По мере того как новая методика позволяла сделать болезнь осязаемой, видимой и слышимой, а информацию по тысячам людей сводила к единообразным графикам и картинкам, медицина становилась наукой, такой же, как химия или физика. Теперь представители медицинской профессии получили возможность еще более повысить и без того высокий барьер избранности, обмениваясь друг с другом новой эзотерической информацией посредством специализированных изданий.

Первое ощутимое воздействие на широкие массы населения новые технологии «разделяй и властвуй» начали оказывать после эпидемии холеры в Британии в 1831 году, которая на своем пути из Индии унесла в течение четырнадцати лет 50 миллионов человек. Больше всего пострадала именно Британия – это объяснялось тем, что именно она была в то время самой развитой в промышленном отношении страной. Рост населения в период с 1800 по 1850 год составил 4 миллиона, увеличившись с 9 до почти 13 миллионов. С 1801 по 1841 год население Лондона удвоилось и стало составлять 2 миллиона. К тому же в Британии наблюдалась большая текучесть населения, деревенские жители устремлялись в индустриальные города в поисках работы, что способствовало быстрому распространению заболевания.

К концу зимы 1831 года холера убила более 32 тысяч человек, и власти оказались не в состоянии остановить эпидемию. Пробовали все: больным пускали кровь, очищали кишечник, заставляли потеть, принимать касторовое масло, бренди и опиум, им делали припарки, ставили табачные клизмы и прикладывали теплый песок. Дома заразившихся обрабатывали известковым раствором, промачивали уксусом, скипидаром и камфорным спиртом, в них взрывали порох и сжигали бочки со смолой. Но ничего не помогало, эпидемия продолжала расширяться, и в начале 1832 года в городах отмечались уличные беспорядки. Самым тревожным, с точки зрения властей, было то, что холера как будто выбирала бедных и нищих, подталкивая их к анархии.

Постигшее страну бедствие объясняли по-разному. По словам одного англиканского епископа, болезнь была послана, чтобы «подбодрить массы и улучшить их нравственный характер», тогда как другой священнослужитель говорил, что она Божья кара, ниспосланная протестантской стране за заигрывание с папством. Еще один церковник видел причину в электорате, проголосовавшем за политических кандидатов из евреев и сторонников свободной Церкви и не поддержавшем членов государственной Церкви. Но самую интересную идею предложил почтенный Теофилус Той, викарий церкви, расположенной в эпицентре эпидемии в Северо-Восточной Англии, который заявил, что холера наслана, дабы отвратить мужчин от брака с сестрами их умерших жен.

Страх перед вызванными холерой беспорядками заставил викторианские власти обратиться к единственному оставшемуся средству: если проблему нельзя решить, ее можно, по крайней мере, измерить. В 1834 году секретарем Комиссии по законам о бедных был назначен любитель статистики, государственный служащий Эдвин Чэдвик. В 1836 году правительство подготовило безобидный законопроект об учреждении национального регистра рождений, браков и смертей тех, кто не принадлежал к государственной Церкви. Чэдвику удалось изменить его таким образом, чтобы получать обширную статистическую информацию, которая помогала бы правительству оценивать социальную ситуацию в стране в целом.

По настоянию Чэдвика в законопроект включили важный пункт, требующий объяснения причины смерти. В 1837 году законом было учреждено Центральное регистрационное бюро, в которое начала стекаться информация из всех 553 округов Британии. На основании новых данных и в связи с неожиданной вспышкой тифа (14 тысяч случаев в Лондоне в 1838 году) Чэдвик убедил власти провести ограниченное расследование на предмет выявления возможной связи заболеваний и санитарных условий в пяти бедных районах столицы: Уоппинге, Хайгейте, Степни, Уайтчапеле и Бетнал-Грине.

Опубликованный в том же году отчет подкреплял широко распространенное мнение о том, что бедняки слишком много пьют, пренебрегают вакцинацией, неохотно обращаются в больницу и плохо моются. Но в отчете также содержалось предположение, что причиной подверженности бедняков заболеваниям могут быть общие условия жизни: близость выгребных ям, уборных и сточных канав, испарения от неосушенных болот, кладбищ, скотобоен и ограниченный доступ к чистой воде. В отчете указывалось, что положение можно улучшить строительством канализации, организацией уборки мусора и снабжением водой, эффективным надзором за строительством и постановлениями по недопущению перенаселения.

Встревоженные власти дали Чэдвику разрешение на составление более претенциозного общенационального доклада о санитарно-бытовых условиях «трудящихся классов». Опубликованный в 1842 году, доклад шокировал викторианское общество и способствовал принятию мер, которые устанавливали радикально новый тип отношений между государством и гражданином, сначала в Британии, потом и во всех западных странах. Эти меры дали общественным институтам беспрецедентную власть над частной жизнью человека.

Викторианский средний класс потрясли вскрытые докладом Чэдвика ужасающие социальные условия в индустриальных городах. Канализационные системы совершенно не соответствовали существующим потребностям, так как были построены в расчете на гораздо меньшее городское население и в основном представляли собой огромные плоскодонные кирпичные котловины, промываемые струйкой воды и предназначенные, главным образом, для сбора отходов. Каждые пять – десять лет рабочие ломали кирпичную кладку, выгребали скопившийся мусор и оставляли его на улицах для уборщиков. Эти так называемые «золотые холмы», прежде чем их вывозили на поля, достигали порой высоты в несколько этажей.

Личная гигиена в среде бедняков практически отсутствовала; нередко жители трех домов пользовались одной уборной, из устроенных вдоль идущих параллельно улицам открытых канав. Более половины подаваемой воды поступало из реки к потребителю необработанной и грязной. Большинство бедняков не имели доступа к водопроводу и подолгу выстаивали в очередях к общественным водокачкам, которые включались на два часа в день и подавали воду из источников, во многих случаях загрязненных стоками из выгребных ям. Не лучше было и положение обеспеченных людей. В Эдинбурге компания по водоснабжению поставляла один галлон на человека в сутки, и большинство пользовались водой многократно, пока ею можно было разве что мыть полы.

Положение с жильем не отличалось в лучшую сторону. В некоторых городах в одном доме проживало до 40 человек, по две семьи в комнате. В Ливерпуле 40 тысяч человек жили в подвалах группами по 12 человек. В 1840 году в Лондоне насчитывалось 12 тысяч голов скота, в Рединге, ближайшем к столице большом городе, на 2,5 тысячи домов приходилось почти 400 свинарников. Свиней и коров содержали в тесных и грязных дворах, где играли дети, результатом чего были туберкулез, кожные и легочные заболевания.

Улица за улицей, город за городом доклад Чэдвика, сопровождавшийся статистическими данными и иллюстрациями, рисовал картину повсеместных заболеваний, инфекций, детских смертей, вдовства и сиротства. В нем отмечалось, что недостаток санитарии и грязная вода сокращают жизнь бедняков по меньшей мере на десять лет. Но более всего общество шокировали приведенные в докладе примеры нравственного упадка: частые случаи