— Скафандр? Он у Скегги… Идём, Джед, возьмёшь запасной! На станции этого добра…

Гедимин не двинулся с места.

— Мне нужен мой скафандр. И мои вещи.

— Hasu! — выругался Кенен, заставив Гедимина изумлённо мигнуть, а охранника — вскинуться на звук. — Джед, сейчас не время. Там аварийная станция…

Сердце сармата на этих словах сделало два лишних удара, но он силой удержал себя и не рванулся к двери. «Станция… у них всегда станция,» — он горько усмехнулся. «И каждый раз я на это ловлюсь.»

— Идём к Скегги, — буркнул он. — Или ты иди, я здесь подожду. Без скафандра — никаких станций.

Кенен возвёл глаза к потолку.

— Дже-ед!.. Ну что за резервация упрямых баранов⁈

…Маккензи замедлил шаг у порога, по привычке поискал карманы на скафандре, не нашёл и досадливо фыркнул.

— Отсюда — сразу на станцию, слышишь? — он оглянулся туда, где за зданиями скрылись мачты энергопередатчиков. — Я тут подожду.

Гедимину было слегка не по себе, когда он открывал дверь. Он надеялся, что ликвидаторы уехали на вызов — но все были в штабе, в полном сборе, в тяжёлых скафандрах и с распылителями меи за спиной. Скегги, склонившийся над столом Ренгера, медленно выпрямился и повернулся к двери.

— Я за скафандром, — Гедимин криво ухмыльнулся. — Пригодился.

Скегги кивнул на единственный занятый стапель. Массивную броню вывесили в общей комнате, на виду, как будто ждали, что её владелец вернётся с минуты на минуту. Гедимин шагнул к скафандру, недоверчиво покосился на Скегги — тот стоял, не двигаясь, и по его глазам ничего нельзя было прочитать.

— Действуй, — бросил он, когда захваты стапеля разжались, и Гедимин шагнул к двери. Ликвидаторы смотрели ему вслед, он чувствовал каждый взгляд — но никто не сказал ни слова.

…Сирена молчала; от проходной до ГЩУ ничто не напоминало о нештатной ситуации. Гедимин всю дорогу напряжённо вслушивался — механизмы гудели так же, как позавчера, но что-то было не так.

— Стой! — у последнего шлюза Кенен схватил его за локоть. — А вот сюда я войду первым. Так, во избежание…

Гедимин молча наклонил голову. В груди неприятно заныло, пальцы сжались в кулаки. «Значит, Гварза там… Выходит, я — диверсант. А этот полоумок, едва не взорвавший станцию, — командир⁈»

Кенен, привстав на пальцах, быстро заглянул ему под лицевой щиток и скривился.

— Джед! Давай-ка сделаем всё тихо. Тут пульт управления, и только вашей драки ему и не хватало!

Гедимин молча сузил глаза.

…Операторы за пультом нервно дёрнулись на звук открывающегося шлюза; их было сегодня больше, чем обычно, — шестеро встревоженных филков, следящих за мониторами. Троим пришлось стоять; стояли и двое Старших — Гедимин узнал только Гварзу.

— Тихо, Кенен, — быстро сказал Маккензи. — Разбираться — ему.

Один из филков за пультом едва заметно вздрогнул.

— Он не трогал ничего на щите, — пробормотал он. — Вообще не прикасался.

— Камеры скажут, — бросил, будто сплюнул, Гварза. Он не смотрел на Гедимина, только видно было, как сжимаются кулаки.

«Так, схема…» — Гедимин скользнул взглядом по текущим показателям и развернулся к схемам активных зон. «Полный сброс управляющих… видимо, всплеск был нешуточный. Температура в норме, „сигма“… ничего не пульсирует, фон по „омикрону“ повышен… а, вот мой позавчерашний твэл… посмотреть бы вчерашние записи! Что у них тут вообще было?»

— И что? — недобро ощерился Гварза, прервав затянувшееся молчание. — Это всё? Стоять и смотреть?

Маккензи с размаху ударил ладонью о ладонь. Звук вышел неожиданно громкий — даже Гварза от неожиданности прикусил язык.

— Тихо всем, — мрачно приказал Маккензи. — Из-за пульта все вон! Гедимин, садись. Начинай запуск.

Сармат мигнул. Он хотел спросить, в своём ли Кенен уме, — и растерялся ещё больше, увидев, как операторы встают с мест. Через десять секунд у щита управления никого не было — даже Гварза, стиснув зубы, отступил на шаг. Маккензи крепко держал его за локоть и усиленно мигал одним глазом в сторону Гедимина. Сармат помянул про себя спаривание «макак». «Они это всерьёз. Ладно, попробуем…»

Он покосился на неудобное, подогнанное под филка кресло и отодвинул его. Теперь пульт был перед ним, — знакомые клавиши, рычажки и светодиоды, мониторы, изученные до последней строчки символов. «Вспомогательные системы готовы,» — сухо щёлкало в мозгу, уже уставшем удивляться. «Открыть коридоры оттока. Убрать аварийные стержни. Оценить реакцию.»

— Первый блок, приём! — громко сказал он, придвинув к себе коммутатор. — ГЩУ вызывает первый блок, отвечайте!

— П-первый блок слушает, — голос невидимого оператора испуганно дрогнул.

— К запуску подготовиться, — скомандовал Гедимин, поднимая руки к шлему. Пластины беззвучно скользнули вдоль висков. «Сигма-кванты — повсюду. Здесь — тоже.»

— Второй блок, приём, — ровным голосом проговорил он. Перед глазами всё плыло. Веки жгло изнутри. Тонкие, с микрон, волокна, раскалённые докрасна, метались по коже, перетекая от макушки к шраму под левым соском.

— Третий блок, приём…

Жжение постепенно ослабевало. Теперь сармат чувствовал не отдельные волокна, а три мощных пучка — два «врастали» в виски, третий — под лопатку. Они нервно вздрагивали, выпуская боковые волоски, но уже не обжигали. Гедимин облегчённо вздохнул. «Точно дело не в том твэле. Это „хранитель“… и ему плохо. Что, всё-таки, с ним сделали?»

— Спокойно, — прошептал он, прикрыв глаза и глядя в дрожащий зелёный свет. — Эти реакторы должны работать. Сейчас будет запуск. Сиди тихо. Всё будет по инструкции…

— С кем он там? — прошелестело за спиной — кто-то из филков рискнул подать голос. Маккензи гневно зашипел на него, и всё стихло. Гедимин криво ухмыльнулся. «А ведь это их дело — разбираться с такими вещами. Их, не моё…»

— Первый блок, открыть коридоры оттока, — скомандовал он, глядя на мониторы; в