Влас удивленно вскинул брови.

– А как ж я тебе это сделаю, братец? Ты и сам видел, что нам приносил.

– Но я отвечаю перед хозяином.

– Ну вот и скажи, что делаешь все, что в твоих силах. А мы делаем то, что в наших.

И тут в глазах слуги, до того застланных слезами от едкого смрада, вдруг блеснуло осознание.

– А кто, собственно, ты такой? Ольга! – слуга развернулся и бросился было к дверям, но удар тупой стороны мотыги по затылку остановил его. Прислужник пошатнулся и рухнул на пол.

– Ты что, совсем сдурел?! – в один голос крикнули Святослав и Милорада.

– Да ничего ему не будет, – махнул рукой Влас. – Поспит денек да отойдет. Что?! Он бы шум поднял!

– Ой, дурак грешный, – простонала Милорада. – А еще волк. Какой кошмар. Мы умрем тут все.

– Надо спрятать его, – нашелся первым Святослав.

Он быстро огляделся, увидел пустую перевернутую бочку и подозвал Власа. В четыре руки они подтащили бедолагу к ней и спрятали, набросав сверху одежды.

– Что мы ему скажем, как проснется? – спросил Влас.

Свят только многозначительно выпучил на друга глаза.

– Что ты дурак грешный, – ответила вместо него Милорада.

Влас схватил кошку поперек живота и принялся ерошить ей шерсть, не обращая внимания на гневные вопли и шипение.

– Вот, займись теперь своими кошачьими делами.

– Умник какой! – стрельнула глазами Милорада. – А вместо сада все равно болото дерьма развел.

– Раз смышленая такая в садоводстве, то помогла бы, – огрызнулся Влас.

Милорада выпрямила спинку и взглянула на парня так, словно раз в десять превосходила его ростом.

– А может, и помогла бы. Если б вы меня вежливо попросили, а не держали при себе, как животину бесполезную, да Ольге глазки не строили.

Тут уж Святослав чуть воздухом не поперхнулся. Горящие кошачьи глаза уставились на него со всем осуждением мира.

– Так никто и не говорит, что ты бесполезная, – безобидно протянул Влас. – Сама сказала, что у тебя лапки. Но ежели они способны на что, то ты б показала.

– Может, и способны, – махнула хвостом Милорада и выжидающе уставилась на Святослава.

Юноша уже заученным движением склонил голову:

– Прости. И помоги нам, пожалуйста, чем сможешь.

На секунду ему показалось, что на кошачьей морде мелькнула улыбка.

«Вот ведьма», – подумал Свят без тени веселости.

– Начинайте сеять и сажать, – сказала Милорада, а сама вспрыгнула на кочку посуше и, стараясь особо не принюхиваться, принялась наминать землю лапками, оглушительно мурча.

Урчание наполнило зал, эхом разлилось под сводчатым потолком. Святослав взял первый саженец яблони и заметил, как молодое деревце начинает разрастаться корнями. Он поставил его в ямку в земле, и в ту же секунду оно укрепилось, выпило всю влагу и зазеленело листьями.

Наконец работа пошла споро. Свят и Влас только успевали саженцы подносить, а те тут же прорастали и начинали одеваться в зеленые наряды, как теплым летним днем. На ветвях набухали почки и сразу раскрывались белые и розоватые цветки. Воздух напоился сладким ароматом, растворявшим даже навозный смрад.

Когда последнее деревце было посажено, двери с грохотом распахнулись, и на пороге показался Кощей. Будто караулил, право слово. Милорада вскочила с места и спряталась среди зеленой листвы. Но Кощей ее и не заметил, глядя лишь на Власа.

– Это кто еще такой? – нахмурился он, шумно втягивая воздух.

Святослав шагнул вперед.

– Слуга мой.

– А, значит, ты руками прислуги сад моей невесте высаживал. Ну, так-то и я могу. Не считается! – махнул Кощей рукой.

Свят побагровел.

