— Эрми… — пробормотала вампирша, но её голос затерялся среди «вот ещё» ассасина и растерянного «э-э-э» следопыта.

— Заткнулись все! — рявкнула северянка, и галдёж закончился, не успев начаться. — Скоропалительную болтовню слушать не стану, — ровным тоном продолжила она. — Обмозговывайте. Поговорим позже. А тебе, Лайла, стоит подумать трижды: пытками эти ублюдки не ограничатся…

Эрминия развернулась и вновь зачавкала сапогами вдоль огненной стены: побрела, точно заключённая в вольер тигрица.

— Позже… Когда?.. — прилетело вдогонку от Джона, что наконец подобрал хоть какие-то слова. — Хотелось бы попрощаться…

— Перед смертью не надышишься, — северянка посмотрела на отверстие в магическом своде, за которым бледнели облака. — С первым намёком на сумерки этот бессмысленный загон должен исчезнуть… Но лучше раньше… Пока есть силы сражаться… Всё остальное уже неважно…

* * *

А неподалёку от Грон-Бан-Горта, в лесу возле ущелья, двенадцать варваров договорились поделить бочонок фалвара, пусть доля на каждого и казалась маленькой. Они ещё не знали, что действительность превысит ожидания вдвое. Но не от щедрости Морозного совета. В столицу за наградой вернётся лишь половина…

Глава 21

Время под огненным куполом вело себя странно: то неслось горной лавиной, то замирало парящим орлом. Вроде прошло всего два часа, однако жуткая усталость намекала на вечер. С одной стороны, хотелось сожрать быка, с другой — кусок в горло не лез. И хотя под расстёгнутыми тулупами блестели липкие от пота тела, в душах царил нерушимый мороз. Мороз безысходности. Такой же реальный, как гул толпы, затекавший через свод вместе со свежим воздухом.

Свист меча. Голова Лайлы слетела с плеч и упала в слякоть. На прекрасном лице застыло изумление, которое тотчас окропило грязью рухнувшее туловище. Точный удар. Выполненный двумя руками, чтобы беспалая кисть не стала причиной недорубленной шеи и, вместо мучительной агонии, подруга отделалась лишь лёгким испугом… Приблизительно так Эрминия видела возможный исход.

Вампирша пересадила мефита на плечо, где тот впился коготками в сырой мех, и громко сказала:

— Мы приняли решения.

Северянка остановилась, перестав наматывать круги по бордово-коричневой слякоти:

— Все? — вопрос был замаран лёгким недоверием.

— Все, — Лайла приблизилась к хмурой собеседнице. — Никто не станет обременять тебя ролью палача. Даже Шойсу, которому я c трудом разъяснила ситуацию на языке жестов. Однако, думаю, ответы воинов ты знала заранее. Акцент был сделан на мне. И я скажу. Скажу вам всем… — проникновенный взор облетел остальных. — Однажды Леонардо назвал меня королевой. Пусть я себя таковой не считаю, поступлю, как подобает дочери монарха. Здесь, на далёком севере, мой слух ласкает эльтаронская речь. Вы — отголоски моей родины. Мой народ. Говорю это без тени высокомерия. Какая бы участь ни ждала на изломе судьбы, я разделю её вместе с вами. Но прощения попросить хочу не у народа — у друзей. За то, что мой эгоизм завёл нас в мир магии, где я оказалась неспособной противостоять суровым реалиям.

— Капитан идёт ко дну вместе с кораблём… — с задумчивостью на лице подошёл Рэксволд. — Старая морская поговорка… В идеале же капитан должен спасти команду и лишь потом покинуть плавучую посудину. Ты сделала всё, что могла. Никто не осуждает тебя.

— Сомнительный маршрут мы выбрали сообща, — продолжил иносказательное повествование Джон. — К сожалению, бывают случаи, когда сколько ни крути штурвал, рифов уже не избежать…

— За свой недолгий век я немало раз прощалась с жизнью. Постепенно привыкаешь. Конечно, мы могли бы ещё неделю-другую возиться в тухлой жиже, в собственном дерьме, с куском конины в зубах. Поить Лайлу кровью и ждать, когда на город нападёт какой-нибудь дракон. Тогда, возможно, удалось бы улизнуть во время переполоха. Но скажите как на духу, хоть кто-нибудь в это верит? — слушая вместо ответов всё тот же гул, Эрминия криво усмехнулась. — Ну, хоть честно. Что ж. Пришло время убрать купол, — она вытянула из-за спины мечи. — Была рада знать каждого из вас. Может, ещё свидимся. В другой жизни.

— Куда ты, туда и я… — ассасин занял руки кинжалом и тесаком.

