Даже для своих собственных дочерей.

Дэмьен покачал головой.

– Поверить не могу.

– Зря, – горько усмехнулась Морриган. – Вполне в духе Бадо́. Самое интересное, у нее почти получилось. Я была податлива, словно глина, впитывала каждое слово матушки, заглядывая ей в рот. Прошла инициацию и очень рано стала полноценной ведьмой. С Клио все оказалось куда сложней.

– Но Бадо́ же отпустила тебя, позволила тебе стать вольной.

Морриган пожала плечами.

– Возможно, она предчувствовала скорую победу, а потому предоставила мне – лишь на время – иллюзию выбора. Может, решила, что я сама вернусь, потому что не смогу жить без полуночной магии. А она тем временем вплотную займется Клио. Да, сестренка с пеленок была слаба – или же просто не была так, как я, одержима полуночной силой. Но шанс стать полноценной ведьмой у нее все-таки был.

– А Бадо́ во что бы то ни стало нужна была взрощенная в ней сила, – мрачно сказал Дэмьен.

Морриган дернулась, будто обжегшись.

– Так или иначе, она серьезно просчиталась. Я отправилась покорять мир, а Клио и вовсе потеряла интерес к магии.

– Может, причина в том, что тебя, ее вечного примера для подражания, не было рядом? Что Клио не на кого было равняться?

– Ты серьезно? – хохотнула Морриган. – Я – пример для подражания?

Дэмьен кивнул, глядя ей в глаза.

– Ты правда этого не замечаешь? Не видишь, как много значишь для нее?

Морриган, хмурясь, отвела взгляд.

– Клио не очень охотно об этом говорит, но я поняла, что их отношения с Бадо́ после моего ухода полетели в пропасть. Вероятно, чем больше наседала Бадо́, тем сильнее Клио ненавидела магию. Пока вовсе не отказалась от нее.

– Вероятно, именно тогда в маленькой Клио и проклюнулся стальной стержень, который прячется за ее милым личиком и невинным обличьем, – улыбнулся Дэмьен.

– О, вы оба не знаете и половины, – пропела Карман.

Морриган резко повернулась. На несколько минут она успела забыть о существовании безрукой ведьмы. А той, вероятно, не нравилось, когда о ней забывали.

– Бадо́ так негодовала, когда рассказывала мне о вас двоих и о несостоявшемся Триумвирате! – Противный смех Карман перешел в кашель и затих. – Твоя сестрица не просто отказалась от полуночной силы. Она сделала ее призыв невозможным.

Морриган ошеломленно смотрела на ведьму.

– Ты говоришь об… обструкции[16]?

Ей приходилось слышать о колдунах, которые отринули родовой дар. И если инициация – это принятие собственной силы, то обструкция – отказ и стремление отгородиться от нее. Чаще всего подобное случалось потому, что ведьмам или колдунам становилась ненавистна собственная природа, когда они ненамеренно причиняли кому-то боль или отнимали чужую жизнь.

Магия всегда казалась Морриган по-своему живой силой, которая, однако, не могла существовать без человеческой воли, откликаясь на действия и даже намерения колдуна. Ты вдыхаешь, впуская кислород, и живешь до нового вдоха, либо перекрываешь каналы, лишая себя воздуха. В этом случае инстинкты все равно, рано или поздно, одержат верх.

В случае с колдовской обструкцией дело обстояло иначе. Если она возникает в сознании носителя дара, доступ к магии оказывается закрыт. А ведьма становится бывшей ведьмой (или, в случае юной Клио, не становится ею вовсе).

Карман широко улыбнулась, подтверждая ее догадку. Морриган изумленно покачала головой.

Страшно даже представить, что чувствовала Бадо́, когда вместо всплеска силы, приобретенной в результате инициации, ее младшая дочь запечатала в себе колдовской дар. Леди Ворон наверняка не ожидала встретить в своем роду ведьму с обструкцией. Выходит, Бадо́ напрасно растратила свою силу, а вместе с ней – несколько лет на обучение Клио.

Так или иначе, право строить собственную жизнь и идти по следу собственной мечты Клио отстояла. Ценой если не потери силы, то ее блокировки.

Обуреваемая эмоциями, Морриган молча стояла посреди долины. Впервые она противопоставила себя Клио в таком ключе. И впервые – если на время забыть о чистоте помыслов и души, о доброте и сострадании – ей проиграла.

Не она, Морриган, при всей ее непокорности и вспыльчивой натуре, сумела дать отпор Бадо́. А… Клио. Мягкая, не любящая споры, она сумела настоять на своем. Она отказалась быть ведьмой.

Во всяком случае, полуночной.

– Частью ведьминского Триумвирата может стать только инициированная ведьма, а твоя сестра инициацию не прошла. Это, конечно, безумно расстроило твою матушку. – Губы Карман растянулись в улыбке. Похоже, чужие печали и страдания ей были только в радость. – Бадо́ предполагала такой исход и изначально планировала родить трех дочерей, чтобы две из них наверняка сумели приблизить ее к цели.

– Невероятно, – неприязненно сказал Дэмьен. – Какая чудовищная расчетливость.

– Гениальная, я бы сказала, – не согласилась Карман. – Но и тот план провалился – точнее, Бадо́ лишили шанса к нему приступить. К ее вящему неудовольствию, она… умерла. После смерти ей пришлось срочно придумывать новый план. И тогда она сделала то, что не приходило в голову – или попросту оказалось не под силу – никому, кроме нее. Породила Мертвых Дочерей. А после – создала Триумвират мертвых.

Морриган потрясенно пыталась переварить то, что узнала. Вся ее жизнь оказалась ложью. Причина, по которой Бадо́ ее родила – уж точно.

Как иначе, кроме глупости, наивности и чрезмерной доверчивости, объяснить то, что все свои девятнадцать лет Морриган верила в готовность Леди Ворон стать матерью без какой-либо выгоды? Она ни на миг не усомнилась, что Бадо́ породила своих дочерей, только чтобы они стали одной маленькой счастливой семейкой! Потому что Леди Ворон устала быть только ведьмой и хотела стать любящей матерью, разделить свое счастье с кем-то еще!

Как же она была глупа. Ее мать – легендарная полуночная ведьма. Та, что вот уже несколько десятилетий выцарапывала свою силу, крала и выуживала ее по капле. С чего бы ее, заработанную потом и кровью, она бы с такой легкостью отдала дочерям?

Все это время у Бадо́ был план.

– Возвращаемся в Пропасть, – наконец бесстрастно сказала она Дэмьену.

Берсерк, вскинув бровь, кивнул на Карман.

– А с ней что делать?

– Убей ее, – отчеканила Морриган. – Пусть возвращается туда, откуда пришла. И в мире живых больше не появляется. Иначе… Я приду за ней снова.

– Но ты же обещала пощадить меня! – вскричала Карман.

– Разве? – Она взглянула в полнящиеся ненавистью и ужасом глаза. – Я обещала тебя выслушать. Не помню, чтобы я обещала тебя не убивать. В какой-то мере, знаешь ли, это даже не справедливо. Ты отняла десятки жизней, а сама умрешь всего один раз.

Отвернувшись, Морриган призвала временный портал. Исчезла в нем, сопровождаемая истошными