Шрифт:
Закладка:
Все молчат. Я поднимаю глаза.
– Как будто про меня сказано, – говорю я.
– Да уж, – соглашается Джейкоб, но я слишком занята тем, что повторяю написанное про себя снова и снова, чтобы обратить внимание на виноватый тон его голоса.
Я… Воин Слияния. Но сейчас я совсем не чувствую себя Воином. У меня слабость в ногах и жуткая головная боль. Я устала, но продолжаю таращиться на слова, написанные на языке, знать который я не должна.
Воин Слияния. Я качаю головой. Я рада, что Джейкоб помогает мне сидеть.
– Но сейчас я не делала ничего воинственного. Единственное, что меня спасло – это шарм на шее.
Я оглядываюсь через плечо на Джейкоба, который, кажется, поражен до глубины души.
– Что такое проводник?
Друзья обмениваются взглядами, что уже стало действовать мне на нервы.
– Это может означать несколько разных вещей! – радостно сообщает Джорджия. – В данном случае, я думаю, это человек, с кем вы сходитесь в магическом плане. Тот, с кем… безопасно. Кто на твоей стороне. Джейкоб твой проводник, потому что у вас с ним связь. Воины и Целители часто обладают дополняющими друг друга навыками. Так что, борясь вместе и вместе проливая кровь, Джейкоб…
– … открыл клетку, в которую была заперта твоя магия, – подхватил мысль Джейкоб. – Я помню, ты дотронулась до моей крови. Кровь – это память и сила. Это прикосновение выпустило запертое внутри тебя. Он не создало ничего нового, просто проявило то, что есть.
Джорджия смотрит то на меня, то на Джейкоба. Она хочет сказать что-то еще, но молчит. А я вспоминаю ее недавний монолог о судьбе. Всей этой информации слишком много для меня.
– Скип тебя касался? – вдруг ни с того ни с сего интересуется Джейкоб.
Я моргаю, мне неудобно от этого вопроса. Я чувствую себя до странности виноватой, хотя не сделала ничего плохого. Я говорила со Скипом как с другом, а не с противником. А Джейкоб теперь вопрошает, трогал ли меня Скип, словно у него возникло чувство собственничества после того, как мы с ним поцеловались.
И какое отношение его вопрос имеет к делу?
– Да. Мы занимались неистовой любовью прямо на тротуаре на глазах удивленных прохожих.
Джейкоб и все остальные, судя по их лицам, явно представили себе эту мерзкую картину.
– Я не про это. Он вообще тебя трогал? Пожимал руку? Толкал в плечо? Что-нибудь такое?
Я вспоминаю, как мы со Скипом шли по улице. Он был до странности… тактильным. Хотела бы я солгать друзьям, но сейчас не время строить из себя гордячку.
– Он клал ладонь мне на плечи. Брал за руку и поглаживал.
Джейкоб удовлетворенно кивнул.
– Вот как он это сделал. Наложил на тебя черную магию.
Зандер пристально смотрит на меня.
– Но ты бы почувствовал в ней черную магию, разве нет?
Теперь все изучают меня, словно я лежу под микроскопом. Мне это не очень-то нравится, но я до сих пор ощущаю, как обвивается вокруг моей шеи вьюн, поэтому молчу.
– Черная магия не обязательно должна была проникнуть в нее саму, Скип мог просто наложить заклятие вокруг Эмерсон. – Элоуин смотрит на кивающую Джорджию, которая берет Зандера и Джейкоба за руки. Друзья становятся вокруг меня.
– Еще круг? – спрашиваю я настороженно.
– Дай нам пару секунд. – Глаза Элоуин уже светятся. Сияние концентрируется на мне.
Тыльную сторону ладони вдруг начинает жечь. Я поднимаю руку, чтобы посмотреть, что происходит.
Там метка. Прямо у меня на руке. Красная и уродливая – ничего хорошего для меня. Это именно то место, до которого дотрагивался Скип.
Мои друзья разрывают круг, и Джейкоб берет мою руку в свою. Касается метки пальцем, но тут же ахает.
– Мне нужно взять Эм на ферму и убрать это.
Джорджия хмыкает.
– Да, нам нельзя рисковать до тех пор, пока метка не исчезнет. Мы тебе нужны?
– Я должен вернуться в бар, – раздраженно бухтит Зандер, потирая лицо ладонями.
– Будет лучше, если я справлюсь сам, – решает Джейкоб. – И так понятно, что мы вызываем слишком много подозрений. Я верну Эм на ферму. Джорджия, Элоуин – вы должны убедиться, что книга надежно спрятана. И нам надо быть осторожнее. Что-то нас выдало, и мы знаем, какими будут последствия.
Все тут же приходят в движение, занимаются своими делами, а я не могу сдвинуться с места. Не по магическим причинам, а потому, что застыла в ужасе от осознания.
Я была неправа. Я ошиблась. Именно я нас выдала. Нет другого объяснения. Я все испортила, решив, будто могу справиться со Скипом Саймоном, и Николасом Фростом, и со всеми ведьмовскими делами, ведь я – это же я…
– Эмерсон? – Поднимаю глаза на Джейкоба. По его лицу, как всегда, трудно что-либо прочесть. Потому что он на меня злится. Должен злиться. Если бы я его послушалась… – Готова? – спрашивает он.
Я с трудом сглатываю, но киваю, и он берет меня за руки. Ветер. Ночное небо. А вот и ферма. Мы не внутри дома, как я ожидала, а на заднем дворе. Луна светит, но все остальное небо, кроме ее диска, затянуто облаками. Вдали гремит гром, неся бурю, про которую говорил Зандер. Я почти чувствую ее привкус в воздухе.
– Я быстро, – бормочет Джейкоб себе под нос.
Я смотрю на луну, на маленькие клочья облаков, что пытаются обвиться вокруг ее лучей, но свет будто бы отталкивает их. Приходит Кэсси и тихо поскуливает. На сей раз никаких язвительных ремарок – она просто рядом со мной.
Я поднимаю руку. Метка красная и уродливая. Я больше не чувствую жжения, но вижу начертанное. Как товарный знак на вещи. От одной этой мысли у меня скручивает живот.
– Я же думала, что на брусчатке буду в безопасности, – шепчу я.
Джейкоб создает из воздуха все необходимое: стол, сосуды, свечи.
– Ты должна была быть в безопасности. Но Скип обменял кровь и душу. Реки поднимаются. Ты – Воин Слияния. Возможно, старые правила больше не действуют. Возможно, мы слишком сильно нарушили баланс. Несмотря на это, сама по себе метка не может тебе навредить. Но ты оказалась уязвимой для Скипа, раз он поставил ее тебе на брусчатке.
Идея о том, что я уязвима, нравится мне так же сильно, как мысль о том, что я ошибалась.
– Мы были защищены. Ты создал пузырь. Джорджия нарисовала
