– Только для начала изменим иллюзию внешности, – напомнила Мари, и мы с ней согласились.

С новой внешностью мы начали аккуратно украдкой двигаться в сторону соседнего дома, планируя вот так по крышам уйти как можно дальше от главной площади, все еще охваченной азартом наших поисков.

– Вы не уйдете от меня! Вас поймают! Аферистки! Бандитки! Голодранки! Проститутки! – донесся крик лорда Мэргарда откуда-то снизу.

– Ой, да пошел ты, – промолвила я сквозь зубы, вцепившись в руки Мари и Эми и стараясь не думать о том, на какую высоту мы забрались.

Высоту я никогда не любила. Попав с помощью Эмилии на крышу соседнего дома, мы продолжили осторожно двигаться вперед, воровато оглядываясь по сторонам в надежде, что нас никто не засек. Еще через три дома крики и переполох внизу остались позади, и мы решили, что уже можно спуститься с крыши. Нам несказанно повезло, и на нашем пути оказалось всего лишь несколько бессмертных, встречи с которыми лицом к лицу нам удалось избежать. Все это время я ощущала себя сжатой пружиной, находясь в нервном напряжении. Стоило нам покинуть пределы квартала и развеять иллюзии внешности, я с облегчением выдохнула.

– Да уж, вот так экскурсия… – устало промолвила я.

– На своем лисьем хвосте я вертела такие экскурсии, – ответила ей Марьяна. – Хотя все было бы менее эпично, если б этот гад Мэргард к нам не прилип.

Мимо нас неспешно проехал пустой экипаж, который мы тут же притормозили, прося поскорее домчать до академгородка. На этот раз нам снова повезло, если не считать дежурившего сегодня в нашем корпусе Делайла, подозрительно скосившего на нас глаза, когда мы проходили мимо него.

– И где это вы так поздно бродили? Репетиций сегодня у леди Иолари вроде бы нет, – промолвил он, обращаясь скорее к Марьяне, нежели к нам.

– А мы в булочную ходили, – ответила ему Марьяна с равнодушным видом.

– В булочную? – удивился Делайл. – На ночь мучное? Удивлен… Удивлен, Марьяна, твоей балетной диетой.

– А чего ты беспокоишься, Дел? Ты, что ли, партии в балете со мной исполнять собрался? Располнею на булках – не тебе надрываться, зря беспокоишься, – с улыбкой парировала подруга, ускорив шаг.

– Но ты вовсе не толстая и в прекрасной для балерины форме. Да и для простой девушки тоже, – тихо промолвил Делайл, неожиданно стушевавшись.

Такие перемены в нем меня удивили. Еще никогда мне не приходилось видеть смущенного Делайла. Да что там говорить, это настолько на него не похоже, что сей момент можно было смело считать историческим и снимать на эмберотип! Мы поспешили за Марьяной, переглядываясь и тихонько хихикая.

– Чего это с ним? – спросила Эмилия шепотом у Марьяны.

– Без понятия, – отмахнулась Мари. – Он в последнее время какой-то странный бывает.

Едва переступив порог нашей секции, ставшей за все эти годы родной, мы забыли про Делайла, оказавшись едва ли не сбитыми с ног нашим зверинцем.

– Боги всемогущие, где вас носило? – воскликнула питомица Эмилии.

– Вы даже не представляете где… – загадочно ответила ей Эми. – Только Мариусу – ни слова!

– Вообще никому ни слова! – добавила я.

– Да поняли мы уже, что это тайна страшная, не томите уже, господи! – возопила Лорин, в нетерпении дергая пушистым хвостом.

Только пересказывая нашим питомцам приключения сегодняшнего вечера, неожиданно свалившиеся нам на голову, я в полной мере осознала, как знатно мы влипли и как невероятное везение вкупе со смекалкой позволили нам не нарваться на еще более крупные неприятности и, что еще хуже, быть рассекреченными. Ясное дело, что нам пришлось бы сказать правду, почему мы появились в столь экстравагантном месте, но осадочек все же непременно остался бы. Да и общественный резонанс свою ложку дегтя добавил бы…

Часы показывали полночь. Полноликая луна в окружении мерцающих звезд забралась высоко на темный небосвод и глядела прямо в мое окно, заливая комнату ярким холодным светом. Ветер с моря беспокоил деревья, лишенные листвы, и одинокая голая ветка сирени, что росла под окном, легонько стучала по стеклу при каждом его порыве. Желая затемнить комнату, я задернула шторы, но даже сквозь них круглый лик луны упрямо напоминал о себе. Засыпая под тяжелым зимним одеялом, я думала вовсе не о том, как мы сходили за артефактом. Мои мысли, равно как и сердце, занимал мужчина с глазами цвета озерного льда и обаятельной, нахальной улыбкой, обладающий неповторимым низким голосом с хрипотцой.

