Шрифт:
Закладка:
– Но если нас поймают! – Элен содрогнулась всем телом, словно её пугала одна мысль об этом. – И если вам, кирия, ничего не грозит, моя голова точно будет на той ограде!
– Всё будет отлично! – добавляя в голос уверенности, которой вовсе не чувствовала, уверила Агата. – Вы с Фадией совершенно неотличимы в этих одеждах! Ваши фигуры и изгибы… – Она изобразила пышную грудь компаньонки в воздухе и тут же добавила под мрачный взгляд Элен: – Ей-богу, я могу только позавидовать! Главное – побольше уверенности и грозно цыкать, это вы тоже умеете. Вот так, да, именно. И твердите то, что я вам сказала, а ещё помните – нам с вами ужасно-ужасно некогда!
– А если вас не выпустят и всё раскроется?!
В отдалении послышались голоса, и Агата поспешно затолкала Элен в ближайшую комнату. Здесь царил полумрак, плотные шторы были задвинуты, и Агата чуть не упала, запнувшись о низкий столик. Голоса приблизились, они обе затаили дыхание.
Элен выразительно взглянула на Агату, и та была готова поклясться, что поджала губы, словно говоря: вот так-то вы уверены, что всё пройдёт гладко!
– Всё будет хорошо, – прошептала Агата в ответ на невысказанные претензии, оглядывая комнату, в которой они случайно очутились. Но им не повезло: дверь распахнулась, и в комнату вошла не просто служанка или случайная девица гарема, а именно Айра.
– Что ты делаешь в моих покоях?! – любимица Орхана гневно шагнула вперёд, прибавляя к своим словам пару витиеватых восточных ругательств, о смысле которых оставалось только догадываться.
Агата сжала кулак, готовясь снова защищаться от наглой ануарки.
Конечно, понятно, почему их повелитель так ценит эту наложницу: Айра бесспорно была хороша! Шёлковые ухоженные светлые пряди, гладкая розовая кожа, умасленная и сияющая даже на тусклом свету, горящий взгляд больших миндалевидных глаз и изогнутые губы цвета пепельной розы. Грудь наложницы, умело подчёркнутая многослойной одеждой, яростно вздымалась, пока Айра подходила ближе и переводила взгляд с Агаты на «Фадию».
– Фадия, а ты… – начала на ануарском Айра, не признав подмену, что вдруг вселило в Агату непомерную уверенность в успехе побега.
Если даже наложницы готовы принять Элен за Фадию, значит, всё возможно!
Но гнев Айры был так велик, что надо было срочно что-то придумать. И Агата не нашла ничего лучше, чем резко прижать руки к лицу, будто бы она из последних сил сдерживала рыдания, и отступить на шаг.
– Айра… прости. Ты была права! – всхлипнула она как можно искренней. И снова заговорила на энарийском, не выдавая то, что понимает язык Востока.
Пришлось усиленно представлять себе Джонни, окровавленного и избитого в темнице, чтобы на глазах по-настоящему выступили слёзы, так необходимые прямо сейчас.
Айра недоумённо остановилась, красиво нахмурив светлые брови.
– О чём ты?! Я не понимаю! – прошипела она с подозрением, но будто поутихла, а любопытство от слов Агаты и ревность, пылающая в глазах, разгорелись ещё ярче.
Пришлось взять всю игру на себя. Агата убрала ладони и заговорила торопливо и со всей горячностью, на которую была способна:
– Я не поверила тебе, что сердце Орхана принадлежит тебе. Это правда! Правда! Я ехала сюда, в вашу страну, потому что мне обещали, что муж будет любить меня и сделает своей женой… – Агата громко и натурально всхлипнула, стиснув кулаки на груди и комкая ткань абаи, скрывающей теперь всё тело надёжным коконом. – Но это ложь!
– Неужели? – недоверчиво протянула Айра, обходя её чуть сбоку и с недоумением глядя, как Агата с трудом сдерживает рыдания, что рвутся из горла.
– Да! Да! Всё ложь! – громко воскликнула Агата, ударяя кулаком по своей груди и сама восхищаясь тем, как натурально у неё выходит. – Я была на обеде, сидела рядом с Орханом так близко, что слышала всё. Он обещал… он сказал, что возьмёт меня в жены, но только потому, что так было обещано моему отцу. И он выпотрошит всё, что может взять из этой сделки, потому что я… я… очень выгодная…. покупка, – Агата позволила себе всхлипнуть и снова прикрыть рот ладонью, якобы сдерживая плач.
Айра нервно дёрнула красивыми губами, которые так и складывались в презрительную усмешку. Глаза ануарки засверкали торжеством.
– Я говорила тебе, что ты будешь – никто, – прошипела наложница.
– Да. Да, – со всей горечью прошептала Агата, вскидывая глаза к потолку, будто бы молилась божеству. Она беззвучно пошевелила губами и резко обернулась к Айре снова: – Он сказал, что его сердце уже отдано тебе, о свет его жизни. Что я никогда не смогу занять более важное место, но он готов… готов уступить место для послушной собаки, которой я должна буду стать, если хочу сохранить свою голову и голову своего отца. Что мы здесь никто, и моя жизнь теперь зависит от его прихоти. О, это ужасно! Ужасно!
– Ха, – выдохнула Айра, ничуть не сомневаясь больше в её словах. – Ануар – древнейшая в мире страна с истинным богом, и не вам, чужеземцам, надеяться здесь править! Что ж. Ты заслужила быть послушной подстилкой для моего господина, если способна принести ему пользу.
– Он требует от меня исполнения обряда, а потом сказал, что, если я выкину хоть одну глупость, посадит меня в темницу. О, какое предательство. Я никогда… никогда… не соглашусь лечь в постель с таким жестоким, бессердечным человеком, хоть моё сердце дрогнуло от его влекущей красоты и силы, и я готова была полюбить его всей душой, – в этот момент Агата вспомнила сцену, когда Орхан кормил её со своих рук, те взгляды, которые он на неё бросал, и от которых её саму бросало в жаркий пот. Что ж, ануарец был действительно хорош собой и весьма горяч, и это воспоминание помогло сделать речь ещё более убедительной. Агата произнесла с придыханием: – Орхан покорил меня одним своим взглядом, и я так надеялась, что смогу добиться его искренней любви и желания, но он… он готов лишь взять то, что ему нужно…
– Ему так нужно, чтобы ты легла в его постель? – Ноздри Айры зловеще раздулись.
– Это необходимо для завершения сделки, – закивала Агата, мельком глянув на «Фадию», которая выразительно округляла глаза, следя за её актерской игрой. – А потом… Я даже боюсь представить, что за жизнь ждёт меня потом! Помоги мне, я умоляю! – она схватила Айру за руку и с силой сжала.
– Чего ты от меня хочешь? – процедила Айра, с
