Он сел, прыгающим пальцем ткнул в экран, вызывая Руслана. Тот взорвался отчаянным «Алло!!!»

– Тише, не ори.

– Шеф, вы живы! Мы тут чуть с ума не сошли. Звоним, а вы вне зоны доступа.

– Где Кира?

– С нами. Два часа вас ждали, тут экстренный выпуск: «Взорван особняк депутата городской думы Владимира Баева». Кире Александровне стало плохо.

– Что с ней?

В эфир ворвался Кирин голос:

– Володя, все в порядке. Боже, как я испугалась. Что случилось? Ты где? Если бы с тобой…

– Зачем ты сбежала, Кира?

– Уже неважно. Порви эту дурацкую записку. Главное, что ты жив. Когда по радио передали… Я представила, что никогда больше… Прости меня, Володя.

Баев почувствовал внезапную слабость. «Если это игра, она исполняет свою роль гениально».

– Вы где? – спросил он.

– Сидим в кафе. Улица Лескова. Дом, кажется, 17.

– Сейчас приеду.

На этот раз он ехал гораздо аккуратнее. Да и хмель практически выветрился.

«Она или не она»? – мучала мысль.

С виду это было логично – подложить бомбу и скрыться. Но зачем так сложно? У Киры была тысяча способов убить его без шума и грохота – подсыпать яд, зарезать в постели, оглушить в ванной. Но подкладывать бомбу?

Да и где она могла добыть заряд такой мощности? Как пронести его в дом, напичканный видеокамерами?

И все же ее внезапное бегство выглядело подозрительно. Он вдруг осознал, что ничего о ней не знает. Кто ее подруги? С кем она раньше общалась?

Он как-то упустил все это. Даже не упустил, а просто отмахнулся. Решил, что такие раскопки ее биографии навредят их отношениям. Не хотелось, обнимая близкого человека, перебирать в голове детали его досье.

Допустим, это Кира устроила чудовищное покушение. Как она должна действовать сейчас, когда он остался жив? Будет ждать нового шанса. Возможно, самого первого, который ей предоставится. Тогда, вполне вероятно, сейчас она сжимает в сумочке рукоятку пистолета или ножа.

Позвонить Руслану, чтобы ее обыскали?

А если это не она?

Объезжая троллейбус, Владимир Романович обратил внимание на припаркованную полицейскую машину. Рядом стояло несколько росгвардейцев в шлемах с электротоковыми саблями. Поодаль Баев заметил группу молодежи, которая шагала по тротуару и что-то выкрикивала. Владимир Романович сбавил скорость и опустил стекло, чтобы разобрать слова, но в этот момент росгвардейцы с грохотом бросились на студентов. В ответ полетели камни.

Было понятно, что сейчас полицейские сомнут и размолотят этот молодняк, как цыплят. Но вдруг из-за спин студентов выскочила необычная ватага, разодетая в кольчуги и богатырские шлемы. Они были вооружены щитами и мечами, как витязи с картин Билибина.

– Други мои, не посрамим память предков! Вперед на ворога! – гаркнул один из них, высокий парень с бородкой.

Владимир Романович в изумлении затормозил. Витязи надвинулись на росгвардейцев, посвистывая в воздухе клинками.

– Мужики, не ссы! – заорал командир силовиков. – Это клоуны из клуба «Реконструкция истории», у них все картонное.

Но высокий витязь махнул мечом – и электротоковый клинок командира отлетел, жалобно искря. Тот с удивлением посмотрел на рукоять с куцым обломком.

Воодушевленное богатырство поперло с мечами наперевес, ломая строй росгвардейцев. Бросая щиты и сабли, те под хохот студентов рассыпались по кустам и задворкам.

Дивясь, Владимир Романович тронулся дальше. Ближе к северу города марширующих и скандирующих людей на тротуарах прибавилось. Некоторые норовили выскочить на проезжую часть, размахивали бело-зелеными флагами с надписями «Свободу политзаключенным!» и «За честное правительство!»

Очень быстро на Ботанической собралась пробка. «БМВ» Баева еле полз вслед за грязным «Опелем». К машинам подскакивали какие-то девушки, на ходу привязывали к зеркалам машин бело-зеленые ленты. Баев хотел спросить, что это значит, но раздумал. Мало ли что у них на уме. Главное, поскорее выбраться из затора.

Но и впереди, на Алтуфьевском шоссе, оказалось не лучше. Вся дорога была запружена машинами и людьми. Многие кричали и дудели в трубки, водители сигналили, что-то возбужденно кричали друг другу.

Полицейские возникали нестройными кучками, но тут же рассеивались, напуганные толпой с камнями и обрезками труб.

«Он же говорил, что волнения только в центре, – недоумевал Баев, вспоминая слова соседа по камере. – А тут и на окраине черт знает что творится. Эти болтуны из официального правительства элементарный порядок навести не могут».

Пробиваясь сквозь заторы, Баев сумел съехать с Алтуфьевки в сторону Отрадного. Здесь стало свободнее, но не спокойнее. Молодежи не было, в основном бродили полупьяные мужики с арматурой. Владимир Романович постарался проскочить эти диковатые кварталы, не сбавляя скорости.

Он почти доехал до кафе на Лескова, когда позвонил Кирсанов.

– Яша, сейчас не могу говорить.

– Владимир Романович, это очень важно.

– Говори быстро.

– Мы узнали, кто хотел вас убить: Герман.

Баев быстро прокрутил информацию в голове. Герман, Герман. Худой, немногословный, очень исполнительный.

– Почему он?

– Все погибшие опознаны. В основном по одежде, так как трупы обезображены. Это секретарь, мажордом, кухарка, садовник и четверо слуг. Пятого слуги среди погибших нет. Именно Германа.

Словно ножом полоснуло по сознанию. Баев вспомнил последние слова мажордома Савелия: «Герман отпросился, у него мать заболела».

Бедный Савелий. Жаль было и секретаря Мишу, и кухарку Варвару Васильевну. Какую изумительную она готовила долму…

Владимир Романович затормозил у обочины и прикрыл глаза. Попытался вспомнить, как этот Герман появился у него в доме. Кажется, по чьей-то протекции года два или три назад.

– Герман оказался скрытым джугом. Шрам на виске, очевидно, был подделкой, – вынырнул из динамика голос Яши.

– Откуда известно?

– Мы взломали его электронную почту, спасибо ребятам-хакерам из отдела «Д». С виду ничего криминального, обычная переписка с родными и друзьями. Но одно письмо показалось подозрительным. Он писал некоему знакомцу о каких-то своих подружках, причем имена некоторых выделил жирным. Применив Web-сканер, мы расшифровали это письмо.

– Что в нем?

– Подробное описание вашего особняка. А жирным выделены спальня, кабинет, столовая, гостиная и бильярдная, то есть те комнаты, где вы обычно проводили время. По характеру разрушений мы знаем, что взрывчаток было пять или шесть. Скорее всего, они были вмурованы в стены и сработали синхронно.

Баев вспомнил, что в сентябре в особняке делался ремонт. Строителей нанимал как раз Герман. Видимо, взрывчатку пронесли в дом вместе со стройматериалами.

– Это просто чудо, – продолжал лопотать Яша, – нам невероятно повезло, что вы остались живы, Владимир Романович. Тень Великого Саяра хранит вас.

– Яша, как такое могло случиться? Перед поступлением на работу его проверяли на детекторе лжи?

– Конечно. Видимо, ему удалось обмануть полиграф.

– Мог ли полиграфолог повлиять на результат