За окном клубами лениво танцевал густой туман, похожий на бесформенного призрака. Совершенно обессиленная событиями сегодняшнего вечера, я позволила мягким лапам сна забрать меня в свои объятия, совершенно не беспокоясь о загадочном тумане, что невесть откуда появился за моим окном.

– Вс-с-спомина-а-ай, – убаюкивал меня шелестящий шепот. – Вс-с-спомни себя-я-я-я… Вс-с-с-помни то, о чем би-и-и-лось сердце…

Передо мной вырастали величественные фьорды, окутанные вечерними сумерками. Туман стелился у берега, ласкаемого холодными волнами северного моря. Дощатый пол пристани скрипнул под ногами, когда я, ускорив шаг, направилась к мужчине, стоявшему спиной ко мне. Глубоко задумавшись о чем-то, он смотрел на водную гладь, подернутую рябью от ветра, поэтому не сразу меня услышал. Когда между нами оставалось десять шагов, он вздрогнул и обернулся. Мою душу затопила радость и такая безбрежная нежность, которой я прежде никогда не знала.

Это вновь был тот самый сон, виденный мной сотни раз на протяжении многих лет, но лицо мужчины постоянно от меня ускользало. Теперь же я видела отчетливо того, чей облик упрямо скрывался от меня все эти годы. На меня все с той же улыбкой и потаенным огнем в глубине льдистых глаз смотрел Эрик Нордвинд.

Глава 16

Дневник памяти

Эрик

Мое сознание, окутанное чувственным туманом яркого сна с участием Герды, не желало покидать его объятий. С каким наслаждением во сне я вдыхал пьянящий аромат ее кожи, ощущая манящее тепло гибкого девичьего тела! О, как она извивалась подо мной! Ее призывная улыбка и многообещающий взгляд будоражили самые потаенные желания, и, как назло, на самом интересном моменте, когда я избавил ее от белья, волшебство этого прекрасного сна оказалось безжалостно разрушено настойчивой трелью будильника.

– Чтоб тебя тролли побрали, – буркнул я, нажав кнопку выключателя на часах. – Такой сон испортил, бренчалка несчастная.

– Что, нитар свою во сне обнимал? – шутливо спросил меня Тор.

– Угу. И не только обнимал, – мрачно промолвил я. – Прекрасный был сон. Просто потрясающий! Я бы не прочь считать его вещим.

Встав с кровати, я подошел к окну и отдернул штору. Ослепительно-белый свет ворвался в комнату, вмиг разогнав полумрак. За окном, выписывая в воздухе причудливый узор, сыпались с неба миллионы снежинок. Судя по тому, что снег покрывал плотным, белым, искрящимся полотном все вокруг, настоящая зима в Южной империи случилась еще ночью. В столицу пожаловал первый снег.

– Ух ты ж, вот это да! Снег! Первый снег! Я хочу на улицу! – заявил Тор, вмиг оказавшись у окна на задних лапах. – Выпусти меня!

Выполнив просьбу пса, я ощутил неприятную сухость в горле, что означало приближение жажды крови. Предыдущий раз я утолял ее два дня назад. Летом из-за активного солнца приходится делать это чаще – через день или даже каждый день. Все-таки хорошо, что благодаря светлой ученой голове моего друга Мариуса справляться с жаждой можно хоть дома, сидя на диване. Искусственная кровь, созданная с помощью единения магии и биотехнологий, уже давно и прочно вошла в нашу жизнь, с успехом заменив настоящую. Это было удобней, гуманней и практичней.

Достав порцию крови в черном герметичном пакетике, я наскоро утолил жажду и сел напротив окна в столовой с чашкой утреннего кофе. Немного подумал и щедро плеснул туда коньяка. Наблюдая за танцем снежинок, я думал о произошедшем вчера. Неужели Герда действительно так сильно на меня обижена, что готова разорвать наш союз? Помилуй Аш-Таар, только не это! Хотя… Если бы она желала этого, то поутру меня ждал бы почтовый конверт с ее анитари.