Вампирша обвела спутников печальным взглядом, остановив его на возлюбленном, в чьих серых глазах пеплом стелилась тоска:

— Для меня тоже великая честь…

— Laila’s, — прервал прощание налитый подозрительностью голос.

Все обернулись на Шойсу, который наставил копьё на зарево магической стены. Прямо по ней, обращая языки пламени в ледяные изваяния, медленно полз трескучий мороз. Мгновение спустя полупрозрачные фрагменты купола бесследно исчезли — сквозь изломанные дыры внутрь проник шум агрессивной толпы.

— Долговато выйдет, — прикинул Рэксволд. — Просто развеять нельзя?

— Это не я… — пролепетала поражённая Лайла. — Это вообще не чары Огня… Что-то рушит защиту. О небеса, я не могу отпустить Скарги без наставления! Но как тут думать пока…

Она с шумным выдохом закрыла глаза и сосредоточилась — проломы сразу же затянуло пламя. Если бы Лайла больше знала о фамильярах и контрзаклинаниях, не стала бы латать искажённый чужой волей магический барьер: по всем правилам следовало создать новый…

Внезапный шлепок. Брызги на сапогах. Объявшая тело тяжесть. Вампирша ощутила себя одной из статуй титанов, что, уперев могучие руки в потолок, держали на себе свод тронного зала. Только, в отличие от каменных исполинов, она сразу рухнула на колено. Брошенный вбок взгляд застал распластанного в грязи мефита, которого бережно поднимал Джон.

— Скарги… — взволнованно шепнула Лайла, и огненный купол предательски замерцал. — Нет, не трогай меня! — остановила она протянувшего руку следопыта.

Стиснув зубы, вампирша вновь сомкнула глаза: за бархатом век начал разгораться красный пожар. Девушка поднялась. Обе ладони вращались на уровне груди. Пальцы же описывали колдовские жесты: то они плели корзину, то полировали кувшин на гончарном круге, то смыкались в живой замок. Потом и вовсе длани соприкоснулись тыльными сторонами, изображая игру на арфе.

— Irikatos. Entej. Dwoun! — на побледневшем лбу вспыхнула похожая на трезубец руна, а из плена век вырвался рдеющий взор.

Купол сменил цвет. С оранжевого на кроваво-красный. По алому зареву опять пополз мороз, но на сей раз волнистые сосульки не смогли сдержать огонь. Пламя затанцевало внутри льда, и он исчез. Не уронив ни капли. Не подняв пара. Верный признак магии Воды, на который Лайла сперва почему-то не обратила внимания. Между тем защитное плетение из экспериментальных и композитных заклятий внушало доверие, хоть в столь глубокое озеро знаний даже опытные маги входили мелкими шажочками. Лайла же не просто пошла вброд неподготовленной — нырнула в омут с головой.

Потому, едва она отвлеклась на стон очнувшегося мефита, получила закономерную расплату. Ментальный разряд. Да такой силы, словно разум ударили колонной. Вампиршу повело вбок. Она бы непременно упала, если бы не резкий манёвр Рэксволда. Перекинув через шею безжизненно повисшую руку, ассасин глядел, как рушится купол. Рассыпается на тысячи алых искр под ликующий рёв толпы. И эти искры ярким дождём скачут по валунам, по опущенным головам, а затем угасают в тёмно-бордовой жиже…

Барьер пал. Тёплую вонь заточения поглотил могильный холод свободы. Напряжённые взоры странников разбрелись по сторонам, но застали лишь серость голых стен и закрытые ворота. Врагов на арене не было. Зато трибуны пестрели от зрителей. Они ожесточённо вскидывали кулаки, подносили ладони ко ртам и что-то орали.

— Вот вам ещё один вариант… — взгляд Эрминии скользил по неразборчивым лицам нижнего ряда, затем взмыл на середину, где заблудился среди живого моря голов. — Да здесь полгорода собралось… — место левого клинка занял сорванный с плеча щит.

Осторожно передав Лайлу следопыту, чьё плечо укрыла волна каштановых волос, аналогично поступил и Рэксволд. Странники сплотились возле одного из камней, хотя прекрасно понимали: ни щиты, ни валун не уберегут от бесславной гибели, если их захотят расстрелять.

Толпа бесновалась. Требовала зрелищ, чем напоминала голодных хищников, приученных получать кусок мяса в одно и то же время и крайне недовольных внезапной задержкой.

— Они же не думают, что мы будем драться друг с другом… — удерживая Лайлу между собой и поднятым щитом, Джон старался не раздавить посаженного за пазуху мефита.

— На этот