Шрифт:
Закладка:
Это объяснило ей окончательно, шутил или не шутил Павел в памятную ночь в Брюсселе. Мемуары оканчиваются 1789 годом.
Сновидения
Бакон в своем сочинении sylva sylvarum рассказывает, что за три или четыре дня до смерти своего отца, он видел сон, будто отцовская вилла объялась черным покрывалом. По этому поводу там же он поместил научные рассуждения о видениях.
Из жизни принца Евгения, вице-короля италийского[96]
В 1839 году, при Императоре Николае Павловиче были большие маневры на Бородинском поле, в память знаменитой битвы на этом поле в 1812 году 26 августа. Н.П. Новосильцев состоял тогда адъютантом у Московского военного генерал-губернатора князя Д.В. Голицына. Во время движения войск и разных революций, которые должны были представлять великую Бородинскую битву, памятную в то время для многих участвовавших в оной, Новосильцев случайно встретил герцога Максимилиана Лейхтенбергского, сына героя этого сражения, принца Евгения, бывшего вице-короля Итальянского. Герцог ласково раскланялся с Новосильцевым и предложил ему ехать с собою вместе. Разговаривая о Бородинской битве и вообще о компании 1812 г., бывшей столь гибельною для французского войска, герцог спросил Новосильцева, не может ли он сказать, где находится монастырь св. Саввы, и далеко ли от Москвы? Такой вопрос от человека, не бывшего никогда в России, удивил Новосильцева; и в самом деле, где мог слышать герцог о таком пустынном месте, находящемся близ небольшого уездного города Звенигорода, Московской губернии? Он сказал герцогу, что в монастыре этом ничего такого нет, что бы интересно было видеть Его Высочеству, а не угодно ли ему будет побывать в Свято Троицкой Сергиевой лавре, где много замечательных вещей и исторических воспоминаний, и вместе с тем просил герцога дозволить ему быть его путеводителем. Герцог, улыбнувшись, поблагодарил за любезность и сказал: «Вас, вероятно, удивляет, что я знаю о монастыре св. Саввы, несмотря на то, что там нет ничего замечательного? Вы еще более удивитесь, если я вам скажу, что я, католик, хочу поклониться вашему св. Савве: я в этом дал обет умирающему человеку, а именно отцу моему.
Он взял с меня честное слово, если когда-нибудь судьба приведет меня в Россию, непременно отыскать место, где погребен св. Савва, и поклониться ему. Хотите знать, отчего он этого от меня требовал? Слушайте. Отец мой, принц Евгений, как вероятно вам известно, при нашествии императора Наполеона на Россию, находился в его армии, и командовал корпусом, состоявшим из французов и итальянцев. По вступлении армии в Москву, ему поручено было от Наполеона наблюдать дороги, ведущие в Москву и защищать их от партизанов, образовавшихся тогда в Русской армии, и делавших большой вред своими неожиданными появлениями на разных пунктах. В одно утро дали знать моему отцу, что около Звенигорода показался русский отряд. (Как он после узнал, это была кавалерия генерала Винценгероде). Он сейчас же приказал авангарду своего корпуса с достаточным количеством артиллерии выступить к тому месту, где показался неприятель. С этим отрядом войск он выступил и сам, желая подробно изучить местность окрестностей Москвы, и если удастся, захватить неприятеля врасплох. Но, сделав переход более 10 миль, и посылая во все стороны разъезды, они никого не видели; вероятно, русские партизаны, узнав, через своих лазутчиков, о выступлении против них значительного числа войск, удалились и спрятались в лесах. Так как войска отца моего от большого перехода были очень утомлены, то он решился оставить дальнейшие поиски, и, разместив отряд на биваках близ одного монастыря, который был у них в виду, сам со своим конвоем и некоторыми генералами отравился в монастырь, где они и заняли комнаты в кельях. В монастыре нашли они несколько спрятавшихся монахов, которым они не сделали никакого зла, а попросили только принести хлеба и какую-нибудь пищу, что они и исполнили.
На ночь расставили кругом монастыря часовых, и в лагере так же, чтобы быть готовыми при малейшей тревоге. Было уже около 10-ти часов вечера. Отец мой, утомленный от большого перехода верхом, отправился в особую комнату, где ему приготовили кровать, на которую он, не раздеваясь, лег и скоро заснул сном праведника. Здесь он не может припомнить, во сне, или наяву, но он видит, что отворяется дверь в его комнату, входит тихими шагами человек в черной длинной одежде, подходит к нему так близко, что он мог при лунном свете рассмотреть черты лица его.
Он казался старым, с седой бородой. Около минуты стоял он, как бы рассматривая принца, наконец, тихим голосом сказал: «Не вели войску своему расхищать монастырь и особенно уносить что-нибудь из церкви. Если ты исполнишь мою просьбу, то Бог тебя помилует, и ты возвратишься в свое отечество целым и невредимым». Сказав это, старец тихо вышел из комнаты. Принц, проснувшись на рассвете, сейчас вспомнил это видение, которое представлялось ему так живо, как бы наяву. Он немедленно позвал адъютанта, и велел ему отдать приказ, чтобы отряд готовился к выступлению обратно к Москве, со строгим запрещением входить в монастырь. Отпустив адъютанта, принц пошел посмотреть церковь, у входа которой стояли часовые. Войдя в храм, он увидел гробницу и образ, который поразил его сходством своим с человеком, представившимся ему, ночью. На вопрос его: чей это портрет, один из бывших тут монахов отвечал, что это образ св. Саввы, основателя монастыря, которого тело лежит в этой гробнице. Услышав это, принц с благоговением поклонился мощам святого и записал его имя в своей памятной книжке[97].
После этого события ему приходилось быть почти во всех сражениях, начиная от Малоярославца, во время отступления Французской армии из России, и в компании 1813 г. в Германии. Ни в одном сражении принц не был ранен; слова старца сбылись. Он возвратился благополучно в отечество, и даже после падения Наполеона остался всеми любим и уважаем.
Замечательно, что почти все маршалы, бывшие с Наполеоном погибли или в сражениях, или насильственною смертью. Мортье, взрывавший во время выступления французов из Москвы наш Кремль, сам был взорван адскою машиною, которая направлена была на короля Людовика Филиппа, когда
