— Почему-то сегодня она такой не была. Я бы даже сказала, Альтея грустила.

— Хшет, Селена! Может, это из-за Элриса?

Его имя она произнесла чуть слышно, но я смогла его различить среди струящейся между нами музыке. Эта мысль посетила и меня, когда я ждала пробуждения остальных.

— Надеюсь, что нет.

Сердце моё сжалось от страха, что всё может быть как раз из-за него. Что же мне тогда делать?

Заметив сомнение на моём лице, Каэла приобняла меня за талию, вложив в это движение чуть больше тепла, чем того требовала обычная разминка. В её шёпоте я почувствовала жалость.

— Может, тебе лучше не видеться с ним какое-то время?

Я оглянулась на Одарию, ритмично отстукивавшую такт золотым жезлом. На нас она не смотрела, но я знала, что стоит нам сбиться, и гелла тут же это заметит и отругает.

— Кай, это не так просто.

— Но тебя выгонят, если ты влюбишься. Милашка права. Судьба принцев уже предначертана, и храмовым танцовщицам в ней нет места. Мы можем дарить им любовь, но не имеем права требовать что-то взамен.

— Мы дарим, а не продаём, — я процитировала одно из нравоучений геллы. — Мой разум всё понимает, но…

— Ты уже влюбилась, — как-то обречённо протянула Кай.

Я поджала губы и не успела ответить, как мы поменялись партнёршами. Ко мне потянулась белая рука с длинными красными ногтями.

— Ну что, Сель? Посоревнуемся за главное место в танце для ширфов?

Эрма была неисправима.

— Ты же знаешь, что я лучшая. К чему тебе лишний раз нервничать? — Я коснулась прохладных пальцев и описала круг за её спиной.

Тема сменилась, и дышать стало легче. А поддеть горделивую и чересчур амбициозную жрицу было для меня чем-то вроде ежедневного развлечения. Впрочем, она платила мне тем же, и мы обе оставались очень довольны.

— Лучшая только в самоуверенном восхвалении себя, — её губы растянулись в язвительной улыбке.

— У меня много талантов. Ты назвала лишь один.

Её грудь прижалась к моей спине. Руки, вытянутые в стороны, повторили волнообразное движение вслед за моими.

— Жаль, что танцев среди них нет.

— Только не заплачь, когда станешь жалеть.

Она усмехнулась мне в затылок, и, повернувшись спиной, отшагнула. Мы прогнулись назад друг к другу и взялись за руки. Я увидела, как Эрма улыбается. Разомкнув пальцы, мы выпрямились и вновь поменялись парами.

Разминка закончилась, когда Одария хлопнула в ладоши. Музыка стала чуть тише, но продолжала наполнять зал тягучими и чувственными мотивами.

— Достаточно разогрелись. Девочки, начинаем серьёзное дело. Учим танец для мероприятия.

Она упёрла руки в бока и радостно нас оглядела.

— Эрма, иди сюда.

Гелла показала на место впереди, и беловолосая жрица, бросив на меня торжествующий взгляд, прошествовала мимо. Я услышала, как Каэла цокнула языком.

— Вот так просто? Сель, не расстраивайся.

— Селена! — громко произнесла гелла и показала на место рядом с Эрмой. — Ты тоже.

Я подмигнула Каэле и подошла к скривившей губы сопернице.

— Вы будете вести вдвоём, — заявила Милашка, не обращая внимание на наши удивлённые лица. — За вами будут повторять остальные. А в качестве реквизита я подготовила вам вот это.

С довольной улыбкой, она вложила нам в руки по два небольших металлических жезла. Я внимательно присмотрелась. С обоих концов у каждого были странные углубления, а посреди гладкого ствола — небольшой нарост. Я нажала на него, и из жезла вырвалось два языка пламени.

— Вот хшет! — не сдержалась я и чуть не бросила жезл на пол.

Стоило мне убрать палец с нароста, как пламя исчезло.

— Селена, ну куда ты так торопишься? — Одария подскочила ко мне и бегло проверила, не обожглась ли я. — Зачем тыкать пальцами, куда ни попадя? Я даже ничего не объяснила.

— Простите.

Я переглянулась с Эрмой и поняла, что она и сама хотела сделать так же, просто чуть опоздала. Мы кивнули друг другу и опустили жезлы. Всё ещё недовольная Одария отошла подальше и принялась объяснять свою идею. По её задумке мы должны были встать шестиугольником и начать наш обычный ритуальный танец. Мне он очень нравился своей чувственностью и соблазнительностью. Мало кто оставался равнодушен, наблюдая за плавными изгибами наших тел. Усложняя движения, мы должны были несколько раз поменяться местами, не нарушая общий рисунок, а потом, когда погасят часть светильников, нам нужно было использовать жезлы, нарисовав ими в воздухе имя нашей богини. Закончить Одария хотела акробатическими трюками всё с теми же жезлами, и на самой сильной ноте, поклониться и, воздав хвалу Альтее, уйти.

Я слушала её, всё больше раскрывая глаза. Гелла хотела от нас невозможного. Некоторые трюки мы никогда ещё не делали, и, как я слышала, те, кто пробовал, потом так и не смогли вновь танцевать и даже ходить. Но на лице Милашки горело такое воодушевление, что я сама на мгновение поддалась азарту и возомнила, что мы всё сможем. Видимо, похожее оживление появилось и у других. Сзади кто-то захлопал в ладоши, и я увидела восторженное лицо Милли. Оно-то и вернуло меня с небес на землю.

— Но как же мы встанем друг на друга, если наши тела будут умащены маслами? — повернувшись к гелле, я задала первый из мучивших меня вопросов. — Ещё и с жезлами.

Сзади заволновались.

— А если искра попадёт на кожу? — раздался растерянный голос Санды. — Или на волосы? Мы же станем живыми факелами.

— Вот уж правда все удивятся, как гелла и хочет, — даже Венира не осталась в стороне.

Одария вздохнула и всплеснула руками.

— Не думала, что Альтее служат трусихи. Конечно, это вам не мужчин ублажать.

— Тоже целая наука, между прочим, — буркнула Венира.

Гелла, услышав её тихое замечание, плотно сомкнула губы и с негодованием воззрилась на нас. Похоже, ей не понравилось то, что мы так восприняли её план.

— Мы жрицы богини любви. А любовь не всегда