Оставшийся со мной одинокий шикшень выполз из-за пазухи, грустно уселся на лоб девушки.

Двадцать девять, тридцать. Выдох…

Почувствовав сопротивление, я отстранился и уставился на девушку. По только что неподвижному телу прошла судорога, и она сделала хриплый, жадный вдох — сама.

— Бьётся! — едва не плача от радости, сообщил Айр. — Руто ты…

— Держите штихлис, — перебил я и обмяк на своём месте, чувствуя, как дрожат конечности.

Облегчения почти не было. Была лишь злость. Неуёмная, багровая злоба на весь этот мир — но в первую очередь на тех, кто чуть не забрал у меня её, это нежное создание, необыкновенно женственное по здешним меркам, так напоминавшее мне Катьку…

— Поворачивай назад, — велел я Гринде.

— Сбрендил? Мы только вырвались.

— Поворачивая, говорю.

— И не подумаю. Уймись, Руто.

Я в бессилии вцепился в короткую кучерявую шерсть на загривке чудовища. Магический экран у нас под брюхом, значит? То есть, и в этой звериной крови течёт магия?

Я осторожно, на пробу, пустил струйку собственной энергии по жилам дракона. Тот дёрнулся, вызвав встревоженный вскрик Гринды. Отлично. Непонятно откуда, но я точно знал, что делать.

Низко мяукнув, зверь развернулся в воздухе и направился обратно к поместью. Гринда молотила кулаками по его шее, вопя, что дело плохо и кто-то из медных укротительниц перехватил у неё контроль. Йорф неверящим взглядом пялился на меня, но молчал. Я улыбался.

Пламя растеклось по жилам зверя легко — словно они именно для этого и предназначались. С высвобождением тоже проблем не возникло. Это у людей здесь всё ограничивалось площадью ладони — а у чудесного создания для этого были крылья. Роскошные, размашистые крылья. Каждый взмах отправлял внушительный поток пламени вниз, на покатые красные крыши, на утопающие в зелени сады, на журчащие фонтанчиками внутренние дворики. На ту самую башню с выбитым панорамным стеклом, где нас предали.

Семейное поместье Медной Долины полыхало. Прости, госпожа Ангра, но родственнички у тебя оказались так себе.

— Ты чудовище, Руто, — с непроницаемым лицом сообщила мне Гринда.

Последние несколько минут она сидела тихо — дошло, наконец, кто перехватил у неё контроль.

— Пожалуй, — легко согласился я.

Дракон летел прочь, в сторону Запустения, за которым, если верить товарищам, лежали Лиловые Болота. Знакомые мягкие прикосновения обласкали шею и плечи — вернулись, вырвавшись из полыхающего плена, мои шикшни.

Глава 55. Больная земля

Запустение наступило резко — словно кто-то начертил границу между наполненной жизнью землёй и землёй безжизненной. Почва сменила цвет на мертвенно-серый с синевой. Кое-какая растительность была, но редкая, невзрачная и слабенькая — очевидно, из последних сил сражающаяся за жизнь.

— Это было очень давно, ещё до падения Багрового Озера, — сонно бормотал Йорф, отвечая на мои вопросы. — Здесь тоже обитала могущественная семья, Розовое Редколесье. Они сильно повздорили с Лиловыми Болотами, а тем как раз не терпелось опробовать на практике новое изобретение алхимиков. Говорят, лиловые тогда просто пролетели над этими землями на драконах, рассыпая какой-то порошок. А после следующего урагана всё вдруг стало умирать — растения, животные, люди…

— И их не наказали?

— Почему же? Порошок забрали и уничтожили; всех алхимиков, кто знал состав, казнили. Остальным строго-настрого запретили повторять подобные опыты. Да только землю было уже не вылечить, кто ни пытался…

— Порошок, значит? — я вгляделся в серую дрянь повнимательнее. Инфекция или отравление?

— Лиловым до сих пор это припоминают, хоть они и пытаются оправдаться, будто ни при чём и то была случайность. Но что хуже всего, эта гадость расползается с каждым ураганом, и семьям, которые с ней граничат — медным, пунцовым и самим лиловым — приходится тратить много сил, чтобы не пустить её на свои территории… Госпожа Гринда, что вы делаете?

Я тоже ощутил, как дракон замедлил полёт и слегка накренился, забирая влево.

— Ищу, где сесть.

— Но, госпожа… — встревоженно выдохнул Айр. — Здесь не следует садиться, пыль Запустения ядовита!

Гринда мрачно глянула на него, потом на меня. Наверное, тоже отметила, что этот благовоспитанный мальчишка прежде ни за что не решился бы перечить девушке. А значит, сказывалось моё дурное влияние.

Покружив немного над однообразным пейзажем, она направила дракона в сторону торчащей из земли массивной скалы.

— Я зависну над ним, а вы постарайтесь сбить грязь ударами, — велела она.

Мы переглянулись и повиновались. Пластинчатый валун натужно скрипел, принимая на себя магические импульсы, и я заопасался, как бы он не развалился, изъеденный серой скверной изнутри.

— Достаточно, — отрезала Гринда, когда поверхность стало плохо видно в облаке ядовитой пыли.

По её жесту дракон изо всех сил взмахнул крыльями, обдув скалу мощным потоком воздуха, и взмыл вверх. Ещё какое-то время мы кружили, дожидаясь, пока пыль уляжется, и лишь потом кузина разрешила зверю опуститься на поверхность.

— Он вымотался, — объяснила она. — Особенно после того, как ты заставил его швыряться огнём, Руто. Да и солнце уже садится. А до Болот ещё долго лететь…

Последнюю фразу она договаривала сквозь широкий зевок, а закончив — опустилась прямо на землю, привалилась спиной к мохнатому боку своего питомца и почти сразу уснула.

— Ага, кто тут ещё вымотался, — проворчал Йорф. — Чтоб ты знал, Руто, несколько часов подряд управлять этим летающим сараем — не самая лёгкая работёнка. Мог бы и сменять госпожу время от времени, раз уж выяснилось, что ты тоже умеешь укрощать зверей.

— Так это правда? — полюбопытствовал Зутти. — Ты укротитель?

— Я не укротитель, — огрызнулся я, помогая Айру спустить со спины чудища его сестру. — Это… другое. И вышло случайно.

— Конечно, — яда в голосе Йорфа было больше, чем усталости.

Дракон повернул свою туповатую морду и обнюхал неподвижную молочную, которую мы бережно уложили на скалу, подстелив кусок материала с седла. Вопросительно заворчал: мол, эта совсем никакая; может, я её съем, раз уж вы мне ужин зажали?

— Да щас, — я легонько шлёпнул его по носу. — Разбежался.

Девушка дышала, сердце билось ровно. Приводить её в чувство мы не рискнули: восстанавливаться после такого лучше во сне. Я снял повязку, чтобы проверить рану. Та уже почти затянулась. Перевернул штихлис другой стороной и аккуратно прибинтовал обратно.

— С ней всё будет в порядке, правда? — тоскливо спросил Айр.

— Конечно будет, — фыркнул я.

Он уныло