лицезреть тебя и слушать твои мудрые речи…

— Нет, мы пойдем на север сразу. Чем быстрее мы найдем искомое, тем лучше.

Локша выпрямилась и вновь бросила пристальный взгляд на Кирью.

— Позволь спросить, вещий Зарни, — проговорила она, недобро улыбнувшись, — узнал ли ты, что за сокровище таится в пещере богов?

Зарни качнул головой:

— У меня, конечно, есть догадки. Но истина откроется лишь тому, кто сумеет войти…

— Тогда я, возможно, помогу тебе.

— Чем же?

— Твоя дочь тебе подскажет.

— Я? — изумилась Кирья.

— Я не стала ее возвращать, когда она сбежала, как ты и велел, — продолжала Локша. — Но я внимательно приглядывала за ней все это время, наблюдая, куда она пойдет, — по твоему приказу, о Зарни. Помнишь ли, что их с мальчишкой преследовал огромный змей?

— Конечно помню.

— Знаешь, зачем чудище их преследовало?

— Никакое не чудище! Это был Вергиз, Мазайкин дед! — выпалила Кирья, не в силах сдерживаться.

«И ты всегда знала об этом! — думала она, сжимая кулаки. — Калма украла его, утащила к себе за Кромку и превратила в змея. Но он вернулся, чтобы нас охранять!»

— А что, Вергиз не мог вас преследовать? Вы ведь кое-что стащили в его доме, — язвительно ответила ей Локша. — Нечто такое, что трогать вам не следовало…

— Кирья, о чем говорит Локша?

Девочка с удивлением услышала, как дрогнул голос гусляра. Сама разволновавшись неведомо почему, она сняла с шеи оберег и протянула Зарни.

— Наверно, об этом. Открой… отец.

Пальцы Зарни быстро ощупали вместилище. Золотая нить выпала наружу и тут же развернулась с тихим звоном. Зарни вытянул ее в разведенных руках, измеряя длину, нащупал петли на концах нити.

— Ах вот как, — прошептал он. — Ну что ж, теперь я догадываюсь, что мы ищем! Но как это попало к Вергизу? Впрочем, уже не важно. Скоро Кирья войдет в храм, и тайна раскроется… или останется там навсегда.

— Думаешь, девчонка готова? — с сомнением спросила Локша. — Мы наблюдали за ней много лет. Ты помнишь мои опасения…

— Помню. Но у нас нет выхода. Осталась всего одна попытка. И я верю, что моя дочь справится.

— Тебе лучше знать, о вещий Зарни, — поклонилась Локша. И, как показалась Кирье, поглядела не нее то ли с притворным, то ли с искренним сочувствием.

Зарни свернул золотую нить и вернул ее Кирье. Затем тряхнул головой, окликнул дривов:

— Привал окончен! Собирайтесь, мы отправляемся на другой берег. Там и заночуем… Эй, Кирья! А ты куда?

От слепца не ускользнуло то, что девочка выпрыгнула из лодки на берег.

— Учитель, — почтительно, но твердо сказала Кирья. — Я поплыву, но сперва все же ответь на мой вопрос. Ты ведь так и не ответил на него. Зачем я тебе?

Локша гневно воздела руки:

— И правда, что толку со строптивой девчонки, не умеющей повиноваться отцу?

— Уймись, Локша, — рассмеялся Зарни. — Моя дочь из рода тех, кто повелевает, а не повинуется. Она имеет право знать. Я дам тебе ответ, Кирья. Мы вступаем в войну. Люди воюют против людей, боги — против богов. А у бога должно быть и оружие под стать ему. Ты с этим согласна?

— Да, но…

— Там, в земле медведей, есть тайный храм. Его построили твои далекие предки. Я всю жизнь изучал подобные храмы — сурьи называют их лунными стойбищами — и знаю, что арьи сокрыли там волшебное оружие невиданной силы. Ты сильная, смелая девочка; в твоих жилах течет небесная кровь; ты и сама оружие, Кирья. Я верю, ты сможешь туда войти и принести то, что нам нужно.

— Нужно… зачем?

— Уничтожить Аратту! Отомстить за твою мать! За Толмая, вырастившего тебя!

Видения детства вихрем пронесли у Кирьи перед глазами. Корзинка, дите в болоте, отцовская ласка Толмая и его мертвое тело, привезенное с охоты… Муки и слепота Зарни… И словно эхо далекого крика — зов гибнущей матери, которой она не знала и никогда уже не узнает… Что там войны богов, великая Аратта, небесная кровь?! Месть за родителей, родных и приемных, — вот что имеет значение!

Пошатнувшийся мир встал на место. Кирья произнесла с удивившей ее саму жгучей решительностью:

— Войти в храм, забрать оружие, отомстить Аратте за мать и за тебя. Я сделаю все, что могу, отец!

* * *

Лодки были спущены на воду, добродеи и дривы взялись за весла. Вскоре Кирья вступила на землю рода Хирвы. Раньше тут жизнь хлопотала, слышались песни… а теперь лишь поземка сухими тростниками шуршит…

Локша не стала сходить на берег, лишь проводила их и отбыла восвояси. Пока длилась переправа, Кирья слушала, как хозяйка Ивовой керемети тихо разговаривала с Зарни. Причалив во мраке, путешественники молча обошли покинутое селение. Хотя было бы разумно переночевать в одной из изб, Зарни почему-то не захотел там оставаться. Кирья поймала себя на том, что даже рада этому. Глядя на родную деревню, ставшую обиталищем призраков и воспоминаний, девочка испытывала глубокую печаль, смешанную с каким-то нутряным страхом. Видения прошлого следовали за ней, пока дривы, привязав к ногам снегоступы, прокладывали тропу через заснеженный луг. Шагая вслед за ними к черневшему вдалеке лесу, Кирья затылком ощущала чьи-то взгляды, но, оглядываясь, видела лишь тьму и безлюдье.

— Нет хуже таких мест, — заметил гусляр, когда деревня осталась позади и они вошли под сень соснового леса. — Стоит отвлечься мыслями, как будто издалека — вздохи, плач…

— Я тоже их слышу, — буркнула Кирья, шагая рядом с лодкой.

— Ты хорошо умеешь слушать, — одобрительно сказал Зарни. — Гусляр зрит незримое, внимает голосам бессловесных… Тебе это скоро пригодится.

— О чем ты, учитель?

— Я не хотел говорить при Локше. Она-то мне не навредит, но за мной следят те, кто хорошо умеет задавать вопросы. Узнают, куда я ушел, — отыщут и Локшу…

— За тобой следят? — удивилась Кирья.

— О, поверь. Даже сейчас. Но мы перешли реку, и теперь я могу говорить смелее. Я догадываюсь, что́ там, в запретном храме. Я предполагал и раньше, и найденная тобой золотая струна явилась подтверждением. Там волшебные гусли.

— Гусли? — недоумевающе повторила Кирья.

— Страшное оружие, — кивнул слепец. — Способное поразить даже богов.

Кирья, обдумав его слова, мысленно согласилась. Силу песни она знала прекрасно. И не понаслышке…

Зарни поднял лицо к ночному небу, словно вглядываясь в узор созвездий. Кирье вдруг померещились на его скуластом лице широко распахнутые синие глаза, какие, верно, были у Зарни много лет назад.

— Идущий по звездам… — проговорил он задумчиво. — Это было оружие того, кого называли Идущий по звездам. Арьи царского рода пользуются очень странными титулами. Никто уже не понимает их значения. К