— Дай посмотреть… да сиди, сам отмотаю.

«Вот штатные показатели. Вот моя пульсация — очень хорошо заметна… а, ещё два сегмента зацепило… неосторожно! А вот… hasu!» — он вцепился было в край пульта, но, опомнившись, ухватил себя за запястье. Верхний слой обшивки ощутимо захрустел. «Реакция была прервана! Вот выброс „сигмы“… химический состав теперь проверить бы. Надо спуститься и…»

За спиной зашипели пневмозатворы. Гедимин развернулся — и встретился взглядом со Скегги. Ликвидатор стоял на выходе из шлюза, и сопло его плазмомёта смотрело ремонтнику в грудь. Позади засвистело, захлопало; Гедимин оглянулся через плечо и увидел защитное поле — щит управления вместе с операторами отрезало непрозрачной стеной, способной выдержать поток плазмы. Боковым зрением сармат увидел ещё двоих в чёрной броне — его держали на прицеле.

— Скегги, — пробормотал он, криво ухмыльнувшись, и медленно поднял пустые ладони. Командир едва заметно кивнул; его оружие по-прежнему смотрело сармату в грудь.

— Гедимин, — ровным голосом проговорил Скегги. Теперь сармат видел чужие силуэты за его спиной — охранники набились в шлюзовую камеру, но к выходу не приближались — недобро щурились издалека.

— Я ничего не сделал, — пробормотал Гедимин, растерянно глядя на Скегги. «Ликвидаторов вызвали… Зачем? Реактор исправен…»

— Пойдёшь с охраной, — отозвался командир, не двигаясь с места. — Скафандр снимай. Не пригодится.

…До самого карцера никто не проронил ни слова; Гедимин видел безмолвные чёрные силуэты, но не мог обернуться — охранники крепко вцепились в связанные за спиной руки. Присутствие ликвидаторов, видимо, держало их в рамках — пленника не пытались огреть прикладом и почти не толкали. Когда дверь карцера закрылась, Гедимин быстро развернулся к окошку. Чёрный силуэт мелькнул за ним и скрылся. Ремонтник, озадаченно пожав плечами, опустился на пол. Связанные руки мешали прислониться к стене, и Гедимин, досадливо щурясь, зашевелил пальцами. «Аккуратно ослабить узел… вот, пошло, жаль, тут выступов нет… ещё раз… уф!»

Стряхнув с запястий лопнувшие ремешки, сармат потёр онемевшие руки и сел, как привык, — спиной к стене, расслабив плечи. Он не чувствовал ничего, кроме удивления и досады. «Заглушили реактор — правильно, несанкционированное вмешательство. Но прикладом в лицо зачем⁈ Тем более — стрелять… и Скегги чего-то разозлился.»

Он вспомнил, что так и не проверил после эксперимента реактор сфалта — как он перенёс пульсирующий режим? — и досада стала ещё сильнее. «Взорваться не должен. Но лучше бы его мне вернули. Надеюсь, Скегги прибрал его на базу. Незачем ему тут валяться.»

…В тесной запертой камере время тянулось медленно. Гедимин прислушивался к звукам за дверью — окошко было закрыто неплотно, слышимость была хорошая, вот только снаружи ничего не происходило. Сармат из любопытства налёг на дверь — с той стороны в неё сразу треснули чем-то тяжёлым. Гедимин еле слышно хмыкнул. «Охранника выставили. Интересно, надолго я тут? И когда кормить будут? Спросить, что ли?»

Вдалеке загудела, открываясь, входная дверь.

— С такими нервами, Кен, ты долго не проработаешь, — донёсся издалека укоризненный голос Маккензи. — Всё же обошлось, верно? Вот и ты…

— Заткнись, — прошипел Кенен Гварза, и Гедимин мигнул — похоже, командир «Вайтрока» с трудом сдерживал ярость. — Вот бластер, я его прямо тут хлопну!

Гедимин огляделся по сторонам и недовольно сощурился. «Карцер тесный, не увернуться… Вот нравится им всем стрелять по беззащитным…»

— Ну-ну-ну, — отозвался Маккензи. — Это никуда не годится, Кен. Отдай бластер.

Снаружи зашевелились; после нескольких кратких команд карцер открылся. Выходить Гедимину не хотелось — взгляд Гварзы не предвещал ничего хорошего — но сармат вспомнил отобранный сфалт и непроверенный реактор и сам недобро сощурился.

— У меня допуск, — угрюмо сказал он, глядя Гварзе в лицо. — Я работаю. Почему мне мешают?

Кенен с присвистом выдохнул в респиратор. Его пальцы до хруста вцепились в рукоять у пояса. Маккензи схватил его за локоть.

— Кен! Отдай мне, отдай, так всем будет лучше. Джед! Тебе что, совсем мозги выжгло⁈

Гедимин поморщился.

— Мне приказано работать. Я это делаю. Почему мне мешают?

Гварза медленно разжал пальцы.

— Что делал в активной зоне⁈ Макакам сдам, sa hasukemu!

Кулаки Гедимина непроизвольно сжались; он вдохнул поглубже — в этот раз надо было обойтись без драк, даже если все так и напрашиваются.

— Нгылек сдавал… — буркнул он, не сдержавшись, и увидел, как оба сармата дёрнулись, будто их проводом перетянули. «Гварза знает про Нгылека? Видно, Маккензи растрещал. С ним всегда так…»

— Ты пролез в энергоблок, вмешался в работу альнкита, — процедил Гварза; его пальцы снова сжались на рукояти бластера, и Гедимин на секунду удивился — откуда у него вообще бластер?..

— Ты нарушил его работу. Внеплановый останов… — Гварза стиснул зубы. — Надо было сразу сообщить макакам. Сейчас ты корчился бы, как червяк…

— Кен! — Маккензи дёрнул его за локоть. — Джед, вообще-то, прав — у него есть… определённое поручение и… ну да, действительно, допуск. Может, дашь ему рассказать, что он забыл в реакторе?

«Маккензи говорит дело,» — с вялым удивлением подумал Гедимин. В голове неприятно гудело, и почему-то заныла спина — видимо, драка с охраной была лишней.

— Можно было без останова, — сказал он, стараясь смотреть мимо Гварзы — тому чем-то сильно не нравился его взгляд, и каждый раз, натыкаясь на него, он стискивал зубы. — Я ставил опыты по локальному снижению мощности. Экстренное глушение на случай отказа основных систем. Там, у операторов, осталась запись. Сходи и посмотри — там хорошие результаты. Только… излучатель надо помощнее. Мои переносные не тянут.

Он случайно встретился взглядом с Гварзой, и ему стало не по себе — лицо Кенена было сведено болезненной гримасой. «Ну чего, чего, чего⁈ Реактору не было никакого вреда, с него пылинка не упала…»

— Я за расстрел, — глухо обронил Гварза, отступая на шаг. Маккензи укоризненно покачал головой.

— Кен! Ты сам знаешь, что об этом речи нет. И Джед знает. Так зачем