом:

- Так всё-таки ворожба!

- Иногда.

- Значит, мне уже поздно ворожить, - она погрустнела. - Только в старости и смогу привязать цветочек к дереву, чтобы никто не подумал обо мне дурного...

Влад ничего не ответил.

- А тебе есть, на кого ворожить? - спросила собеседница, и её глаза лукаво сощурились.

- А мне незачем! - с нарочитой небрежностью произнёс княжич. - Это всё для простых и для челяди!

Узнав, что Влада обучают разным наукам, полезным для княжеского сына, невестка сказала:

- Что ж. Тогда я могу тоже дать тебе несколько уроков, которых у тебя ещё не было.

- Каких ещё уроков?

- Придворного танца. Тебе это наверняка пригодится, если вдруг окажешься у короля в Буде. Ну? Хочешь у меня учиться?

- Давай, пожалуй.

Жена Мирчи опять рассмеялась:

- Экий ты недоверчивый. Не бойся, я тебя не съем, - и стала учить.

Первым делом она велела пригласить музыкантов - двух дудочников и барабанщика, которые с её напева разучили мелодию и играли, почти не переставая. Мотив звучал просто. Куда сложнее оказались танцевальные фигуры. Тут не с первого раза удавалось запомнить, как ходить, куда поворачиваться, и когда кланяться.

От своей новой учительницы Влад узнал, что родные звали её Сёчке, то есть Кузнечик. "И на этого Кузнечика кто-то решил надеть тяжёлые платья! - думал княжич. - Вот почему она влачила их, как вериги!" Теперь же невестка стала надевать другие шёлковые платья, лёгкие, без этой обильной золотой вышивки, подходящие ей гораздо больше.

Владу нравилось всё то, что начало происходить, и то, как Сёчке теперь себя ведёт. К обязанностям учительницы она относилась серьёзно, но временами, оторвавшись от своего ученика, скакала и прыгала сама по себе, стуча каблучками по полу, с которого по случаю урока танцев были убраны все ковры. Она прыгала и кружилась, а ученик смотрел на