признать, что не так уж и распрекрасна была Василиса, что спор выеденного яйца не стоил. Нет, дулся, задирал нос, ногами топал. Серого Волка не стало, и совсем позабыл Кощей о том, чтоб помириться с волчьим племенем.

– А кто же тогда стаей правит? – спросил Влас с таким жаром, будто знал о волках все, кроме этого.

– Вот завтра и узнаем. Отправляйтесь-ка спать, выйдем на рассвете.

Влас и не думал спорить и, расправившись с едой, тут же растянулся на своей нехитрой постели. А вот Святослав вскочил на ноги и направился вслед за Ольгой.

– Чего тебе? – спросила девушка.

– Спасибо за помощь, – заговорил он, но колдунья махнула рукой.

– Оставь. Я и сама буду рада избавиться от этой занозы.

– Я хотел попросить тебя еще об одном, – опустил взгляд Святослав. – Могу я перед отъездом с глазу на глаз переговорить с Милорадой? Ну, с настоящей Милорадой.

Ольга нахмурилась, напряженно обдумывая просьбу. Князь глядел на нее без особой надежды, руки спокойно висели вдоль тела, будто он уже был готов к отказу. Ольге стало на мгновение стыдно, и она сказала:

– Я постараюсь что-нибудь придумать. Отдыхай, жених.

И, одарив его быстрой улыбкой, девушка покинула конюшню.

– «Отдыхай, жених», – передразнил Влас. – Везет тебе на ведьм. Все как одна замуж за тебя бегут, аж лапти роняют. Хоть бы поделился, а!

– Надо оно тебе?

– А ты думаешь, какая-нибудь девка выйдет замуж за двоедушника? Хотел б я на такую взглянуть, – хмыкнул Влас и тут же помрачнел, вспомнив об этом новом обстоятельстве своей жизни. Среди снегов и всякой нечисти тревожные мысли его почти не беспокоили, но вот Влас снова ясно понял, что скоро (если все будет хорошо) он вернется в Дол, в отчий дом. А что дальше?

– Может, найдешь дочь псаря? Такую запахом псины не напугаешь.

Вместо ответа Святослав получил тычок под ребра и сдавленный хохот. Юноша лениво отмахнулся, позволяя сну накрыть его тяжелым одеялом. Казалось, он не спал целую вечность, и теперь образы и воспоминания скомкались в один пестрый клубок и понеслись перед глазами.

* * *

– Невестушка моя распрекрасная, на что тебе это животное? Скоро ведь конька приведут, – причитал Кощей, зажимая изо всех сил нос.

Сколько бы ни старался хозяин замка, сдержать зуд и чихание он не мог. Глаза его раскраснелись, как у девицы с разбитым сердцем. Нос тоже опух, но, несмотря на боль, продолжал надрываться чих за чихом.

Госпожа Милорада же была слепа и глуха к мучениям жениха. За ужином она посадила кошку между ними, велела поставить ей золотую тарелочку и самолично положила еды. Кошка от угощения, правда, отказалась.

– Ну как же, дорогой мой! – всплеснула руками госпожа. – Тебе ли не знать, что кошки – главные помощницы по хозяйству. Глаза и уши хорошей жены.

– А может, тебе обыкновенных помощниц дать? Оленька тебе подсобит.

– А где же она, твоя помощница? – поинтересовалась госпожа.

– Да так, – махнул рукой Кощей. – Молодо-зелено, за гостями хлопочет, глазки строит.

– Надо тебе ее замуж выдать, – со знанием дела сказала Лжемилорада. – Может, за Святослава? А что? Хорош собой, при княжестве, силой мужской не обделен. Правда, кошечка? Хотел с невестой домой вернуться, вот и вернется.

Та громко зашипела, но невеста от этого заулыбалась еще шире.

– Нехорошо это, без ее согласия, – покачал головой Кощей. – Да и как я без нее-то?

– У тебя я буду. А насчет согласия – не мешай молодой крови, она сама все сделает, – мягко улыбнулась невестушка.

