– Ну, насколько я знаю, Сахалин ваш еще от России не отделился и законы у вас одинаковы как для Москвы, так и для Южно-Сахалинска.

– Одинаковы, да. Только ваш Игнатьев относится к тем паскудным людям, которые соблюдать эти законы считают ниже собственного достоинства.

– По-моему, наше правительство его здесь содержит по три месяца в году как раз затем, чтобы он ваши российские законы соблюдал и с других ваших соотечественников требовал того же. Разве нет?

– Нет. Он здесь для того, чтобы портить жизнь честным бизнесменам… И вообще, пока вы его не арестуете, я на эту тему говорить отказываюсь! Я вам сказала уже!

– А когда вы в последний раз с Игнатьевым по делу разговаривали? – проигнорировал я страшную угрозу лишиться любимой игрушки.

– Недели три назад.

– Вы у него были?

– Нет. Он к себе в гостиницу удавится – не пригласит.

– Значит, на стороне?

– Да, в кафе около вокзала.

– И говорили вы о еже, надо полагать?

На лице Марины не дрогнул ни один мускул и именно это было подозрительно.

– И про уни тоже.

– Ладно, хорошо. Теперь несколько формальных вопросов к вам обеим, девушки. Во-первых, какие у вас отношения с Мацумото?

– Нормальные. Он нам помогает много, – ответила Ольга. – Без него нам здесь тяжело бы пришлось, особенно на первых порах.

– Мацумото-сан – славный человек. Вас, наверное, пугает его внешность, – сказала проницательная Марина, – но это только мода. На самом деле он неплохой мужик.

– Понятно. Когда вы с ним виделись в последний раз?

– Вчера утром, когда нас всех из ресторана выпускали по очереди, – ответила Ольга. – Меня раньше отпустили, и я пошла на автобус, я вам говорила уже.

– А меня он подвез до дома, – добавила Марина. – Ваши меня промурыжили три часа.

– Хорошо. Вы вчера и сегодня кому-нибудь звонили?

– В каком смысле «звонили»? – удивилась Марина.

– Ну по телефону звонили кому-нибудь?

– Я звонила и с домашнего, и по сотовому, – сказала Ольга.

– Я тоже, – прибавила Марина.

– Куда, кому?

– Я много звонила, – ответила первой Марина. – Во-первых, в Южный отцу, потом в Корсаков, в тамошний филиал. Ну и здесь знакомым.

– А я только папе в Корсаков и Митико-тян. Это официантка в нашем ресторане, мы с ней подруги… А, ну и еще Акире-сану.

– Ясно. И последнее. Вот фотографии, сделанные Ольгой во время банкета.

Я медленно полез сразу в оба нагрудных кармана рубашки и не спеша извлек оттуда два приготовленных заранее конверта. Лица девушек вытянулись – к такому повороту событий ни та ни другая готовы не были.

– А как же?.. – открыла рот Ольга. – А вы же… А квитанция…

– Так у вас, значит, есть фотографии? – возмутилась Марина. – Чего же вы тогда надо мной издевались?

– Никто над вами не издевался. И не говорил я вам, что у меня фотографий нет. Посмотрите, пожалуйста, внимательно, нет ли на них незнакомых вам людей. Вы ведь экипаж «Пионера Сахалина» хорошо знаете?.. Ну так вот, нас интересуют случайные люди, которые могли быть в «Кани Уарудо» в ночь с пятницы на субботу.

– Не было там никаких посторонних, – недовольно сказала Ольга, – мы же все это уже говорили.

– И все-таки гляньте еще разок. Вот это – вам, а это – вам.

Я выдал каждой девушке по конверту, фотографии в которые я утром лично вкладывал в управлении в резиновых перчатках. Девушки разглядывали снимки пару минут с видом отбывания трудовой повинности.

– Ну что, нет никого? – лицемерно поинтересовался я.

– Да нет, все здесь известны.

Марина вернула свою пачку, и я, взяв ее аккуратно с боков, втиснул в конверт. То же было проделано с конвертом, возвращенным Ольгой, и теперь главная задача была – не перепутать: левый карман – Ольга, правый карман – Марина.

Мы с Ганиным одновременно поднялись.

– Ну что ж, спасибо вам за прием!

– Извините, мы вам даже кофе не предложили… – смутилась Ольга.

– Ничего-ничего, вам сейчас не до кофе, и нам тоже, – подыграл я хозяйке. – Да, кстати, а кто прибудет за телом капитана? Кто-нибудь из родственников? Или из компании?

– Я звонила сегодня с утра в Южный, – ответила Марина. – Ни у кого из родни и из компании так быстро въезд оформить не получилось. С вашим консульством и в будние дни не договоришься, а уж в выходные – тем более. Будут только два летчика и бортпроводница. Они останутся на борту – там такие пограничные сложности…

– А кто же будет грузить гроб? Полиция ведь в таких мероприятиях не участвует.

Марина скривила свои аппетитные губки в язвительной усмешке.

– Да уж… В принципе, Мацумото-сан в аэропорт поедет. Он все организует там, на месте. Грузчики в аэропорту есть. Проблем возникнуть не должно.

– А что, подручных у него хватает?

– У кого?

– У Мацумото у вашего?

– Не знаю. Должно хватать.

Мы вышли в прихожую, и тут встрепенулась Ольга:

– Ой, а хлеб-то! Я же вам хлеб черный обещала дать!

– Да ладно, бог с ним, – отмахнулся напустивший на себя интеллигентность Ганин. – Сахалинский хлеб-то?

– Да, наш. Не очень свежий, правда…

– Это ваш Жека привез? – обратился Ганин к Марине.

– Да, в четверг. Но его в духовке можно…

– Не надо, не надо, спасибо! Мы, москвичи поганые, только белый кушаем, от черного у нас изжога и заворот кишок.

Злопамятный Ганин вдруг перевел взгляд на тумбу в прихожей. Я последовал его примеру и увидел связку ключей на затейливом брелоке в виде черного краба. Ганин, в который уже раз прикинувшись наивным простачком, заграбастал ключи и сделал вид, что рассматривает брелок.

– Ой, краб у вас какой! Тоже черный!

Я скосил глаза на девушек. Ольга посмотрела на Марину, та стала вдруг похожа на прыгунью в высоту, готовящуюся к последней попытке.

– Да, черный. Это фирменный брелок компании дяди Леши.

– Она что же, так называется – «Черный краб»?

– Ну да. По-английски только – «Блэк Крэб».

Ганин отобрал из связки длинный узкий автомобильный ключ.

– И машина у вас, я гляжу, имеется… «Мазда», судя по ключу, да?

– У нас нет машины, – сказала Ольга. – Хозяева иногда дают своей попользоваться. А так нас Мацумото-сан возит или его ребята.

– А сейчас Сайто-саны уехали в Кобэ и нам «Мазду» оставили, – добавила Марина.

Я перехватил удивленный взгляд Ольги в ее направлении и довел начатое до конца:

– У них «Мазда» какая?

– «Капелла». А что?

– Нет, ничего. Скромно живут, как я погляжу, машина тоже скромная… Ну ладно, мы пошли. Если понадобится, мы вас пригласим к себе в управление или подъедем сюда.

– Конечно-конечно! – Марина сбросила с себя скованность и постаралась напоследок напустить на себя демонстративные приветливость и радушие.