ладилось, учился ровно. Повзрослев, и вовсе согласился: по отношению к нему я действовал правильно. Потом внук окончил Новосибирский институт инженеров железнодорожного транспорта (НИИЖТ), в котором учился и я. Конечно, мне хотелось, чтобы Стас пошел на железную дорогу или государственную службу. Звал вернуться в Кемерово, предлагал заняться финансами, административной работой, благо образование позволяет: Стас окончил факультет управления процессами перевозок на железнодорожном транспорте. Но внук уперся, дескать, хочу заниматься бизнесом – и все тут. Нашел мозговитого партнера, организовал компанию по грузоперевозкам.

Не скрою, в тот момент я сильно обиделся и месяца три не разговаривал с внуком. Потом немного остыл и сказал себе, что нельзя насильно человека заставлять делать то, к чему душа не лежит. Меня же в свое время не ломали через колено. Наверное, не могут все любить железную дорогу, как я. Стал бы Стас под моим нажимом заниматься делом, к которому равнодушен, и, скорее всего, не заработал бы ни уважения, ни денег. Стас остался жить в Новосибирске, женился и подарил мне правнука.

Старший сын Дима тоже окончил НИИЖТ, уже несколько лет возглавляет управление автомобильных дорог «Сибирь» Росавтодора. Предприятие выступает заказчиком ремонтных работ на федеральных трассах, проходящих по территории Новосибирской, Томской, Омской и Кемеровской областей, строит дороги и мосты. Должность высокая, ответственность большая, по крупным сооружениям отчет приходится держать непосредственно перед президентом страны. Конечно, я рад за Диму, он нашел себя в профессии, хотя, честно говоря, и на него возлагал надежды, думал, станет железнодорожником. Увы, никто из сыновей не захотел пойти по моим стопам… Оба во время учебы проходили практику на железной дороге, старший был помощником машиниста тепловоза, а младший – электровоза. Попрактиковались и забыли, проще сказать, не прикипели.

Как говорится, насильно мил не будешь…

У Димы четверо детей: два сына и две дочери. Первенец, названный в честь погибшего брата – Андрюша-младший, на самом деле давно уже не маленький. Учится на экономическом факультете в Сибирском университете путей сообщения. И опять в глубине души я надеюсь: вдруг хоть его потянет на железную дорогу. Спрашивал осторожно: «Чем займешься после института?» Уклоняется от прямого ответа, говорит, что пока не знает. Видимо, не хочет деда огорчать.

Что тут попишешь? Значит, не судьба увидеть мне в роду железнодорожников…

О том, что нельзя забывать

Но я снова забежал в будущее, не завершив рассказ о бурных девяностых. Мне ведь тогда не только шахтерскими проблемами приходилось заниматься. В столь же тяжелом состоянии находилась и вторая наша базовая отрасль – металлургическая. Ведущие предприятия КМК и Запсиб работали в аварийном режиме, производство упало до критического уровня, долги достигли астрономической суммы, зарплата не выплачивалась месяцами.

В те годы в Кузбассе обосновалась крупная металлургическая инвестиционная компания из Москвы, сокращенно – МИКОМ. У ее руля стояли братья Юрий и Михаил Живило. Они «зашли» при Кислюке, поставили своих людей на ключевые позиции в руководстве интересующих их предприятий, и началось… Придумывали хитроумные схемы и действовали без стыда и совести. Например, везли уголь из Прокопьевска, до которого два часа ходу, а оформляли, будто доставляли из Омской области. Ничего не скажу, умные были парни, работали с грамотными юристами и пиарщиками, умели красиво обставить свои делишки, пустить пыль в глаза. МИКОМ содержал штат высококвалифицированной интеллектуальной обслуги из аналитиков-экономистов, психологов, юристов, журналистов, бывших сотрудников КГБ и МВД.

Старший из братьев, Юрий, в Лондоне отлаживал офшорное прикрытие бизнесу, доходные каналы экспорта российского металла. Михаил же остался на родине, окунувшись в металлургическую сферу. В двадцать четыре года он уже стал главным маклером по цветным металлам Российской товарно-сырьевой биржи. Еще через пару лет возглавил МИКОМ.

В середине девяностых братья приступили к массовой скупке акций Новокузнецкого алюминиевого завода. В помощь призвали местный криминалитет. Братва свойственными ей методами «убеждала» работников предприятия продавать акции, а неугодных Живило руководителей – снимать свои кандидатуры на выборах членов совета директоров. В результате к началу 1996 года МИКОМ уже полностью контролировал алюминиевый завод.

Также в качестве стартового капитала у Живило, классических олигархов «первого призыва», были обширные связи, доставшиеся от отца – ответственного работника Минцветмета СССР, представителя советской элиты. Похоже, любовь братьев к цветным металлам была заложена на генетическом уровне.

Благодаря папиным контактам и собственным пробивным способностям братья Живило без особого труда получали квоты на вывоз за рубеж алюминия, который в начале девяностых годов приравнивался к стратегическим материалам.

Дальше – больше.

Новым лакомым куском стал первенец советской индустрии, легендарный Кузнецкий металлургический комбинат – КМК. И здесь братья действовали напористо, нагло, с размахом. МИКОМ подкупил профсоюзных деятелей (председателю «подарил» квартиру), перед сталеварами-прокатчиками рисовал радужные картины их светлого будущего под своим руководством. В новом совете трудового коллектива оказались сплошь сторонники МИКОМа. Да и каждая третья акция комбината уже лежала в «братском» кармане.

Живило красноречиво вещали, что комбинат морально и технически устарел, а они его модернизируют, переоборудуют по последнему слову науки. В качестве живого щита взяли в команду Сергея Кузнецова, сына бывшего директора КМК Героя Соцтруда Алексея Кузнецова. Мол, посмотрите, кто с нами в одной команде. Сергея для отвода глаз даже назначили внешним управляющим КМК. Действительно, парень выступал повсюду и говорил: «Знаю, как нам сохранить комбинат. Для этого он должен быть под надежным руководством братьев Живило».

Впрочем, Кузнецов не один был такой. Я уже рассказывал, что в начале девяностых активнее других против меня агитировал сын бывшего секретаря обкома партии по углю Лютенко. Получается, отцы на службе одну религию исповедовали, а дома совсем иную песню заводили? Вот такие дети и выросли…

Братья Живило и ко мне пытались подкатиться. Несколько раз картина повторялась: прихожу в половине восьмого утра на работу, а они уже сидят в приемной, поджидают. Приходилось принимать…

– Хотим стать собственниками КМК. Помогите, Аман Гумирович. У нас есть план, сохраним комбинат.

– Да вы зарплату людям не в состоянии заплатить! Какой там план?!

Гонишь их в дверь, они лезут в окно. Ни стыда ни совести! Однажды открытым текстом предложили: «Давайте работать вместе, и у вас будут большие деньги. Лучше не трогайте нас, все равно ничего не выйдет».

На мой взгляд, никакие они были не бизнесмены, а натуральные бандиты, откровенные жулики, которые плевать хотели на область. Да и на страну тоже. Главное – любой ценой набить свои карманы. В арсенале методов МИКОМа было все: и шантаж, и подкуп, и махинации, и предпродажные банкротства предприятий, и заказы на убийства…

На выборах в городской совет