Гварза медленно наклонил голову.

— Хорошо, Кет. Я снимаю взыскание. После запуска можешь валить к Скегги. Ну, чего встал⁈

Гедимин ухмыльнулся и сложил руки на груди. Жечь — и внутри, и снаружи — стало чуть поменьше.

— Где моя нашивка ремонтника?

Маккензи, натянувший было на лицо улыбку, растерянно мигнул.

— Джед, я что-то не по…

— Я запустил эти реакторы. Только я смог устранить эту аварию. Где нашивка ремонтника альнкитов?

Гварзу перекосило.

— На каком основании мне подпускать непонятно кого к альнкитам⁈ Ты хоть чем-нибудь подтвердил…

Кенен Маккензи грохнул кулаком по стене.

— Всё он подтвердил! Кен, ну не дури! Дай уже ему нашлёпку, у тебя их полные карманы, — и запускайте станцию, пока «весты» не пронюхали!

— Нашлёпку… — Гварза на мгновение стиснул зубы. — Это реестровая запись. И допуск вот этого диверсанта под прикрытием ко всем системам энергостанции. Кто ответит, если что⁈

Гедимин выдохнул сквозь стиснутые зубы. Невесомые волокна метались вдоль хребта, обжигая то лицо, то грудь, — только это и отвлекало от переполняющей злости.

— А кто за тебя ответит, тупая макака⁈ За твои кривые руки в активной зо…

Его нагрудная пластина загудела от удара — кулак у Маккензи оказался неожиданно крепким.

— Тихо! — рявкнул командир «Налвэна». — Тихо, вы оба! Джед, подержи рот закрытым! Кен, включи мозги! Да, Джед не подарок. Но чего ты хочешь — чтобы станцию запускали «весты»? Так они придут, не волнуйся, — ещё три дня простоя, и тут будет целая армия спецов. Тебе этого надо? Или ещё раз сам попробуешь — и спецы прибегут уже к тройному мелтдауну⁈

Операторы за пультом дёрнулись, как от удара. Гедимин прижал кулак к груди — под рёбрами неприятно заныло. «А „хранитель“ всё это слышит,» — мелькнуло в раскалённом мозгу. «Будешь тут метаться… я бы сегодня его вообще не трогал, оставил в покое. И Гварзу отсюда вышвырнул. Да, с этого бы и начал…»

Гварза медленно поднял руку к нагрудному «карману» скафандра, выдернул из-под пластины что-то яркое и сунул Кенену.

— Для твоего… гения-ядерщика. Налепишь на выходе, чтоб я этого не видел. Мне ещё в реестр… Да будешь ты работать, zaa hasu⁈

Гедимин тяжело качнул головой. Внутри что-то всколыхнулось и тут же опало, оставив лишь тоску.

— Завтра. Реакторам нужен отдых. В полседьмого приду, проведу запуск. Без меня никуда не лезть. Тебе — особенно.

— Что⁈ — Гварзу перекосило сильнее прежнего. Маккензи схватил его за руку.

— Да хватит уже! Слышал, что сказал Джед? Станцию нельзя дёргать! Завтра утром мы соберёмся, и всё мирно разрешится. Давайте в шлюз, парни, хватит донимать операторов! Им-то всё это на кой⁈

Гедимин виновато покосился на филков за пультом. «Ещё хорошо держатся. Я бы за такой бардак за спиной уже креслом огрел.»

— Идём, — буркнул он. — Нашивку отдай.

Гварза остался у щита управления — Гедимин боковым взглядом сквозь закрывающиеся ворота видел, как тот стоит неподвижно у мониторов, и его кулаки сжимаются. Кенен, дождавшись, когда шипение пневмозатворов стихнет, облегчённо вздохнул.

— Два психа! Мать моя колба, и это — ведущие атомщики!

— Кусок Би-плазмы он, а не атомщик, — Гедимин поморщился. — «Хранитель» от него о стенки бьётся.

— А я — от вас обоих! — неожиданно рявкнул Маккензи. — Мать моя колба! Сцепились, как два индюка, и где⁈ У пульта управления, миллион метеоритов! У пульта управления атомной станции!

Пневмозатворы снова зашипели — шлюзовая камера открывалась наружу. Гедимин выглянул, вяло удивился отсутствию охраны и, едва перешагнув порог, ткнул Маккензи в плечо.

— Нашивку давай.

— Стой смирно, — буркнул тот, расправляя плотный листок, слегка смявшийся в кулаке. — Сверху места нет, пойдёт нижней. Теперь, Джед, послушай меня. Все сегодня переволновались. Ты — свободный сармат, но к работе сегодня не лезь. Иди в барак, отдышись, искупайся… проспи часов двенадцать! Завтра всё должно пройти быстро, тихо и без единой накладки. Мне «Вестингауз» тут не нужен, мне его в своём гетто хватает.

Гедимин кивнул. Меньше всего ему хотелось начинать новый спор. Под рёбрами ныло, вдоль хребта ныло, кожа, мокрая от испарины, казалась до омерзения грязной. «Искупаться. Хорошая мысль,» — вяло подумал он. «С этого и начну.»

…Комендант тихо сидел в своей комнате, не высунувшись даже на шум воды, и Гедимин, выбравшись из душа, почувствовал что-то вроде благодарности. После пяти циклов «кипяток-лёд» в голове было гулко и пусто. Растянувшись на матрасе, сармат уставился в потолок. «А лучевой гаситель всё-таки работает. Надо будет всучить его… ну, хоть Маккензи, когда Айзек вернётся. Гварза навряд ли возьмёт…»

25 апреля 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Третий блок, отбой.

Гедимин положил коммутатор на пульт и отвернулся от мониторов. Сеть невидимых волокон, чуть тёплых, почти прохладных, плотно обхватывала его виски, сплетаясь на лбу и затылке и периодически стекая на загривок.

— Показатели в норме, — сказал он, глядя мимо неподвижного Гварзы. — Работайте. Следить за «сигмой», дёрнется — живо за мной!

«И Гварзу в реактор не пускайте,» — хотел добавить он, но Маккензи уже всплеснул руками и растянул губы в неестественно широкой улыбке.

— Хорошо сделано, Джед! Очень хорошо. Выпьешь со мной? Когда-то тебе нравился глинтвейн…

При мысли о «мартышечьих» продуктах желудок сармата судорожно сжался.

— Мне ещё работать. Вон, с Гварзой выпей.

Кенен Маккензи цепко ухватил его за локоть на полпути к шлюзу.

— Тогда провожу тебя на работу. Чтоб ничего не случилось по дороге, — он улыбнулся ещё шире. — Ты у нас ценный специалист…

«У Гварзы, похоже, скафандр заклинило,» — думал Гедимин, выглядывая из закрывающейся шлюзовой камеры. Командир «Вайтрока» всё так же стоял посреди помещения, и его кулаки были крепко сжаты. «Сегодня он помалкивал. Уже хорошо. „Хранитель“