В первое время Марина не брали на уроки Янселя из-за опасений, что за ним пригляд пристальнее, чем за остальными.

Через неделю на тренировке старший, помявшись, встал за Сувором, а ещё через неделю пропустил вперёд Шорана. Таким образом, мы наглядно убедились, как занятия магией влияют на резерв. На силу зверя, как называют это оборотни.

Оставлять Марина без развития было неправильно, необходимо было каким-то образом найти решение. Для начала я отвёл Марина к магу для принятия клятвы, а потом поговорили.

Марин был в смятении – управляющий и его окружение взяли старшего в оборот. Парень уже и деликатесам был не рад.

На него давили, уговаривая отослать отряд оборотней обратно в Волчики. Ну, или хотя бы, часть отряда, можно самых младших. А чтобы нормально добрались, предлагали провожатых выделить.

Мы с магом переглянулись – ясно, провожатые, конечно, проводят, но однозначно не в деревню.

М-да… Ситуацию с Марином придётся оставить временно без изменений… Что бы такое придумать, чтобы Грахиаш забыл об оборотнях?

Янсель задумался и, похоже, забывшись, начал негромко рассуждать вслух – видимо, привык, постоянно находясь в одиночестве, разговаривать сам с собой.

– Так-так… осталось два, ну может, три месяца… обязательно будет… м-м, никак нельзя…

Мы с недоумением прислушались, а маг спохватился:

– Лагор, как бы пару-тройку месяцев продержаться? А там князь прибудет. Думаю, ситуация изменится.

– А что тут думать? Отряд и создавался по личному приказу князя. Тимофеич только нас с Урусом собирался из деревни везти. А там поначалу Лийса добавилась, а потом распоряжение от князя пришло. Тимофеич не очень-то доволен этим был, – посмотрел на озадаченного Марина. – А ведь действительно! Марин, ты же этого не знал. А теперь можешь говорить Грахиашу, что отряд по распоряжению князя создавался, и без его разрешения ты никого никуда услать не можешь!

На том и порешили.

На тренировке следующего дня Марин с облегчением рассказывал.

На ужине управляющий распорядился посадить старшего рядом с собой и с особой настойчивостью вновь завёл разговор об отсылке части отряда. У него даже имелись рекомендации, кого следует отослать в первую очередь…

Сообщение, что отряд сопровождения создавался по личному указу князя, Грахиаш выслушал с невозмутимым лицом и тут же потерял всякий интерес к оборотню.

А на завтраке Марину определили сидеть уже в дальнем углу, в недосягаемости для глаз управляющего.

Мы с облегчением вздохнули, решив, что уж теперь-то Грахиаш успокоится.

Ещё через два дня была моя очередь идти в ночной дозор. Часть стражей передвигались на лошадях, но центральную часть города возле замка патрулировали пешком.

В каждом патруле была уже сложившаяся группа стражей. Называли их по имени командира, возглавляющего патруль. И со временем конечно кто-либо заменялся, но только по уважительной причине. Причины бывали разные… Радостные – отпуск, повышение по службе.Или наоборот – увольнение, ранение, смерть.

Вот и меня прикрепили к группе Маниша. Сувору повезло, он к Тацине попал. А Маниш…

Серьёзный мужик, комплекцией ненамного пожиже десятника, только… какой-то непонятный – себе на уме. Остальные четверо…

Правильнее выразиться, трое держались наособицу – молчаливые, кажется, они и между собой общались только жестами. Что спросишь – так, буркнут себе под нос – и понимай их, как хочешь. И всегда втроём поближе друг к другу держались.

А четвёртый – Байкус, парень постарше Марина, улыбчивый балагур – его присутствие и примиряло меня с остальными угрюмыми стражами. Он сразу принял меня в компанию, всё время подсказывал, куда направляется дозор, рассказывал о жителях и городских достопримечательностях, травил байки о службе и забавных случаях.

Из его слов я узнал, что в городе восемнадцать трактиров и семь домов увеселений… На мой вопрос, как в этих домах веселятся, Байкус долго хохотал, аж схватившись за живот, до слёз. Маниш непонятно усмехался. Трое, имена которых я толком и не знал, угрюмо отмалчивались.

Мы отработали несколько смен без изменений.

В одно из дежурств я услышал упоминание пекарни Ораша, вспомнил про Намила – человека вожака – и загорелся мыслью всё-таки связаться с Ррыком, предупредить его по поводу Тимофеича. Расспрашивая Байкуса о достопримечательностях города, постарался сориентироваться, чтобы определить, где находится пекарня Ораша.

Район, который мы патрулировали, находился относительно недалеко от замка, потому передвигались мы по нему пешком. А вот уже в следующем районе патруль работал днём пешком, а по ночам на лошадях. Окраины же патрулировали только верхом днём и ночью. Интересно, почему такой разный подход?

Вопросов было много, некоторые я успевал задать, которые забывал, а иные придерживал из опасения – на всякий случай. Эх, лучше бы я все вопросы оставлял на всякий случай! Ну, или почти все.

Без всякой задней мысли я стал расспрашивать Байкуса про пекарню Ораша. Где находится? А для вежливости расспросил – чем же хороша та пекарня, да что там пекут?

Оказалось, что когда-то пекарня на самом деле была знаменита выпечкой, да сейчас от былой славы только название и осталось. Наследники Ораша не те оказались – на этих словах Байкус рассмеялся, вот только, что смешного в тех наследниках, я так и не понял. А расспрашивать, отвлёкшись на что-то, дальше не стал.

По вечерам во время дневных, переходящих в вечер, и ночных дежурств наш патруль периодически заходил в какой-нибудь трактир – передохнуть, так говорил Байкус. В один и тот же трактир в один вечер не заходили дважды, каждый раз в другой. Куда и когда зайти – решал главный, мы топали за ним.

Маниш, как правило, отходил к стойке или удалялся в сопровождении трактирщика по какой-то своей надобности. А перед нами выставляли тарелки с едой и питьём. Когда я в первый раз полез в карман за деньгами, чтобы расплатиться, Байкус дёрнул меня за рукав, протянул с постоянной усмешкой:

– Не беспокойся. Нас угощают.

Угощают? С какой стати? Оглянулся на остальных, мужики хмуро ковырялись в тарелках. Я пожал плечами. Хотя на мой взгляд, угощать и принимать угощение положено как-то по-другому. Ну, в разных местах и обычаи разные.

Определившись с местоположением пекарни, уже на следующее ночное дежурство мне удалось отлучиться из трактира, в который зашли в очередной раз «отдохнуть». Сказал, что не голоден и хочу на дворе воздухом подышать.

По моим расчётам пекарня находилась в нескольких минутах ходьбы, потому, чтобы не терять время, припустил почти бегом.

На улице уже смеркалось. Добежав до здания пекарни с криво висящей вывеской – ржавым кренделем, увидел искомый дом слегка наискосок, в глубине двора. Узнал по описанию «дом в глубине за пекарней со ставнями ярко-зелёного цвета».