перед Кирьей на колено и низко поклонился девочке.

— Прошу, царевна, — если однажды вернешься в столицу, возьми меня с собой!

— «Вернешься»? — озадаченно повторила Кирья. — Куда? И почему ты все время называешь меня царевной? Мой брат не царь, а просто военный вождь…

— Потому что…

Варак вдруг умолк. Его лицо в единый миг застыло, взгляд погас, а на губах возникла угодливая улыбка.

— Что такое? — удивилась Кирья.

Но вскоре она и сама услышала поскрипывание берестяной лодки и шуршание отодвигаемых шкур. Зарни проснулся и ворочался на ложе.

— Варак, иди-ка сюда, — послышался его тихий голос.

Ученый раб подскочил и, не глянув на собеседницу, кинулся к лодке.

«Как сильно он боится Зарни! — подумала Кирья, провожая его взглядом. — Почему?»

Еще недавно она подумала бы с презрением: «Да он просто трусливый арьялец!» — а теперь задумалась.

* * *

Рано утром путешественники отправились дальше. Зарни велел идти строго на полночь, словно знал путь, хотя дривы между собой шептались, что на их памяти гусляр никогда не бывал в этих лесах. Прошел день, другой. Вокруг все тянулась древняя, насквозь промерзшая чащоба. По-прежнему им не попадались ни звери, ни птицы. Дривы, надеявшиеся поохотиться в пути, были разочарованы и встревожены; Варак начал тщательнее считать припасы.

После того как Кирья угодила в ловушку у ручья, никто больше не ходил в лес один. Дривы жались к Зарни, словно тот был их оберегом от всех бед. Да и Кирья стала куда осторожнее. Один только гусляр выглядел по-прежнему спокойным, даже беспечным. Но Кирья, уже зная, как хорошо тот владеет собой, замечала в движении его пальцев, в звоне струн признаки нарастающего волнения.

А тревожиться стоило — лес был нехорош. Однажды на голом пологом холме они увидели валун высотой в три человеческих роста. Казалось, валун висит в воздухе, парит на локоть над землей, отбрасывая глубокую тень на снег. Это зрелище едва не повергло дривов в бегство. Но когда, набравшись смелости, они все же подобрались к камню, то увидели, что на самом деле валун стоит на трех небольших камнях.

— Того не легче! — шептались слуги. — Какие нечистые духи поставили на маленькие подпорки эдакую глыбу? Может, знак — не ходить дальше? Или жертвенник неведомых лесных богов?

Прежде чем уйти, они оставили «летучему камню» изрядную долю быстро скудеющих припасов.

В другой раз путники вышли на странную просеку — будто здесь пронесся вихрь, выкорчевав и повалив на своем пути деревья. Однако лесное диво, устрашившее слуг, совсем не напугало робкого, вечно всем недовольного Варака.

— Здесь летом прошли мамонты солнцеликого царевича, — объявил он. — Мы сейчас идем по следам охотников, что отправились в землю людей-медведей.

— Мы на верном пути! — довольно кивнул Зарни.

«Или тут ломился какой-нибудь древний зверь», — подумала Кирья, вспомнив ящера, которого они с Мазайкой встретили осенью неподалеку от острога.

Впрочем, просека была засыпана глубоким снегом — значит, кто бы ни проложил ее, прошел здесь давно.

После того как обнаружилась проложенная мамонтами «дорога», идти стало значительно легче. Вскоре просека вывела к широкому лесному ручью. На первый взгляд он казался спящим подо льдом, но оказалось — ничего подобного. Вода, тихо журча, струилась между обледенелых камней, где-то показываясь на поверхность, а где-то прокладывая путь под глубокими сугробами. «Верно, и я провалилась в такой ручей», — думала Кирья, разглядывая гладкое с виду пространство между деревьями.

Когда Зарни рассказали про ручей, он был очень доволен.

— Этот ручей течет с севера — значит, берет начало в земле медведей, — сказал он. — Следуя ему, мы должны прийти к неприступным скалам и водопаду. А вот что дальше — известно лишь по слухам. Земля медведей подобна чаше, окруженной горами. Зима там много мягче, чем здесь, благодаря теплому озеру, которое согревает землю, и высоким каменным стенам, что берегут ту долину от холодных ветров…

— Если ручей вытекает из теплого озера, вода в нем не замерзает! — добавила Кирья.

— Господин, дозволь сказать, — подал голос один из носильщиков. — Как мы поднимемся на скалы? Ты говоришь, они неприступны…

— И что люди-медведи? Они будут стоять и смотреть, как мы туда карабкаемся с лодкой на плечах? — подхватил второй.

— Мы туда и не будем подниматься, — ответил Зарни. — Нам там делать нечего, да мне вас всех там и не защитить. В землю медведей пойдет одна Кирья.

— Что? — Кирья вскинула голову. — Я одна?

— Именно так. Ты поднимешься на скалы — вроде охотники видели там тропу неподалеку от водопада. Ну а дальше — вдоль ручья до самого озера. Долина невелика — если все будет хорошо, ты выйдешь на рассвете и к закату вернешься.

— Но медведи!

— О них не думай, я буду защищать тебя. Поверь, медведи тебя даже не заметят…

— Ладно, — с сомнением протянула Кирья.

Вот так новости!

А Зарни, как нарочно, добавил:

— Не медведей тебе надо бояться. Намного важнее то, что ждет тебя в храме.

— Расскажи, что за храм!

— Те лунные стойбища, что я видел, располагались в подгорных пещерах. Думаю, и это не будет исключением. Ручей приведет тебя куда надо.

Кирья кивнула:

— Что ждет меня внутри?

— О, это самое важное. Все лунные стойбища зачарованы на небесную кровь. Расскажу о том, которое я видел в юности на родине. Это холм в безводной степи. Сурьи называют его храмом Солнечного Змея. — Зарни ухмыльнулся. — Любого арья перекосило бы от такого святотатства, хе-хе! При входе в храм на стене — круг, а в нем — отпечаток ладони. Он вдавлен в скалу, словно кто-то прикоснулся к камню раскаленной ладонью и расплавил его. Когда ты входишь под арку ворот, раздается голос. Он спрашивает, кто ты и зачем пришел. Ты отвечаешь и прикладываешь руку к отпечатку. А дальше храм или пропускает, или убивает тебя.

— Что же внутри?

— Это-то я и хочу узнать!

— Но почему ты думаешь, что храм меня пропустит? — с тревогой спросила Кирья. — Ты ведь сам сказал, что моя кровь порченая, что я полукровка! А что, если я не справлюсь?

Зарни скривился:

— Дочь, мы с тобой идем сейчас неторным путем, на котором можно умереть в любой миг. Это путь силы, он всегда пролегает рядом со смертью. Однако тот, кто от него откажется, проживет свою жизнь как во сне, без всякого смысла. Я давно выбрал этот путь — или путь выбрал меня, как и тебя… А что касается опасности… Ты не раз слыхала о своем невероятном колдовском даре. Ты и сама в него веришь, я вижу.

— Конечно, я верю в свой дар, — кивнула Кирья. — Как же