Шрифт:
Закладка:
От душераздирающих звуков за спиной у Лайлы внутри всё похолодело — огненная проекция коварно замигала. Жутко потянуло кровью. Очень хотелось обернуться, чтобы увериться в безопасности остальных… Нет, нет и ещё раз нет! Нельзя поддаваться эмоциям: количество стрелков удвоилось. Они разделились и норовили застать врасплох с флангов. Нужно срочно укрепить завесу боковыми заслонами. Руки вампирши лихорадочно перебирали колдовские жесты, а уста твёрдо шептали заклинание — руны на ладонях дополнялись всё новыми символами…
Хоть «Плеть» и натаскивала зверьё исключительно на людей, один из волкособов всё же покусился на жеребца. За что вмиг был наказан парой копыт и кубарем покатился по снегу. Разные глаза пса, напоминавшие сапфир и янтарь, выпучились от нестерпимой боли. Потом же в них вспыхнула жажда мести. Хищник силился встать, но лапы уже не слушались: изнизанное сломанными рёбрами нутро — приговор неоспоримый.
А пятью метрами левее разинутая пасть проглотила копьё. Шойсу крутанулся на месте — сражённая тварь слетела с острия. Конец древка с набалдашником в виде шара припечатал другую ощеренную морду. Воткнув оружие перед собой, иномирец резво отскочил. Волкособ не почуял подвоха. Вмиг обогнул препятствие, а там… пнутый сапогом снег взорвался бело-бордовым гейзером! Ослеплённый зверь клацнул зубами. Затем снова. Однако поймал лишь свою смерть: танталовый клинок вошёл в лоб так же легко, как раскалённый докрасна меч в толщу льда.
— Последнего добил, — глянув на Шойсу, Джон опустил оружие и поморщился: левая нога пульсировала болью. — А он хорош. Меня даже со щитом какая-то зараза хапануть успела. Без кольчуги пол-икры бы вырвала…
— Растяпа и везунчик, — буркнул Рэксволд. — Дальше-то что? — он смотрел на приоткрытые ворота: сквозь щель, в полумраке, различались сани с огромной клеткой.
— Выходим, — уверенно ответила Эрминия. — Там от силы один псарь. Только по визгам он сразу понял: свистку отзывать будет некого. Небось, за подмогой побежал. Потому держим щиты наготове.
Если бы она знала, что всё это время за ареной, так удобно озарённой магией, наблюдали с высоты птичьего полёта…
Никто даже Лайлу позвать не успел. С улицы вновь донёсся стук копыт. На сей раз более тяжёлый. Раскатистый. Звенящий…
— Всадники? — Джон откинул с лица чёрную прядь, оставив на щеке алый след: кулак был сырым от натёкшей с меча крови.
— Угу, верховых подтянули. Быстро они. Вот дерьмо… — вокруг стало ещё ярче, и северянка оглянулась на три пламенных барьера: передний вампирша удерживала взглядом, боковые — выпрямленными руками. — Все к валунам. Ну же! Лайла, смещай проекции в центр!
Не понимая, что происходит, Шойсу побежал за Рэксволдом и Эрминией. А рванувший в другую сторону Джон вскочил на коня.
Пятёрка странников встретилась у синклитовых столпов, под ярко пылающими заслонами. Магический огонь не производил никакого шума. Зато было слышно, как потрескивают застрявшие в нём стрелы: лучники не оставляли попыток пробить преграду. Однако серьёзная Лайла, чьи ладони и даже пальцы сияли от рун, держала оборону.
Ворота арены с грохотом распахнулись — в свете пламени засверкали всадники на лосях. Они, как и животные, были с ног до головы закованы в латную броню. Словно стальные статуи грозных воителей. В руках каждого блестело по шестопёру и топору.
— Мать твою… — проронил ассасин. — К такому и со стилетом не подступишься…
— Да уж…
Четыре всадника пронеслись по ковру из волкособов, и кованые копыта выдавили из него тихий скулёж. Затем, подобно стервятникам, воины стали кружить у валунов. Нагло и бесстрашно. Раз за разом сжимая кольцо. Но из рогатых шлемов с узкими прорезями для глаз не выбралось ни единого ликующего возгласа. Дисциплина и экипировка намекали на принадлежность к столичному авангарду, верховой элите, о какой на севере слагали легенды.
— Пекло…
Подняв щиты, Джон, Рэксволд и Эрминия подпёрли Лайлу спинами. Судя по пустому взгляду, она настолько отдалась заклинаниям, что метни в неё кто топор — не заметила бы. Даже сидевший на плече мефит казался более осмысленным. Последним к защите девушки примкнул Шойсу, который воткнул перед собой копьё и скрестил древко с танталовым клинком.
