Шрифт:
Закладка:
— На кой? — Рэксволд водил взглядом по трибунам. — Там же и так не протолкнуться. А, понял… Цены за вход задирают. Коли мишку завалим, на долю можем рассчитывать? Как участники представления… — шутку никто не оценил, и ассасин, печально покивав самому себе, отбросил щит. — Да ну вас…
— Рэкси…
— Не зуди. Дай развлечься напоследок. Говорят, в Эрмориуме с этим туго…
Рэксволд отошёл на дюжину шагов. Безумно хотелось метнуть в толпу кинжалы, но они, как и тесаки, были нужнее внизу. Тогда он поднял указательный палец, словно вспомнил нечто важное, и успокаивающим жестом ладоней призвал северян немного притихнуть. Худо-бедно получилось. Акцентировав внимание на руках, точно заядлый фокусник, ассасин неторопливо развёл пятерни и… превратил их в кулаки с оттопыренными средними пальцами — трибуны взорвались негодованием: вскочившие с мест варвары горлопанили пуще прежнего.
— Глядите-ка, эти ублюдки меня понимают! — он заржал и оглянулся на Эрминию. — А местный язык совсем не сложный!
Та же расслышала в какофонии воплей тяжёлый удар барабана:
— Рэкси!
Ассасин обернулся к трибунам в момент, когда в него с разных сторон полетели копья. Можно было молниеносно отпрыгнуть, уйти из-под атаки быстрым перекатом, только в голову снова ударило пьянящее чувство собственного превосходства, наследие убитого варга. Однако, что странно, теперь оно пришло не одно. Нечто новое, игравшее на нервах, как на струнах, мучило и приводило в экстаз одновременно. Гранёные копья, нёсшие на остриях отсверки стали, то представали погибелью, то казались не опаснее брошенной в лицо охапки сена. Руки же словно тянуло вверх.
— Да выкусите, суки, — вопреки рефлексам воина, Рэксволд ещё выше поднял оскорбляющие жесты.
— Дурак… — опустив голову, шепнула Эрминия: её взор упал в зловонную слякоть, которую в дюжине шагов искололи копья. Не меньше семи, если судить по стукам. У Рэксволда не было ни шанса. Время увернуться сожрала бравада. А зрители, опустошавшие карманы за право сделать бросок, уж точно не отличались плохой меткостью. Особенно когда цель неподвижна, как баран перед убоем…
Неутихающий шум трибун и вдруг — чавканье грязи. Стремительно возведя взгляд, северянка никак не ожидала увидеть Рэксволда, что шёл обратно с высоко поднятым средним пальцем и копьём в другой руке. Прямо же за ним высился косой древковый забор: копий десять, а то и двенадцать.
— Как он… — Эрминия старательно искала логическое объяснение.
— Я… просмотрел, — сказал Джон, решивший, что сумбурный вопрос предназначен ему. Воин действительно отвлёкся на сползшую с плеча голову Лайлы, однако это скорее было предлогом.
Северянка обернулась на следопыта, после чего смерила быстрым взглядом немного удивлённого Шойсу и настороженного Бамбука. Но если те что и видели, рассказать, к сожалению, не могли.
— Ну как, ушастый? — занял своё место в оборонительном круге Рэксволд. — Посоревнуемся, кто первее мишку уделает? — с ухмылкой зыркнув на иномирца, он внезапно закашлялся и неуверенно шагнул в сторону. Если бы не послужившее опорой копьё, наверное, бы даже упал.
— Ранен? — подозрительно глядела на ассасина Эрминия.
— От скуки подыхаю… — процедил тот. — Давайте уже сюда вашего медведя…
Где-то наверху затрубил рог — у ограждения, через каждые десять метров, выстроились копейщики, а в гомоне толпы возникло непрерывное «Gron! Ban! Gort!».
— Ну наконец… Не то я уж заждался…
Ворота застонали петлями — растущая щель обнажала черноту прохода, будто с внешней стороны арку чем-то закупорили, что было весьма странно: наличия вторых врат или герсы странники не помнили. Они и близко не догадывались, сколько архитектурных ухищрений таила в себе столица…
На каждой лестнице между трибунами возник мужчина в красной одежде. Все шестеро подождали, пока зрители утихнут, и одновременно задекламировали, соединив голоса в бравое эхо:
— Добрые и не очень жители столицы! — услышала Эрминия. — Сегодня особый день! Скоро мы вновь насытим снег кровью! Кровью врагов, порабощённых злыми духами! Лярвами! Вы сами видели проклятое пламя! Насмешку над чистым огнём матери-земли: священным Фалваром! Поэтому суд свершит не обычный зверь! Само пророчество волхвов! Сразу две беды сойдутся в смертельной схватке! Встречайте! Ревущая! И пусть крики боли услышат даже те, кого уже нет среди нас!!!
