Шрифт:
Закладка:
– Я уже понял, – криво усмехнулся он. – Только никак в толк не возьму, почему это со мной случилось!
– Я не должна тебе этого говорить, но опера Сурковой поехали на твою малую родину…
– Что-о?! – Лицо артиста вытянулось. – Какого… какого черта это понадобилось?!
– Она считает, что убийства в Питере связаны с твоей жизнью в Екатеринбурге… Погоди, ты ведь что-то знаешь, верно? – прервала сама себя Лера, заметив изменения в лице собеседника. – Расскажи мне все, Кирилл, а то потом поздно будет: любые доказательства, добытые операми в твоем родном городе, будут истолкованы против тебя. Дай мне что-то, что может тебе помочь, и, клянусь, я сделаю все, чтобы ты вышел отсюда!
– Ты так уверена, что я невиновен?
– Ты убил всех этих женщин?
– Черт, разумеется, нет!
– Тогда похоже, что эти преступления – дело рук того, кто хорошо тебя знает.
– Почему ты делаешь такой вывод?
– Да потому что убийце все о тебе известно: с какими женщинами ты встречался, когда тебя нет в театре и так далее!
– Но кому это могло понадобиться?!
– Вспоминай, кто точит на тебя зуб, кому ты перебежал дорогу?
– Да не знаю я!
– Хорошо, тогда просто отвечай на мои вопросы, идет?
Кирилл кивнул после паузы.
– Что опера могут на тебя нарыть в Екатеринбурге?
– Полагаю… они считают, что питерские преступления связаны с убийством моей матери.
– Ты не говорил, что ее…
– Зачем? Меньше знаешь, крепче спишь!
– А ты что думаешь?
– В смысле?
– Ну, могут эти убийства быть связаны?
– Раньше мне так не казалось, но после того как Суркова показала мне снимки с мест преступления… Да, я думаю, связь есть.
– Я слушаю тебя!
Третьяков снова помолчал, причем на этот раз пауза затянулась, и Лера, по натуре нетерпеливая, с трудом поборола в себе желание его поторопить. Интуиция, однако, подсказывала, что делать этого ни в коем случае нельзя, иначе он может вообще отказаться говорить.
– Хорошо, – со вздохом произнес артист. – Мне придется начать с самого начала, чтобы объяснить… Короче, чтобы ты поняла, почему все так вышло!
– Рассказывай, как считаешь нужным, – подбодрила артиста Лера. – Я никуда не тороплюсь.
– Понимаешь, моя маман никогда не хотела иметь детей, – начал он. – Ее интересовали только сцена и поклонники: она этим жила и, отними это у нее, она бы рассыпалась в прах!
– Как же ты умудрился появиться на свет? – спросила Лера, прежде чем успела себя остановить.
– Только благодаря отцу: он настоял, чтобы мать рожала, иначе я кончил бы так же, как и мои нерожденные братья и сестры – в куче медицинских отходов! Мать сделала несколько абортов до моего рождения и только бог знает, сколько после… Хотя это значения и не имеет, но объясняет ее отношение ко мне.
– Она тебя не любила?
– Скорее, относилась, как к досадному недоразумению. Мной занимался отец. И до развода, и после.
– Почему они развелись?
– Мне тогда было года два с половиной, но, полагаю, он просто-напросто не выдержал образа жизни матери.
– Она ему изменяла?
– Не в этом дело. В доме постоянно толпился народ: мать обожала окружать себя поклонниками, которых считала своими подданными. Куда бы она ни направлялась, за ней повсюду следовала «свита» из трех-четырех человек – скажи, кто станет такое терпеть?!
Лера попыталась представить и не смогла: она ценила личное пространство и не могла взять в толк, кто по собственной воле согласился бы его лишиться.
– Они повсюду таскались за ней, – продолжал между тем Кирилл. – В театр, на мероприятия, в магазины… Носили ее сумки, оплачивали счета – мать только деньги давала. Она держала их в ящике комода: любой мог взять, если нужно, но, что интересно, никто этого не делал, если только мать сама не просила!
– Надо же, какие честные!
– Они же ее обожали, понимаешь? Она была для них… ну чем-то вроде небожительницы, сошедшей с небес и одарившей их своим вниманием!
– У них что, не было своих дел? – удивилась Лера. – Ну семья там, дети?
– Понятия не имею! Наверняка кто-то из них был одиноким, но я точно знаю, что, к примеру, у костюмерши мамашиной был сын Гошка: мы даже немного общались, когда были детьми.
– Эти поклонники что, ненормальные были?
– Отчасти, – усмехнулся Третьяков. – Всегда находятся экзальтированные люди, которые влюбляются в образ, а не в самого артиста. Это для них как хобби… А для кого-то и вся жизнь, но это уже совсем пропащие!
– Что, и у тебя есть…
– Фанклуб? А то!
– Они ходят за тобой толпами?!
– Я этого не позволяю: у меня есть собственная жизнь, а с поклонниками я общаюсь в интернете и после спектаклей. Ну, они еще на мои творческие вечера приходят и караулят у выходя с цветами и подарками, но это нормально.
– Значит, тебе повезло?
– Я же показывал тебе послания, помнишь? Но в целом все в порядке. Пару раз среди фанатов попадались психи: одна как-то плеснула мне в лицо кислотой…
– Да ты что?!
– Не серной, слава богу, и сильно разбавленной, поэтому только одежку немного попортила. А потом какой-то придурок мне полгода гадости писал и бросал в почтовый ящик. Потом он куда-то делся.
– Ты заявлял в полицию?
– Нет, конечно, ничего же не случилось!
– Значит, твой отец ушел от матери, но продолжал с тобой общаться? – вернулась Лера к первоначальной теме разговора.
– Да, но недолго.
– Почему?
– Он покончил с собой, когда я еще был маленьким.
– Ох… прости, я не знала!
– Конечно, откуда тебе знать-то?
– Это из-за… твоей матери?
– Да нет, она тут ни при чем.
– Ты уверен?
– У него были проблемы на работе.
– Настолько серьезные, что он свел счеты с жизнью?
– Отец был дирижером. Творческие люди – народ ранимый и эгоистичный, мы все принимаем близко к сердцу, и неудачи зачастую становятся для нас настоящей трагедией. То, что любой другой пережил бы как обычную неприятность, отец, видимо, воспринял слишком эмоционально… В любом случае точно я уже не узнаю: он не оставил предсмертной записки, поэтому приходится довольствоваться таким объяснением.
– Представляю, как тебе было трудно! – сочувственно пробормотала Лера.
– Отец был единственным нормальным человеком в моей жизни… Во всяком случае, мне так казалось.
– И как же тебе жилось в окружении, гм… свиты твоей матери?
– Ты знаешь, не так уж и плохо!
– Да ну?
– Во всяком случае, лет до десяти-одиннадцати. Маман могла забыть, что мне требуется питаться, ведь она
