серели металлические желобки с дырочками, и об их назначении Кир тоже, разумеется, не знал. Всё в этой комнате было для него в диковинку, от каждой вещицы веяло холодным расчётом и тревожным ожиданием.

Учащиеся разошлись, образовав в центре неровный круг для преподавателя. Последний не заставил себя долго ждать и уже через минуту возник на пороге. Высокий, статный блондин в крохотных очках внимательно оглядел присутствующих, задержавшись на Кире.

— А вас я не помню, — заметил он.

— Я новичок, — Кир неуклюже, как и свойственно людям с лишним весом, вышел вперёд. — Прошу вас опросить меня по теоретической части и разрешить присутствовать на практических занятиях.

— Так вы из теоретиков. Рановато пришли. Эти юноши и девушки, — преподаватель очертил пальцем аудиторию, — учатся второй год.

— И всё же, я настаиваю на опросе, — твёрдо стоял на своём Кир.

— Вы так сильно хотите приступить к практике? Почему?

— У меня есть на то свои причины.

— Возможно, кто-то из ваших родных болен?

— Разве что ожирением, — тихо добавил Сифу.

— Вы правы, но я бы предпочёл умолчать об этом, — ответил Кир.

— Что ж, хорошо. Я не хочу унижать вас перед всеми, поэтому дам ответить в письменной форме. Садитесь за мой стол. Положу вам бланк и напишу интересующие меня моменты.

Кир направился к столу, уловив собственный запах нервного пота. Сможет ли он вспомнить прочитанное, сможет ли сопоставить вопрос учителя и заметки из учебника?

Остальные учащиеся смотрели на него с недоверием.

— Как его зовут? — спросил кто-то из толпы у Сифу.

— Ханду, — недовольно отозвался тот.

— А ты уверен? Просто я знаю Ханду и этот едва ли на него похож.

— Конечно я уверен, — едко заявил Сифу.

— Странно всё это. Может, у Ханду есть брат?

Кир, как и свойственно имитаторам, услышал тихий разговор учащихся, и тот его совсем не порадовал. Похоже, в старших группах нашлись близкие знакомые толстяка. Да никто и не говорил, что будет просто.

Подобрав со стола грифель, Кир принял от преподавателя лист с вопросами.

— Пока наш юный друг отвечает, продолжим говорить о хошанской чумной просянке и методах избавления от неё.

Кир внимательно прочитал написанное, определив, что три вопроса относятся к строению организма, а четвёртый, по-видимому, к болезням сердца. Имитатор напряг память, прокручивая в голове текст из книг, словно слайды проектора. Среди тысяч страниц ярко вспыхнула одна. Слова на ней перекликались с вопросом, и Кир мгновенно перенёс текст из памяти на бумагу. То же он проделал и с остальными, между тем подслушивая, о чём говорит учитель. Кир уже собирался отдать листок, как вспомнил последнее напутствие Марии: «Постарайся вставлять синонимы вместо некоторых слов из учебников, чтобы преподаватель не узнал в тебе жулика или имитатора». И тогда Кир принялся жирно зачёркивать написанное, делая пометки между строк. После он выждал ещё двадцать минут и только потом поднялся.

На каменном черепе, обтянутом поросячей кожей, учитель демонстрировал удаление искусственно воссозданных чумных просянок — жутких чёрных волдырей, помещённых пот верхний слой кожи. Киру хватило одного взгляда, и техника удаления тут же заняла законное место в его голове.

— Ответили? — не оборачиваясь, спросил преподаватель.

Ученики расступились, пропуская Кира, и только Сифу остался стоять на прежнем месте.

— Да, ответил.

— Видел, как я удаляю просянку? Хочешь попробовать?

— Нет, учитель, я ещё слишком неопытен.

— Брось, раз ты решил прийти на практику, минуя год обучения, значит, в уверенности недостатка нет.

Учитель протянул специальные иглу и пинцет, но прежде указал на халат с маской.

Если Кир повторит действие идеально, у учащихся могут возникнуть подозрения. Он должен ошибиться, сделать неправильный жест, неловко уронить инструмент или ещё что-нибудь в этом духе. Но он не мог. Из дневника Джулия стало ясно, что имитатор не может совершить ошибку, его мозг в точности копирует произведённое действие, исключая неловкость или тремор. Если не ученики, то учитель однозначно заметит неестественную точность и тогда картина сложится: спешка, уход из класса теории, внезапная непохожесть на Ханду.

Кир ощутил, как по коже на лбу побежал пот. От переживания скрутило живот и спёрло дыхание.

— Ну-ну, не нужно так тревожится, судить строго никто не будет, это же ваш первый день здесь, — успокаивал учитель, просматривая лист с ответами. — Должен сказать, ответы ваши точны… даже очень. Есть, конечно, некоторые глупости, непонятно зачем такое писать, но всё же, вы подготовились.

Сифу открыл рот от удивления, которое, впрочем, быстро сменилось гневом.

Кир замер перед головой, не решаясь прикоснуться пинцетом к просянке. Спасение пришло неожиданно — в дверь аудитории постучали.

— Учитель Лаоши, — позвали с той стороны. — Подойдите, пожалуйста, к администратору.

— У меня занятие! Это не подождёт? — крикнул учитель, не оборачиваясь.

— Нет, в Центр пришла городская стража, ищут ученика.

Лаоши с досадой остановил Кира, отложил инструменты и снял халат.

— Займитесь пока повторением материала, — дал он указания остальным.

— А я могу посетить туалет? — быстро спросил Кир.

— Да, можете, конечно, но к моему возвращению вы должны быть уже здесь.

Лаоши вышел, Кир за ним, но так, чтобы старик администратор его не заметил. Свернув перед лестницей в боковой коридор, Кир затаился прислушиваясь. Что-то подсказывало, речь идёт о толстяке Ханду. Должно быть, надсмотрщица Хана давно передала записку госпоже, а та, в свою очередь, обратилась к родственникам.

И Кир оказался прав. Уже в первом вопросе прозвучало имя богатого ученика, на что Лаоши, не колеблясь, ответил, что знает такого и только что был с ним в классе.

— Родители переживают, он не появлялся дома уже несколько суток. Можем ли мы как-нибудь поговорить с ним? — сказал один из стражников.

— Хорошо, я сейчас его приведу.

— Давайте мы поднимемся.

— Зачем? Чтобы посвятить в семейные дела половину лекарского Центра? Нам не нужны пересуды. Я его приведу сюда.

Кир вытер пот со лба и осмотрелся. Сбежать не выйдет, он так и не получил нужные навыки, да и в практическом классе не закрепился, и бутыль с заразой не отдал Сифу. Слишком рано запаниковала родня Ханду. Или же ему просто не везёт.

Укрывшись за вазоном в конце коридора, Кир ждал Лаоши. Учитель поднимался не спеша, без тревог и недовольства, похоже, семейные разборки учеников здесь были не в новинку. Кир всё гадал,