Шрифт:
Закладка:
— Ничего я не сохну, — буркнула я.
— Я тебя слышу. Что за заклинание ты использовала? Полог невидимости? Призрачный путь? Как ты проникаешь в замок? Сейчас и два года назад.
Я опешила. Как у Мары получилось меня почувствоват? Это же просто картинки прошлого, воспоминания. И про какие два года она говорит? С головой у нее беда, что ли?
— Да я два года назад вас знать не знала, — фыркнула я.
— О, а кто же следил за нами в библиотеке? Меня такой волной ревности захлестнуло. Глупо было думать, что я этого не замечу.
Это что ж получается, я два года прорыдала, сидя в коридоре их замка и не видя никого вокруг. Да быть такого не может!
— Хорош мой муж, да? Я знаю, что хорош. Хочешь, кое-что покажу по секрету? Ты ведь никому не расскажешь? Ах да, забыла, тебя ведь никто не услышит! — она игриво махнула рукой. — Иди сюда, полюбуйся! — Мара достала из ящика трюмо длинную резную шкатулку и откинула крышку. На белом шелке лежал изогнутый кинжал, темная сталь переливалась подобно змеиной коже. — Красивый, правда? Его ковал из небесного железа Великий кузнец в жерле вулкана. Он способен пробить плоть любого существа.
— Зачем он тебе? — ответ я уже знала.
— Сегодня ночью в отношениях с моим мужем будет поставлена точка.
— Но Кощея можно убить, только сломав иглу, ту, что в яйце, — озвучила я всем известную истину.
Мара расхохоталась, уронив голову на предплечья, сложенные на столешницу трюмо. Отсмеявшись, она посмотрела в мою сторону:
— Ты веришь в эти сказки для дурачков? Сама посуди! Яйцо в утке еще куда ни шло, но утка в зайце… как ты себе это представляешь?
Я пожала плечами.
— Я сейчас расскажу тебе одну тайну. Убить Кощея можно только уничтожив его сердце. Хранится оно в ларце, опутанном цепями, под корнями тысячелетнего дуба. Дуб тот растет на острове Буяне. Никто не может вплавь подобраться к берегам того острова. Сразу же налетит шторм, поднимутся черные волны и поглотят корабль. Если кто исхитрится с воздуха проникнуть на остров, то мигом закружат над ним черные вороны и выклюют ему глаза. Прибегут дикие звери и разорвут его тело на клочки. И земля, и вода, и звери, и птицы — все хранят сердце Кощеево.
По мне, это звучало так же неправдоподобно, как история с яйцом, но я оставила эти мысли при себе, спросив то, что было гораздо важнее.
— Так как же ты тогда убьешь Кощея? — голос мой дрогнул, и Мара это заметила — ухмыльнулась.
— Я не стану его убивать. Смотри! — она потянулась за красивым пузырьком, стоящим среди таких же флакончиков с духами и маслами. — Это мои слезы, выплаканные от обиды на Кощея за все эти годы, — она открутила крышечку в виде распустившегося розового бутона и понемногу стала выливать содержимое на кинжал. Капли дымились и шипели, впитываясь в металл. Клинок кинжала прямо на глазах становился все темнее и темнее и, наконец, стал похож на уголь. — Не убьет это Кощея, но душу отравит, сделается он ни жив ни мертв, ни пошевелиться не сможет, ни очей открыть.
— Зачем тебе это? Разошлись бы как нормальные люди, — прошептала я, невольно вспоминая бездыханное, распластанное на кровати тело. Ужас ледяными путами сковал меня. Если у нее получится, то я даже помочь Кощею не смогу. Волшебного цветка у меня нет. Но, с другой стороны, если с момента моего переноса из реального мира, Кощей был жив и здоров, значит, Маре не удалось воплотить в жизнь задуманное.
— Боишься? — Мара обнажила в хищном оскале ровные зубы. — Любишь, значит? Пусть тебе будет утешением то, что ты сможешь его навещать, любоваться им. Даже прятаться не придется.
— Зачем тебе его убивать? — повторила я уже тверже.
— Как бы тебе объяснить? У меня было с ним много приятных моментов, воспоминаний, и я не хочу омрачать их мыслями о том, что у него может появиться другая. Он не может любить никого, кроме меня.
— Психопатка, — буркнула я.
— Что? — нахмурила лоб Мара, а потом махнула рукой: — Не важно.
— Может, все-таки помиритесь? — я предприняла слабую попытку отговорить ее.
— Издеваешься? — она изогнула красивую бровь. — Али спасти его хочешь? Не могу я с ним находиться более. Сдерживает он силу мою. Разгуляться не дает. А ведь царство его моими стараниями полнится. Так вот, коли хочешь на мужа моего последний раз живым полюбоваться, приходи ночью в его спальню. Дверь в его покои рядом с моею.
Как хотелось отбрить Мару, позлорадствовать, что у нее ничего не выйдет. Вовремя прикусила язык. С огромным удовольствием посмотрю, как ее план провалится. Буду стоять в сторонке и хихикать. Вот она беситься будет!
Излияния Мары давно закончились. Она поднялась с пуфика и прошествовала королевской походкой вон из комнаты. А я все сидела на полу в ее спальне, размышляя.
Замок, как ни странно, больше меня никуда не перекидывал. Перешел на трансляцию в режиме реального времени. Испытание стало затягиваться. Если бы я еще знала, в чем оно заключается. Может, замок проверяет мое отношение к событиям прошлого? Ну, тут все ясно как божий день: Мара — плохая, Кощей — хороший, зла ему я не желаю. Этого достаточно? Или мне нужно досмотреть эпопею с их разводом до конца?
Что мне делать дальше? Может, по сценарию нужно было бежать за Марой? Но теперь я не успею. Наверняка она уже скрылась в одном из ответвлений коридора. Пройтись, что ли, по замку, ноги размять?
Вздохнув, я встала и направилась к двери. Мара плотно захлопнула ее. Но я, зажмурившись, легко прошла сквозь дверное полотно. Все-таки я какой-то странный призрак. Через преграды просачиваюсь, но чтобы идти, приходится шевелить ногами. Нет бы медленно и печально плыть по коридорам!
Рядом с комнатой Мары действительно находилась спальня Кощея. Если допустить, что я в самом деле сейчас нахожусь в прошлом, то можно смело приписать хозяину замка такую черту как консервативность. Комната не изменилась совершенно. Выглядела так же мрачно и аскетично. Даже светильник с черепами стоял на том же месте.
Наверное, Мара не разделяла специфические вкусы своего супруга, договориться о стиле отделки и меблировки не смогли, потому и спят врозь. Или в их царстве мода на разные супружеские половины. В общем, дремучее средневековье. Впрочем,
