Стражи Учая стояли за его спиной, отсекая от повелителя толпившихся позади жрецов и заодно приглядывая за ними.

На самом деле со времени праздника нового солнца у повелителя ингри заметно поубавилось преданных воинов. После свадьбы с богиней Учай как будто забыл о своем драгоценном войске, которое с такими усилиями старался собрать, выучить и удержать до весны. Видя подобное равнодушие, многие ингри целыми родами начали понемногу, потихоньку расходиться по домам.

А еще все шире расползался слух, что у повелителя не ладится с его богиней-покровительницей. Многие заметили, что после свадьбы Учай совсем перестал поминать вслух свою возлюбленную. И ее темный лик он на груди больше не носил. Шептались, что священный брак не состоялся; что Учай не совладал с богиней; и даже что он теперь и вовсе не мужчина… Откуда пошел этот слух, никто не знал, но повторяли его охотно — хоть и шепотом, с оглядкой. Да и чародей Зарни, что прежде во всем поддерживал Учая, наверняка сбежал от него не просто так…

Однако Учая по-прежнему боялись — и даже сильнее, чем прежде. В последнее время он словно с цепи сорвался, перешел некую грань. Те, кто его хорошо знал, теперь ждали от него чего угодно…

— Гляди, жрец! — Учай вытащил из ножен блеснувший в свете пламени меч. — Уклад для него сварен на костях Великого Зверя. Ты ведь слыхал о Звере из Бездны, на которого прошлой осенью в наших краях охотился арьяльский царевич?

— Гм, да. Кто ж о нем не слышал!

— Я приказал сжечь его чучело, а золу всыпать в расплавленный металл. Теперь этот меч — мои зубы и клыки! Но это еще не все. Мне нужно благословение покровителя всех исподних тварей — вашего болотного Ячура!

Учай шагнул вперед, взял меч двумя руками и поднял его, протягивая змееголовому воину.

— Взгляни на меня, дривский бог! Вот я стою пред тобой — кровь от крови твоих созданий! Великий Зверь убил моего земного отца и тем самым занял его место! Помоги мне отомстить за самого грозного из твоих сыновей, чья плоть заключена в этом клинке! Помоги мне уничтожить Ширама — нашего исконнейшего врага!

Резной раскрашенный Ячур лишь бесстрастно глядел на него с высоты.

— Я пришел не с пустыми руками! — Голос Учая эхом отозвался в темноте храма. — Приведите сюда кузнеца!

Из-за дверей послышались звуки борьбы. Несколько парней ингри втащили в храм связанного, сопротивляющегося Тхери с заткнутым ртом.

— Недавно я присутствовал при дивном обряде, — повернулся Учай к оторопевшим жрецам Ячура. — Мне было явлено саконское огненное колдовство!

Вождь ингри взмахнул мечом над светильником, рассекая пламя.

— Я наблюдал, как этот кузнец оживлял железо с помощью собственной крови…

Тхери замычал и принялся вырываться еще отчаяннее. Учай снова погрузил меч в пламя, подержал там, а затем повернулся к сакону:

— Ты сам назвал себя братом огня! Огонь — в твоих жилах! Во имя твое, Ячур, мой божественный собрат, да напьется меч огненной крови!

С этими словами Учай вонзил меч в грудь кузнеца. Страшный крик хлестнул по ушам и сразу же оборвался. Раздалось шипение, запахло горелой кровью. Учай глядел в угасающие глаза сакона, не спеша выдергивать меч. Ему казалось, с каждым толчком сердца клинок высасывает из кузнеца жизнь. Лишь раз он ощущал нечто подобное — когда зарезал наместника Мравца у погребального костра павших арьев. Учай чувствовал себя всесильным, беспредельным, выше леса, быстрее и смертоноснее пламени… Верно, даже ночь любви с богиней не принесла бы ему такого же наслаждения.

— Я смотрю, этот меч очень любит кровь жителей Накхарана, — хрипло произнес Учай, отталкивая наконец тело Тхери и отступая назад.

Мертвец бессильно свалился ему под ноги. Живые стояли, словно окаменев. Нечто более сильное, чем обычный ужас, заставило людей хранить молчание.

— Святотатство! — пробормотал верховный жрец, дав голос общему чувству. — Горе нам всем! Гнев богов…

— Хватит! Я сам сын бога! — рявкнул Учай. — Мы, боги, живем иной правдой, законы смертных людишек нам не указ! Богиня предала меня — так пусть приползет ко мне на коленях, когда увидит, кем я стану, когда убью Ширама!

Жрецы глядели на чудовищного богохульника так, словно ожидали, что он вот-вот провалится сквозь пол там, где стоял. Даже воины Учая начали поглядывать в сторону двери, чтобы успеть выскочить, прежде чем разгневанный Ячур обрушит крышу на их зарвавшегося вождя. «Да он безумен! Погубит себя и нас вместе с собой!» — думал каждый.

Учай скользнул взглядом по бледным лицам и отрывисто рассмеялся.

— Погодите! Скоро грядет еще одна жертва. Вам понравится. И ему. — Он кивнул на Ячура. — Наверняка владыка Бездны давно не получал достойных его подношений! Вечка, ловчий венец мне сюда!

Младший побратим протиснулся сквозь толпу со свертком в руках. Учай сорвал ткань, обхватил железный венец ладонями и зажмурился.

— Она уже близко, — прошептал он. — Приготовьтесь!

* * *

— Вот, должно быть, и храм, — сказал Даргаш, указывая на холм вдали. — Видишь, крыша расписная торчит из-за деревьев?

Они стояли на краю обширной равнины, бывшей некогда заболоченным озером. Даргаш с недоумением и опаской оглядывал затянутое дымом пространство.

— Что за дым? Земля горит?

— Болота, — ответила Янди, вглядываясь в даль. — Тут, вокруг Мравца, они повсюду тлеют. Киран постарался…

— Надеюсь, нам не придется искать дорогу в этом дыму. Не хотелось бы мне лезть туда, где горит земля под ногами!

— Люди как-то попадают на храмовый островок, — пожала плечами Янди. — Значит, попадем и мы.

Даргаш повернулся к подруге:

— Я вот о чем думаю, милая. Твои сны, несомненно, посланы богами, и все же… Не идем ли мы прямо в засаду?

— С чего ты решил?

Накх огляделся. До заката было еще далеко, хотя неподвижные облака уже начинали алеть с изнанки. Что-то в этом неприветливом еловом лесу смущало накха. За весь день они не встретили ни единой живой души, однако…

— Я постоянно чувствовал взгляд в спину.

— Я тоже, и мы говорили об этом. Даргаш, это был волк!

— Да, но…

Даргаш вспомнил промелькнувшую в подлеске черную тень. То был в самом деле волк. Непростой волк — крался за ними, выслеживал из-за кустов…

— Обычно волки так себя не ведут, — буркнул он. — Если их только кто-то не послал…

— Даргаш, ты ворчишь, словно старый дед, — отрезала Янди. — Чего добиваешься? Чтобы мы застряли здесь дотемна? В темноте я точно не полезу через торфяник!

— Поступим вот как, — принял решение