заслугу Феодоре ставят начало широкой миссии по распространению христианства среди окрестных империи народов (венцом которой считается миссия святых равноапостольных Кирилла и Мефодия по просвещению славян при сыне Феодоры Михаиле) – однако здесь тоже не все так просто, как подает нам церковный официоз. Может, императрица тем самым и заботилась о спасении душ – своей и новообращенных, этого совсем исключать нельзя – однако налицо вопиющий политический фактор сего деяния. Имперская политика Византии придавала огромное значение обращению в христианство окрестных врагов – в том числе славян, болгар, руссов; крещение «варваров» воспринималось как залог подчинения имперской воле. Также и «варвары», ища дружбы с империей, вводили в подвластных им землях христианство византийского образца. Отношение византийцев к просвещению язычников светом веры Христовой было двояким. С одной стороны – исполнение, причем вполне искреннее, заповеди Христовой – «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их исполнять всё, что Я заповедал вам» (Мф. 28: 19–20); и также: «Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет» (Мк. 16: 15–16); при этом святой апостол Павел добавляет о самой сути миссионерства: «Как веровать в того, о ком не слышали? Как слышать без проповедающего? И как проповедовать, если не будут посланы?» (Рим. 10: 14–15). С другой – вот один из анонимных хронистов, известных, как «Продолжатель Феофана», к примеру, пишет: «Неразумно отдавать свое добро другим и делать доступным для язычников то знание о Сущем, благодаря которому род ромеев стал предметом восхищения». С. Иванов так толкует эту мысль византийского автора: «(У Продолжателя Феофана) намек на нагорную проповедь… переосмыслен в политических понятиях: варвары – это свиньи, а византийское христианство – святыня и жемчуг. Варвары могут лишь осквернить все это, да вдобавок и нанести Империи ущерб. Видимо, такое же отношение было выражено в одном не сохранившемся экзегетическом сочинении епископа Мефодия, известном лишь благодаря полемике с ним Фотия. Мефодий утверждал, что евангельский запрет «метать бисер перед свиньями» означает, будто «перед погрязшими в нечестии… Христос не велел излагать Божественное учение, ибо они не способны его усвоить». Фотий критикует подобную интерпретацию: «(Учение) было передано и возвещено Христовыми учениками всем эллинам и прочим неверным, что привело их от нечестия к вере во Христа… Следовательно, нельзя считать, что бисер – это тайное учение, а свиньи – неверные, это было бы кощунством!» Так или иначе, дело духовное было далеко не без пользы светской власти.

Отдельно стоит сказать о Феодоре и еретиках-павликианах. Движение павликиан было не столько ересью, сколько социальным движением угнетенных низов (как это позднее было и в Европе). Зародившееся в VII веке в Армении, два века спустя оно широко разлилось по Византии. Отстаивая якобы учение святого апостола Павла, как они его понимали, назвавшие себя в его честь павликиане провозгласили себя истинными христианами, называя «официальных» православных христиан «ромеями», как бы подчеркивая этим уклонение государственной Церкви в римское язычество. Та, разумеется, это вынести не могла и обратилась к верховной власти; как любая власть всегда и везде, и она о народе думала мало и не брезговала истреблять своих подданных в весьма значительных масштабах. При Феодоре павликиан погибло порядка 100 000, причем их топили, вешали, рубили, жгли, сажали на колья – в общем, ассортимент государственных средств убеждения был весьма велик, а имущество бедолаг отходило, разумеется, в императорскую казну. Позже восстание павликиан переродится в форменную войну, в результате которой империя чуть не потеряет всю Малую Азию, однако к 872 г. все будет кончено, число убитых достигнет порядка 400 000. Тот, кто знает византийскую историю не по елейным церковным опусам, не удивится, что истребительница павликиан Феодора составила компанию таких «иже во святых» правителей, как Константин I (272–337 гг., правил с 306 г.), убивавший своих противников не только в открытых конфликтах, но даже тогда, когда они не были ему опасны (сдавшегося Лициния, сыновей Максенция, императора «в оставке» Диоклетиана, принявшего яд во избежание позорного судилища и казни от рук того, кого он некогда спас), казнивший старшего сына, Криспа, по оговору своей второй жены Фаусты (то ли воспылавшей к пасынку страстью, как древняя Федра, то ли расчищавшей престол для собственных детей), а потом заживо сваривший эту Фаусту в бане; Феодосий I (347–395 гг., правил с 379 г.), казнивший без милости «язычников» (например, жрецов храма Афины Линдии на Родосе) и которого за избиение от 7 000 до 15 000 жителей Фессалоник св. Амвросий Медиоланский даже в храм не пустил; грозный Лев I Макелла (401–474 гг., правил с 457 г.), чье прозвище говорит само за себя (Μάκελλα – «Мясник»); Юстиниан I (ок. 483–565 гг., правил с 527 г.) и его супруга, бывшая циркачка-проститутка Феодора (ок. 500–548 гг.), надорвавшие Византию своими имперскими амбициями и перебившие 30 000 восставших против них в 532 г. константинопольцев; Ирина (ок. 752–803 гг., правила с 797 г.), свергнувшая и ослепившая своего родного сына – Константина VI (771 – ок. 802 гг., правил в 780–797 гг.); не будем выходить за пределы Византии, ибо список станет безразмерным, даже по Руси, начиная с братоубийцы и сластолюбца Владимира Красное Солнышко (кто верит, что по крещении он стал кроток и смирен – прочтите летопись, где он приказывает всем окреститься в приказном порядке – «Аще кто не обрящется на реце, богат, убог, или нищ, или работник, противен мне будет») и кончая Николаем Кровавым, чью личность и кроваво-бестолковое правление подверг беспощадному и блестящему анализу М. Касвинов в своем капитальном труде «23 ступени вниз». Вспоминается древнегреческий философ Антисфен, справедливо считавший, что если даже совет мудрейших сочтет осла конем, он же ведь им от этого не станет. Об этом много писал Гольбах, но мы ограничимся одной фразой мудрого барона: «Возводить гнусных гонителей, изменников, узурпаторов, врагов рода человеческого в ранг святых – не равносильно ли призыву к беззаконию и жестокости?»

Но вновь возвращаемся к Феодоре, чье относительно блестящее правление постигла катастрофа – подросший сын сам захотел царствовати и всем владети, и с помощью кесаря Варды Феоктист был убит (20 ноября 855 г.), правление Феодоры свергнуто (марта 856 г.), а сама она вместе с дочерьми отправлена в монастырь. Она не стала цепляться за власть, однако, предчувствуя грядущие беды государства, отчиталась, что оставляет в казне 1090 кентинариев золота и 3000 кентинариев серебра – в пересчете на довоенные советские золотые рубли – 35 миллионов, давая тем самым понять, что не в ответе за грядущие растраты своего непутевого сына. Последнее упоминание об опальной императрице датировано 23 сентября 867 года – когда она с дочерьми прибыла из монастыря, чтобы обнять труп своего сына; Михаил лежал на полу с отсеченными руками и вывалившимися из распоротого живота внутренностями. Так началось царствование убившего его фаворита Василия I Македонянина (м. 811 и 836–886 гг., правил с 867 г.).