Чтобы Бамбук не загораживал обзор и не искушал всадников устранить живую баррикаду, следопыт уложил коня командой.
— Зря, — ледяным тоном изрекла Эрминия. — Они скоро найдут брешь. Или сделают. Нужно прорываться в город. Пока темно, есть шанс затеряться на улицах, — серо-голубой взор взмыл к пламенному своду, похожему на шляпку гриба. — Лайла, сможешь вместо этого сваять нам огненный коридор? Отсюда до ворот. Сумеешь? Лайла… Эй, ты слышишь⁈
— Похоже, нет… — на секунду обернулся ассасин.
Но управлявшая ментальными проекциями вампирша слышала друзей. И не только. Она слышала всё. Бешеное сердцебиение спутников… Грохот копыт… Скрежетание лат… Неугомонный свист стрел… А ещё топот третьего отряда лучников и крики новых врагов за воротами…
Сегодняшний день был полон побед. Но их время прошло. Какое бы решение ни приняла Эрминия, вокруг ждала лишь смерть.
— Простите… — прошептала Лайла и развернула защитный свод до полноценного купола — жаркого островка жизни в самом сердце промёрзлого Грондэнарка.
Глава 19
Солнечный день благоухал ароматами липы с изысканными вкраплениями мальвы, сирени и гардении. Поляна у крепости пестрела цветами — посреди этого великолепия Леонардо казался чем-то инородным. Чернильным пятном на ярком полотне. Впрочем, висевшее на арке обезглавленное тело тоже не походило на флаг. Однако именно оно вызвало на губах колдуна едва различимую улыбку: наконец следование за всполохами теневой магии принесло плоды.
Некромант зашагал вперёд, и встречный ветер поприветствовал его смрадом. Хоть разложение исказило запах, уникальную сигнатуру любого существа, опознать погибшего не составило труда:
— Дельвинус эн’Сандро… Некогда я говорил тебе, что великий заклинатель должен парить над стенами лабиринта, а не брести в тупик… Но ты упорно называл магию Тьмы абсцессом… Прискорбно.
Леонардо шевельнул пальцем, и мертвец упал на мостовую. Из рассеченной шеи, взлохмаченной сотнями клювов, вывалились белёсые опарыши. Спустя секунду тёмный сапог оставил от них влажное пятно: колдун вошёл во внутренний двор. Тихий и заросший травой, как погост мёртвой деревни. Чинно переступив ещё один труп, некромант направился к распахнутым воротам донжона. Невзирая на солнце, залившее крепость косыми лучами, внутри господствовал сумрак. Стоял стеной. Словно коридор поглощал свет. Сапоги остановились у порога.
— Леонардо… — промурлыкали окутанные тенями глубины. — Наконец ты явился. Я изнывала от томительного ожидания… — в них вырисовался женский силуэт. — Иди же в мои объятья. Встречу гостя со всем радушием…
Некромант зачерпнул полумрак рукой, и с кисти моментально сползла плоть. Осыпалась пылью на порог, оставив лишь голые кости. Глядя на них, колдун улыбнулся:
— Хм… Гость да без гостинца. Неучтиво. Пожалуй, я вернусь позже.
— Прерывать долгожданную встречу из-за такой мелочи? — в коридоре зацокали копыта. — Я могу простить эту оплошность… — Хризальтера грациозно приблизилась к порогу и остановилась в метре от Леонардо. — Прошу, не бросай девушку в одиночестве…
— Нет. Этикет должно соблюдать. К слову, не хочешь меня проводить? Боюсь, от избытка чувств могу заплутать даже в трёх соснах. А эта крепость невероятно большая…
— М-м-м, твои слова разжигают во мне пожар, — вынырнувший из-за спины хвост заскользил по схваченной ремешками груди. — Я весьма падка на искушения… Возможно, прогулка на свежем воздухе мне бы не помешала… Но, если уж придерживаться этикета, ты беспардонно пропустил приветствие. Не хочешь сначала загладить вину? — демонесса протянула руку для поцелуя, оставив её во власти губительного сумрака. — Уважь девушку благопристойным жестом… — в лиловых глазах плясала насмешка.
Костяной палец Леонардо закачался, словно маятник:
— Вынужден отказать. Понимаю, на мои манеры упадёт тень. Но ведь ты воочию видишь: я буквально тобой одержим. Опасаюсь раньше времени потерять голову. Вину искупит лишь гостинец. Я обязательно вернусь. Чем дольше ожидание, тем сладостней момент.
— Убедительно… — Хризальтера опустила руку. — Я уж подумывала отбросить условности и утянуть тебя в пучины блаженства, — коварно осклабилась она. — Однако дождусь подарка. Это так… интригует.
— Увидимся позже, — жёлтые
