А уж тем более когда Никлас, умный, невозмутимый Никлас Тьюв на несколько вдохов опустил голову, прижал ладонь к сердцу и попытался успокоиться, прежде чем кинуться вслед за Исаком прямиком в руки Джунис.

Тени, прячущие глаза Кейза, рассеялись, когда он увидел меня. Раскинув руки, я окунулась в его объятие. Я осыпала его шею поцелуями, затем отстранилась, вглядываясь в его лицо:

– Вы пришли с дурными вестями, ведь так?

Он провел ладонью по моей щеке, заправляя за ухо беглую прядь волос, и поцеловал меня в лоб.

– Я не вижу следующего шага, Малли.

Эти слова прозвучали приглушенной мольбой. Тихим, смиренным признанием, предназначенным только мне. Любовь к этому мужчине обожгла мою кожу. Он был грозным, его руки никогда не отмоются от крови, но для меня он вскрывал свою грудную клетку и позволял мне видеть страхи и тяготы, которые он когда-то тащил на себе в одиночку.

Я притянула его к себе:

– Может, вместе у нас получится.

Криво улыбнувшись, он кивнул и повернулся к остальным у себя за спиной. Мы стояли, держась за руки и глядя, как Никлас воссоединялся со своей гильдией.

– У Фиске было предчувствие, – объяснил Кейз. – Они прибыли сами, и мы встретились возле Фельстада.

– Что еще вы там обнаружили?

Губы Кейза сошлись в суровую линию. Он ничего не сказал и потянул меня в сторону лагеря. Спустя несколько сумбурных мгновений, пока все теснились, освобождая место для вновь прибывших, мы все собрались вокруг костра.

Лишь один человек остался на краю, у самых теней, – это был Торвальд, молчаливый, стоический, неприятный чужак.

Я затаила дыхание и охватила взглядом все это. Впервые с тех пор, как я смирилась с тем, что возвышусь, только отыскав кольцо королевы, этот миг показался мне истинным советом правителей. Как треклятый королевский двор.

– Кроме как правдой это не описать. – Кейз положил руку на рукоять висящего на поясе меча из черной стали. – С нашей численностью, даже с нашим месмером, взятие Фельстада будет сокрушительным.

При помощи остальных Кейз объяснил, какие силы Южных фейри, альверов и скидгардов охраняли руины.

Херья держалась за руку Хагена, лицо ее было точно каменное.

– А что насчет тоннелей? Вален, ты… ты мог бы разрушить фундамент.

– Там вас будет ждать народ троллей, не сомневаюсь, – чуть ядовито сказала София. – Моя королева играет бесчестно. Народу етунов запрещено покидать их ледники на Юге. Это – часть наших мирных соглашений. Если тролли работают с великанами, то ваши кости обратятся в пыль.

– Мы ожидали, что Юг будет сражаться на стороне Черного Дворца, – согласился Кейз, – но мы не ожидали этих… фейри.

– Но у нас же есть хаос, – настаивала Херья. – И… ваш месмер. Хаген может блокировать магию, даже хаос.

– Нужно быть реалистами, – сказал Никлас. – Это истощит большинство из нас. Да, у нас есть хаос и месмер, но и у них тоже. И больше.

– Но Вален мог бы…

– Даже если бы я мог проломить землю у них под ногами, – мягко сказал Вален, – то стены руин могут обрушиться им на головы. На Лайлу.

На глазах Херьи выступили новые слезы.

– Сол? Твоя гниль?

Солнечный Принц посмотрел на свою сестру так, словно ее слезы разрывали его на куски.

– Я могу попытаться, Херья. Ради тебя, ради Лайлы, я это сделаю. Но ты ведь знаешь риски. – Он помедлил. – Ты знаешь, что как только мой хаос освобождается, его почти невозможно контролировать.

– Нет. Вален может оттянуть его назад. Он… он исцеляет твою гниль.

– Он мог бы попытаться, – тверже ответил Сол. – Но что, если мы не сможем собрать все? Что, если гниль отравит Стига или детей?

– Хождение по теням? – предложил Кейз. – Я мог бы по теням пройти в руины. Я ориентируюсь в тех залах так же легко, как дышу.

– Верно, – сказал Никлас. – Но что потом? Выйдешь прямо в отряд скидов? Или тех душесосущих фейри?

– Если тени приводят меня, куда я желаю, то могут привести и прямо к детям.

– Могут. Или, опять же, могут бросить тебя на милость слуа, – огрызнулся Ари. – Может, ты и сумеешь спасти одного ребенка, если повезет, но двух, Кейз… Такое в одиночку не провернуть. Мы не знаем, что ждет нас в стенах вашего убежища.

– Гильдии живут, чтобы сражаться в невозможных битвах, – сказала Джунис, мягко шагая в сторону Херьи. – Мы могли бы вернуть малышей с помощью месмера, любой из тех идей, что мы озвучили. Я не сомневаюсь. Но ценой станет поражение в этой войне, потому что к ее концу у нас попросту не останется армии. Мы их освободим лишь затем, чтобы они вновь вернулись в неволю. Север может потерять в этой битве половину своих воинов. С поддержкой Юга это лишь вопрос времени, когда Восток перенесет войну обратно в Новую Этту.

Тихие слезы закапали на щеки Херьи. Хаген приобнял ее, прижимая к своему боку.

Желудок сжался. Дыхание стало прерывистым. Злым.

– Значит, мы сдаемся? Мы знали, что будем сражаться, и да, дополнительные силы с Юга стали неожиданностью, но другого выбора у нас нет.

Совет накрыло молчание. Их глаза пригвоздили меня к месту. В такие мгновения, как сейчас, мне обычно отчаянно хочется слиться с фоном и не высовываться, но сегодня ненависть к Черному Дворцу и доля страха за любимых людей, запертых в Фельстаде, заставляли слова литься потоком.

– Всякий шанс на победу в этой войне, что у нас есть, сейчас находится в тех руинах. – Я сделала шаг вперед, загибая пальцы на каждый пункт. – Кольцо. Меня это бесит, но мы не знаем, какая сила придет ко мне, когда мы завладеем кольцом. За теми стенами есть воины. Клинки, которые нам нужны. Не сомневаюсь, что Ивар прячется среди своей армии. Это может быть шансом перерезать ему горло.

– Но самое главное. – Я помолчала, заглядывая каждому в глаза. – В гильдии Кривов своих не бросают, и… – Я широко улыбнулась Рауму, который мне подмигнул. – Мы не страшимся невозможного.

Под моими ногами будто разгорелось пламя, расплавленным потоком поднимавшееся по костям и венам, пока сердце не заколотилось как бешеное.

– Малин права, – сказал Кейз, полностью превратившийся в Повелителя теней. Хитрая улыбка исказила его прекрасные черты, превращая их в нечто коварное. – Какова цена свободы? Наши жалкие жизни? Ладно, забирайте, если это означает, что те, кого я люблю, смогут продолжать жить под этим солнцем без страха. Это уже не просто война за Восток. Это война, чтобы уберечь Север. Чтобы защитить море. – Он мрачно взглянул на Торвальда. – Многие из нас готовы умереть за детей, запертых в тех стенах, но я… я не вижу, какие шаги нам нужно предпринять, чтобы хотя бы пробиться к ним.

Я сжала руку Кейза. Я не сомневалась, что это признание буквально процарапывало себе путь вверх по его горлу.

– Если у кого-нибудь есть идеи, то озвучьте их