Благодаря революции в бактериологии и редукционистской сосредоточенности на микроскопических явлениях, человеческое измерение здоровья оценивается сегодня огромным числом людей как неподдающееся количественному определению и практически исчезнувшее из медицины. В медицинской науке человеку в целом оставлено совсем небольшое место и еще меньше его оставлено не-западным культурам и их нередукционистскому пониманию связи между индивидуальным здоровьем и окружающей средой, потому что западные Создатели топора почти полностью перерубили связующее их звено.

С помощью западной медицины мы разделили человеческое тело так же, как раньше, на протяжении всей истории, отделяли Создателей топора от других, подданного от бога-царя, прихожанина от священника, народ от народа и людей от земли. Мы расчленили и разъяли мир и его обитателей, чтобы управлять ими как взаимозаменяемыми экономическими и политическими единицами. Делая это, мы вырезали индивидуальное точно так, как поступали с планетой, когда вырубали части, не принимая в расчет целое. И этот процесс, как мы увидим, подвел нас к катастрофе.

Часть III

Собирая обломки

Глава 10

Конец пути

То, что осталось от плодородной некогда земли, напоминает скелет больного человека – мягкая плодородная земля исчезла, остался обнаженный остов. Многие из нынешних гор были прежде распаханными холмами, болота – цветущими равнинами, пригорки покрыты лесами и пастбищами, которые ныне способны прокормить лишь пчел. Дожди, исправно орошавшие почвы, не пропадали попусту, как теперь, когда вода стекает с голой земли в море.

Платон (V век до н. э.)

За последние 120 тысяч лет Создатели топора помогли нам совершить великое путешествие, имевшее целью колонизировать Землю, и сегодня мы подошли к концу этого пути. Все это время в тех многих случаях, когда общество сталкивалось с проблемой, Создатели топора предлагали свои дары, благодаря которым нам удавалось разрешать их. Наши лидеры и государственные институты всегда принимали эти дары как они есть, не задумываясь о долгосрочных последствиях. Что еще оставалось делать в сложившихся обстоятельствах? Проблема заключалась в том, что один дар автоматически приводил к следующему. Со временем Создатели топора стали необходимы человечеству, а их дары слишком соблазнительны, чтобы от них отказываться, потому что события каждый раз как будто сговаривались, дабы убедить нас в том, что нужно следовать правилам игры, носящей название «используй или проиграешь».

Первый из этих многочисленных даров мы получили, когда топор ввел в обиход новую разновидность устойчивого изменения циклических процессов природы. Топор также перенаправил развитие и отбор индивидов в человеческих сообществах, прежде всего, способствовав появлению таких общественных институтов, как власть вождя и организованная религия, чье исключительное использование знаний Создателей топора наделяло их властью над природой и контролем за сообществом. По их команде топоры вырубали леса в тех местах, где проходили люди, расчищая тропу, значительно облегчавшую наш прогресс.

Поначалу следы наших топоров были не заметны среди неисчислимых богатств нашей планеты. Поэтому мы особенно не задумывались над разрушением, а лишь устремляли взгляд вперед, к горизонту, который казался тогда абсолютно недосягаемым. Тем не менее масштабы того, что мы совершали 10 тысяч лет назад, вполне могут быть поняты из события, которое оставило последнее и лучше всего сохранившееся свидетельство того, что способен был сделать топор в райском саду. Это событие произошло всего тысячу лет назад, когда маори ступили на землю Новой Зеландии.

В то время господствующим биологическим видом была моа, крупная, не способная к полету птица. Ее вес составлял от 10 до 200 килограммов, и поскольку на островах Новой Зеландии не было таких млекопитающих, которых могли бы представлять угрозу этой птице, то она взяла на себя роль, более свойственную плодоеду. Моа водились в тех краях в таком обилии, что переселившиеся в Новую Зеландию европейцы сталкивались с серьезной проблемой – землю было очень трудно распахивать по причине огромного количества погребенных в них костей умерших птиц. Однако в течение 500 лет после прибытия племени маори на земли Новой Зеландии все до единого моа погибли. Археологические находки свидетельствуют о том, что мяса птицы моа в ту пору было так много, что первые группы маори, состоявшие не менее, чем из пятидесяти человек каждая, могли питаться исключительно им, не испытывая необходимости заниматься сельским хозяйством. Маори воспринимали птицу моа как бесплатный завтрак и лишь с большим опозданием поняли, что бесплатных завтраков не бывает.

Маори также выжигали огромные массивы растительности, среди которой лишь малое число видов отличалось устойчивостью к огню, и поэтому в течение нескольких столетий превратили отдельные уголки этого края из богатых экологических участков в бесплодную пустыню. Выжил только папоротник-орляк, потому что он был устойчив к воздействию пожаров, и для распространения его семян не нужна была помощь птиц моа. Начав с разнообразного и обильного рациона питания, поселенцы-маори в конечном итоге были вынуждены довольствоваться корнями этого растения.

Разрушение племенем маори природы Новой Зеландии было последним в объемном списке разрушений, совершенных культурами каменного века. Остров Пасхи, ныне невзрачный и овеваемый всеми ветрами, был некогда лесистым островом субтропической зоны. В Австралии ущерб, нанесенный природе, оказался еще более драматическим после заселения континента людьми около 60 тысяч лет назад. С тех пор с его лица исчезло примерно 86% мегафауны (животных весом более 44 килограммов). Не все археологи согласны с этим, но имеется достаточное количество свидетельств, что именно люди уничтожили по меньшей мере 43 вида крупных позвоночных, включая тысячекилограммового, двухметрового кенгуру, гигантского вомбата, достигавшего размерами носорога, а также стокилограммовую птицу эму. Нашим далеким предкам эти и многие другие потери представлялись не слишком важными, потому что краткосрочные преимущества, достигнутые ими, значительно перевешивали любое негативное воздействие на природу, долгосрочный эффект которого представлялся ничего не значащим в сколь-нибудь обозримом будущем для малочисленной, затерянной в бескрайней глуши группы.

Шли годы, и принятие даров стало привычкой, которая в свою очередь приучила нас по-особому относиться к тем, кто такие дары приносил. Топоры также наделили властью немногих избранных, которые могли эффективно использовать их для контроля над сообществом себе подобных при помощи мифов и волшебства или их более поздних эквивалентов – науки и техники. В силу этого на протяжении истории человечества деятельность Создателей топора всячески поощрялась теми, кто, обладая властью, создавал условия для беспрепятственного создания и внедрения нужных им инноваций. Это проявление личного интереса со стороны общественных институтов и властей в основном маскировалось определением деятельности Создателей топора как «свободного поиска».

Дары помогали лидерам расширять свою власть для