Уиллоу качает головой, тоже понимая, на что он намекает.

– Меня там не было, Карл, – настаивает она. – Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Он делает шаг ближе к ней, и моя рука сжимает пистолет.

– Я знаю, ты что-то скрываешь, – рычит он. – Без понятия, что происходит, но если ты хранишь секретик, тебе придется постараться, чтобы я сохранил его для тебя.

Уиллоу отступает на шаг, но он продолжает наступать, глядя прямо на нее.

– Я наплел этому парню, что никого из моих девочек там не было в ту ночь. О тебе ни слова не сказал. Но это может измениться, понимаешь, о чем я?

Его угроза очевидна, и Уиллоу бледнеет, ее карие глаза широко распахиваются.

– Я уже все тебе рассказала, – настаивает она, облизывая губы. – Я ничего не скрываю.

– Да, да, – фыркает Карл. – Все так говорят. Короче, у тебя два варианта. Либо ты даешь мне то, что я хочу, и все останется в тайне. Либо я иду искать того парня и все ему рассказываю.

Взгляд Уиллоу скользит в сторону спальни, где прячусь я, затем возвращается к Карлу.

– Так чего ты хочешь?

Он пожимает плечами.

– А ты, сука, как думаешь? Бабки. Ты сказала мне, что тебе пришлось уйти из «Сапфира», потому что тебе надо найти работу получше, где платят больше, так что, похоже, ты сможешь купить мое молчание.

Уиллоу сглатывает.

– Сколько?

– Двадцать кусков.

– Что? – У нее отвисает челюсть. – Карл, я не могу…

Он снова фыркает, на его лице ясно читается насмешка.

– А, значит, попытки добиться успеха в мире не увенчались успехом? Я же говорил, что все вы всегда приползаете обратно. Да все окей. Раз уж тот клиент, которого нашла для тебя Жизель, все-таки решил не трахать тебя, я предлагаю сделку. Ты щас нагнешься и примешь мой член, как хорошая маленькая шлюшка, а я взамен снижу цену до десяти тысяч.

С этими словами он тянется к ней, обхватывает рукой за талию и притягивает к себе, в глазах горит мстительный гнев. Никакого желания. Он просто хочет причинить ей боль за то, что она его обманула.

Эта мысль пронзает мой мозг раскаленной докрасна кочергой, и я рывком открываю дверь спальни, двигаясь так быстро, что не успеваю это осознать. Я бросаюсь к нему, хватаю его сзади за шею одной рукой и оттаскиваю от Уиллоу.

Он не замечает моего приближения, и внезапность моей атаки застает его врасплох. Он отпускает Уиллоу, она отползает в сторону, а Карл разворачивается ко мне лицом и наносит дикий удар. Он бьет меня по скуле, отчего моя голова дергается в сторону, но я быстро прихожу в себя и набрасываюсь на него, сбивая на пол.

Мы боремся за пистолет, и я бью его головой об пол, затем срываю подушку с дивана, кладу ее на его грудь, прижимаю к ней дуло пистолета, а после дважды стреляю.

Карл дергается, затем замирает.

Уиллоу зажимает рот руками, чтобы подавить крик, ее взгляд прикован к луже крови, медленно растекающейся по полу под телом, накрытым подушкой. Я стискиваю зубы, поднимаюсь на ноги и с отвращением смотрю на это месиво. Очень хочется прибраться, но я хватаюсь за спинку дивана, заставляя себя не обращать на это внимания.

Убийство Карла было ошибкой. Я зол на себя за то, что поступил так чертовски импульсивно. Мне следовало попытаться вывести его из строя, вместо того чтобы сразу убивать. Тогда, возможно, мы с братьями смогли бы получить от него информацию, допросить его, чтобы выяснить, кто приходил к нему и расспрашивал о борделе.

Застрелить его было не самым умным и логичным решением. Я потерял контроль и позволил своим эмоциям взять верх, а мне никогда не нравилось так поступать.

Уиллоу все еще стоит на месте, ее сияющие глаза широко раскрыты от шока. Она смотрит на тело, ее лицо белое, как полотно. Я вздыхаю, отворачиваясь от сочащейся крови, и достаю телефон, чтобы позвонить братьям.

26

Рэнсом

Я мотаю головой в такт музыке, звучащей из колонок, установленных в гараже, и поворачиваю гаечный ключ, затягивая деталь. Я потерялся в своем собственном маленьком мирке, как это обычно бывает, когда я над чем-то работаю, но вдруг слышу звук шагов за секунду до того, как Мэлис заходит в гараж, выглядя крайне раздраженным.

– Погоди, поставлю на громкую, – говорит он в трубку, прижатую к уху.

Я выпрямляюсь и вытираю руки о тряпку, заткнутую за пояс.

– У нас… проблема, – говорит Вик по громкой связи. – Бывший босс Уиллоу заявился к ней домой. Кто-то пришел к нему и спросил, отправлял ли он каких-нибудь девушек в бордель в ту ночь, когда мы убили Николая. Ее босс знал, что Уиллоу была там в какой-то момент, и пытался шантажировать ее, сказал, что сохранит ее тайну, если она переспит с ним. Сейчас он мертв.

Мои брови взлетают вверх.

Проклятье.

Просто удивительно, что голос Вика оставался абсолютно ровным, пока он говорил, вплоть до момента, когда он хладнокровно упомянул, что бывший босс Уиллоу теперь мертв.

Мы с Мэлисом смотрим друг на друга, и я могу поклясться, что он думает о том же, о чем и я: это плохо.

Это значит, что кто-то почти добрался до Уиллоу. Некто неизвестный расспрашивал окружающих, следуя по дорожке, ведущей от борделя к стриптиз-клубу. Кто бы это ни был, он явно не знал точно, кого ищет, но они все же стали на шаг ближе к раскрытию этой тайны.

– Карл солгал этому парню? – спрашивает Мэлис. Его глаза сужаются, когда он смотрит на машину, над которой я работал, хотя не думаю, что он действительно ее видит.

– Да, – отвечает Вик. – Либо чтобы самому не вмешиваться в это дело, либо чтобы просто надавить на Уиллоу.

– Ну, это уже кое-что, – бормочу я.

Мэлис кивает.

– Это значит, что этот некто не знает, что она была там, а единственный человек, который знал, сейчас мертв, – он делает паузу, затем добавляет: – Полагаю, это ты убил его.

Вик тяжело вздыхает.

– Да.

– Нам нельзя расслабляться только потому, что с этим ублюдком покончено, – подмечаю я. – Тот факт, что об этом расспрашивали, дергали за ниточки и пытались получить ответы, означает, что кто-то пытается выяснить, кто убил Николая. Мы были правы, когда беспокоились о том, что за его смерть попытаются отомстить.

Мэлис чертыхается, крепче сжимая телефон.

– Нужно доставить Уиллоу сюда. Сейчас же. Она должна все время находиться под нашим наблюдением. Это единственный