Кощей просиял. Значит, не пытается Милорада уклониться от свадьбы. Не думает о том, как бы сбежать от него по хрусткому снегу. А Ольга… Надо с нею поговорить будет.

Только подумал он об этом, двери трапезной открылись, и на пороге возникла его воспитанница. Окинув присутствующих быстрым взглядом, она с ходу заявила:

– Я завтра отправлюсь с князем в Волчьи горы.

– Хорошо! Хо-ро-шо! – хлопнул в ладоши Кощей.

Кошка недовольно мяукнула, соскочила с креслица и бросилась было к черноволосой девице, но не удалось ей сделать и пары шагов, как серебряный поводочек, прицепленный к ошейнику, натянулся и дернул ее назад.

– Тише, кошечка.

– Это кошка Святослава, – напомнила Ольга.

– А на что ей по сугробам мотаться? – захлопала ресницами невеста. – Пусть тут останется, сыта и обогрета будет. Правда же, кошечка?

Животное только недовольно мяукнуло и попыталась подцепить когтями ошейник, но крепко сидело серебро, не поддавалось.

Ольга нахмурилась.

– Может князь хотя бы с любимицей своей попрощаться?

– Ну что за человек, – устало вздохнул Кощей. – Ему лишь бы языком чесать с кем ни попадя.

– Пожалуйста, батюшка, – попросила Ольга и так взглянула, что не мог суровый наставник воле названой дочери противиться.

– Хорошо, – махнул рукой он. – А со мной попрощаться перед дальней дорогой ты не желаешь?

– Так мы мигом, ты и не заметишь, что меня нет, – безразлично пожала плечами Ольга.

От Кощея, немало повидавшего молодых девиц, не укрылся упрек в ее голосе. Царапнула затаенная обида хрупкое хрустальное самолюбие. Встал хозяин из-за стола, схватил кошку за ошейник, чихнул несколько раз так, что кости загремели, да подошел к воспитаннице.

– Пойдем-ка, потолкуем, – сказал он и обернулся к невесте. – Ненаглядная моя, я мигом вернусь.

– И кошечку не забудь, милый мой, – напомнила госпожа Милорада, делая глоток вина.

Кощей кивнул. Переступив порог, Ольга с облегчением выдохнула, принимая кошку из рук названого отца.

– В кои-то веки поговорим без твоей зазнобы, батюшка.

– Рот бы тебе с мылом прополоскать, Оленька, да сам понимаю, что в твоем характере никто, кроме меня, не виноват, – вздохнул Кощей, пропуская ее вперед, в гостиную, заполненную огромными мягкими подушками. – Но не о том поговорить я хотел.

– А о чем?

– Замуж тебе надо.

Это не было неожиданностью, но Ольга все равно нахмурилась. Она посадила кошку на подушки и скрестила руки на груди.

– Это тебе госпожа Милорада посоветовала?

– Это мое решение, – возразил Кощей. – Ты девица молодая, красивая, все знаешь, все понимаешь.

– Раз уж я молодая и красивая, отчего ни один из молодцев, что сюда хаживал, внимания на меня не обращал? – вспыхнула Ольга.

О нет, она не хотела заводить разговор в эту сторону, но въевшаяся в сердце обида разгорелась против воли. Взращенный кропотливым трудом ум бесновался, требовал тут же изобличить госпожу Милораду, пока проклятая ведьма не уничтожила все, что было дорого Ольге. Но чувства, закипевшие от усталости и злости, полностью затмили разум.

Кощей еще раз звучно чихнул и уселся на подушки подальше от кошки.

– Ну, как тебе сказать… Как и всякий отец, пусть и не родной, я старался сделать все, чтоб тебя непонятно кто не умыкнул. А то знаешь же этих Иванов да Елисеев? Они за своими Марьями и Василисами за тридевять земель несутся, как приставший банный лист. А чуть что не по ним – все, камень на шею, и жены как не бывало. Ты же помнишь истории дядюшки Водяного.

– Поэтому ты меня мороком укрыл? – спросила