Из глубин арки донеслось лязгающее дребезжание, будто стучала цепь брошенного в море якоря, но звук механизма тут же утонул в воплях толпы.
— Это будет не медведь… — смотрела в темноту северянка.
— А кто? Лоси? — вскинул чёрную бровь следопыт.
Вместо ответа, Эрминия рванула к копьям и, выдернув два, устремилась обратно:
— Последнее дело дохнуть от зверья, — она воткнула одно возле Джона. — Я всё ещё надеюсь добраться до этой грёбаной кодлы. Как и Рэкси. Ты с нами? — леденистый взор искал в пепельных глазах союзника.
— С вами, — вонзив меч в грязь, взялся за древко Джон. — Насколько смогу… Ведь если Лайла не очнётся… — он вдруг ощутил полегчавшее плечо.
— Не очнусь?.. — приподняла голову вампирша, а затем тут же скривила лицо: от шума трибун и витавшей в воздухе вони лоб снова запульсировал болью. — Выходит, то был не кошмар…
— С возвращением, — кинул Рэксволд, опираясь на копьё. — Ты немногое пропустила.
Словно что-то услышав, Лайла вдруг уставилась на мрачную арку: её изумрудный взгляд на миг стал рубиновым, после чего наполнился ужасом. — О небеса…
Странники повернулись к распахнутым воротам — на свет высунулась тёмная лохматая морда: широкая пасть с шестью бивнями, глубоко посаженные белые глаза и скулы, постепенно перераставшие в две пары косматых ушей. За ними же калачами вились массивные рога. Вяло выйдя из арки, согнутое в три погибели существо вдруг распрямилось подобно человеку и издало могучий, утробный рёв — вопли зрителей осыпались осколками разбитого зеркала. Воцарилась гробовая тишина. Казалось, нетрудно было услышать, как по серому небу плывут бугристые облака. Ведь теперь каждый воочию мог лицезреть тварь, что несколько дней сеяла смерть и сотрясала ущелье громогласным рыком.
— Это ещё кто?.. — пробормотал Джон, рассматривая помесь медведя, кабана и гориллы, увенчанную бараньими рогами. А чуть позже заметил на передних лапищах похожие на колья когти: точно у крота.
— Сатли… — Лайла осторожно отстранилась от следопыта. — Наверное, северная разновидность…
— Те самые черти? — вспомнил рассказы о существах Рэксволд. — Зверолюди с мозгами?
— Да. Умные, как Скарги, но от природы. Без многолетнего обучения.
Своё имя мефит знал хорошо — сразу же зашебуршился за пазухой Джона и высунул мордочку из наполовину расстёгнутого тулупа.
— По обыкновению, — продолжила вампирша, — зверолюди редко видят в человеке соперника. Однако сатли — выведенный тёмными магами гибрид. С ними всё сложнее.
— Sozves jey’s, — тихий голос иномирца напомнил шелест листьев. Подойдя с копьём на плече, Шойсу постучал по бедру и вернул взор к чудищу, что с задранной головой таращилось в небо.
— А он верно подметил… — задумчиво сказал Джон. — Глядите: сатли держит вес на левой ноге. Видимо, его ранили, пока ловили.
— Скорее всего, подстрелили. Усыпили отравой и притащили сюда. Поэтому он такой вялый… — предположила Эрминия.
Наложив на себя руну, Лайла наблюдала, как пылающий знак ссыпается с ладони ворохом искр:
— По-видимому, у меня так называемое ментальное потрясение… Разум подобен расстроенной лютне… Какое-то время я не смогу колдовать…
Стрела с мешочком вместо острия врезалась в морду сатли, и тот заревел, иссекая когтями облако едкой пыли, — трибуны вновь охватил восторг. Зверолюд прыгнул на стену, но тут же получил в нос торцом копья, из-за чего, не достав до ограждения, грохнулся обратно. Снизу вверх взирая на стражников, сатли заорал настолько свирепо, что слюни забрызгали и бивни, и клыки. Затем под ликующие крики зрителей он повернул к странникам порванную ноздрю, маравшую кровью жёлтый оскал.
— Сейчас на нас попрёт… — смотрела на разъярённое создание Эрминия. — Копья! Встретим прямо в лоб.
— В лоб нельзя, — возразил Джон. — Он весит, как три Бамбука. Снесёт и не заметит.
— Заметит, — северянка пырнула следопыта суровым взглядом. — Когда кишки из спины полезут.
— Я знаю, как на кантару будет «мы не враги», — вспомнила про язык человекоподобных существ Лайла. — Насколько мне известно, сатли не охотятся при дневном свете. Можно попробовать обойтись без кровопролития.
— Рехнулась⁈ — вслед за скептическим смешком выдал Рэксволд. — Эта махина
