Впрочем, у Каталины тоже на этот счет сомнений не было.

Мы вместе сходили на метание топоров – и оказалось, что с небольшими топорами я очень неплохо справляюсь. А у Марко появился повод много раз произносить слово «секира», и каждый раз с плутоватой улыбкой оборачиваться и смотреть, как я краснею.

Ходили на мини-гольф, на тематическую вечеринку фантастики и фэнтези в местном баре, на концерт, ужинали в шикарных ресторанах. И везде нас фотографировали. Каталина поставила себе на телефон оповещение и сообщала мне всякий раз, как в интернете появлялось новое фото. Если верно то, что Марко говорил о помощнице Крейга, не узнать о том, что мы вместе, у Крейга просто не было шансов.

Я гадала, говорил ли что-нибудь Крейг; но, если и так, Марко об этом не упоминал. А мне приходилось разбираться с собственной семейной драмой. Обнаружив, что каждый вечер я хожу куда-то с Марко, бабушка объявила:

– Не думаю, что вам следует проводить так много времени вместе.

– Мне двадцать шесть, – напомнила я. – Сама разберусь, с кем и сколько времени проводить.

Очевидно, в моем преображении бабуля винила Марко – хотя его вины здесь нет! То есть да, технически есть: он все организовал и за все заплатил. Только я не ради него пошла на это.

Честно говоря, никогда до сих пор у меня не было серьезных романов. Мужчины всегда оставались на втором месте после учебы, а затем после работы. Не то чтобы я не хотела отношений – наоборот, очень хотела влюбиться, мечтала о романтике, как у мамы с папой или у дедушки с бабушкой. Просто всегда как-то откладывала это на потом.

И теперь гордилась тем, что твердо придерживаюсь своего решения – не сижу сложа руки, а смело иду к мечте.

В конце недели мы с Марко отправились в художественный музей на выставку новой коллекции. Там, на красной дорожке, нас уже поджидала одна из пиарщиц «Минкс», чтобы представить прессе.

– Это Марко Кимболл, – объявила она, когда мы остановились, чтобы попозировать для первых фото.

Я очень надеялась, что выгляжу не слишком неуклюже и что очки у меня не будут блестеть от вспышек. За свой костюм не боялась: точно следуя инструкциям Джен, в музей я надела строгое черное платье в пол.

Как далеко я ушла от конфуза с костюмом Арвен!

Кто-то спросил обо мне. Я ожидала, что пиарщица представит меня просто как «его спутницу», но она ответила:

– Это Анна Эллис, восходящая звезда косметической химии. Советую следить за ее успехами.

Марко молча сжал мою руку. Я поняла: это он! Он позаботился о том, чтобы меня представили именно так. Никто здесь, кроме него, меня не знал; никого не интересовала моя работа.

Множество таких знаков внимания и заботы, которыми окружал меня Марко, наводили на мысль, что я в самом деле ему дорога.

Прежде я опасалась, что Марко вытеснит Крейга из моего сердца, а теперь чувствовала, что это уже происходит. Вызывала в памяти любимую фантазию о том, как мы с Крейгом, держась за руки, гуляем по набережной, а потом садимся на скамейку, но вместо Крейга видела рядом с собой только Марко.

Как будто Крейг стал мне совсем не нужен.

И, пока Марко оставался рядом, веселый, внимательный и заботливый, просто идеал фальшивого бойфренда, не похоже было, что мои чувства переменятся.

Но он не говорил и не делал ничего такого, что дало бы мне надежду на взаимность. Часто называл меня «подруга», говорил, что мы друзья. То и дело заговаривал о Крейге. Еще недавно я была бы рада любому клочку информации о Крейге, но теперь она только раздражала.

Мне приходилось держать сердце на замке. И надеяться, что это пройдет, как только я начну общаться с Крейгом. В конце концов, его я полюбила первым! Сейчас неровно дышу к Марко, но только потому, что все свободное время мы проводим вместе, и мне с ним весело. А если начну проводить время с Крейгом – то же самое почувствую к нему.

Узнав, что мы с Марко «вместе», Крейг начнет ревновать, разорвет помолвку, примется ухаживать за мной – и дело будет сделано.

Я получу все, о чем мечтала.

Таймер прозвенел, когда я в очередной раз пережевывала все эти мысли. Сидела у бабушки с дедушкой на кухне, выпекала губную помаду «Цвет настроения» и мечтала о том, как вечером снова увижусь с Марко.

Взглянув на часы, я достала помаду из духовки.

Она была безупречна. Текстура, внешний вид, гладкая поверхность. Я провела ею по кончику пальца – помада гладко скользила и ровно ложилась на кожу. Я снова поставила таймер, чтобы ее остудить, – это были самые длинные полчаса в моей жизни.

Наконец я накрасила губы и подбежала к зеркалу. Сейчас помада была цвета розовой розы. Отправилась на кухню, достала из новой морозилки (кстати, как она изменила нашу жизнь!) кубик льда и приложила к губам.

В это время на кухню вошел дедушка.

– Милая моя, зачем ты целуешь льдинку?

Я убрала лед от рта.

– Дедуля, какого цвета у меня губы?

Он посмотрел на меня поверх очков.

– Очень-очень бледно-розовые.

Йессс! Я бросилась в ванную, чтобы посмотреть в зеркало. В самом деле, бледно-бледно-розовый цвет, как у жевательной резинки.

– Получилось! – в восторге завопила я.

– Поздравляю! – откликнулся дедушка с кухни, хотя вряд ли понимал, что у меня получилось. – А ты слышала об орнитологе, который все время путал слова?..

Но мне сейчас было не до дедушкиных анекдотов. Меня распирало от желания кому-то рассказать о своем успехе. Я бросилась наверх, схватила телефон – и, не раздумывая, набрала номер Марко.

Просто не было сомнений, кому звонить.

Он взял трубку сразу.

– Если хочешь отыграться в «Монополию», то не выйдет. Сегодня моя мачеха устраивает прием.

Ах да, великий день – прием, на котором будет Крейг! В первый раз с тех пор, как мы с Марко одурачили весь свет, заставив поверить, что влюблены друг в друга, я встречусь с Крейгом лицом к лицу.

Но думать о Крейге сейчас совсем не хотелось. На уме у меня было только одно.

– Марко, у меня получилось! Помада «Цвет настроения» – она готова!

– Анна, это фантастика! Я так за тебя счастлив!

Я засмеялась от переполняющего меня восторга, радуясь и тому, что добилась успеха, и энтузиазму Марко.

– Значит, сегодня сможешь в ней выйти в свет, – предложил он. – Мне не терпится увидеть ее в действии. Если у