– Как это не считается? Мы оба старались! Оба сеяли и сажали.

– И на госпоже Милораде вдвоем женитесь? – ехидно передразнил Кощей. – Нет уж, не позволю раскрасавицу такому позору подвергнуть. Не считается!

Влас подошел вплотную к Святославу и прошептал на ухо:

– Может, и его лопатой огреем?

– Да иди ты! – шикнул Святослав.

– Что? – нахохлился Кощей.

– Ничего. Раз не считается, то давай другое задание, – потребовал юноша.

– Нет больше для тебя работы, парень. Невеста моя только сад просила, – потер руки хозяин мертвого царства.

– Быть того не может, – снова подал голос Влас. – Ты ли, Кощей, женской натуры не знаешь? Они ж сегодня одного хотят, а завтра – другого. Ты спроси, вдруг госпожа Милорада еще чего пожелает.

– Позволь самим спросить ее, – подхватил Святослав.

Кощей долго сверлил их взглядом, но все-таки хлопнул в ладоши, ухмыльнулся, будто в радость ему было наблюдать за стараниями очередного женишка.

– А пусть так. Только сперва помойтесь, а то смердит от вас, как от навозной кучи.

Поклонились юноши, выдавливая из себя последние капли признательности, а когда ушел Кощей, так и не удостоив сад взглядом, посмотрели друг на друга. Усталость, которую оба гнали от себя, навалилась на них гранитной плитой. Не успели они ничего сказать, как из бочки раздалось кряхтение.

– Батюшки! – Влас подскочил к бочке и принялся откапывать бедолагу-слугу из-под вонючих тряпок. – Дружище, ты не серчай, с перепугу я.

Из бочки показался скрюченный человечек с огромной блестящей лысиной, на которой высилась шишка размером с мышиное гнездо. Полные губы растянулись в улыбке:

– Ничего, садовничек, мне и крепче доставалось. А можешь ты меня еще разок огреть? А то мочи нет этой госпоже прислуживать. Ежели какая помощь нужна будет, ты намекни. Старик вам чем-нибудь да подсобит.

Глава 22

После бани к Святу и Власу вернулись силы. От работы в свадебном саду руки и спины нещадно болели, и юноши бы охотно согласились поспать, но стоило друзьям выйти и облачиться в оставленные для них на лавках черные одежды, Кощей тут же послал за ними.

– А все-таки хорошо эта нечисть живет, – рассуждал на ходу Влас. – У них и баня прямо в доме. Как думаешь, наши когда-нибудь так жить будут?

– Это колдовство, – отрезал Святослав, туже затягивая пояс.

Ручной труд вытеснил почти все мысли, а жар парной расплавил оставшиеся, но стоило холоду запустить ледяные пальцы в его влажные волосы, как молодой князь весь встрепенулся.

– А Милорада?

– Ничего с ней не сделается, – успокоил его друг. – Она ж у тебя смышленая, все с ней будет хорошо.

Похожий на тень слуга провел их в зал, где Святослав впервые говорил с Кощеем. Там их уже поджидали хозяин дворца, Ольга и госпожа Милорада. А на коленях у нее лежала стиснутая невесомыми ручками рыжая кошка. Святослав замер на пороге. Нахмурился.

Кощей же только ухмыльнулся.

– Ну вот, жених, хотел увидеть мою ненаглядную – пожалуйста.

– Я хотел бы поговорить с ней наедине, – процедил Свят.

– Не-е-ет, дорогой мой. Муж и жена, как знаешь… Никакого шушуканья! – пригрозил он. Заложив руки за спину, Кощей склонился к распрекрасной невесте, аж светившейся от белил. – Что скажешь, душа моя? Понравился тебе сад? Отпустим этого жениха восвояси?

– Не знаю, – томно вздохнула распрекрасная. – Хорош сад, да все сердце мое тоскует. Того и гляди до свадьбы надорвется, Кощеюшка.

– Чего ж ты еще желаешь, ненаглядная?

– Конька хочу, – недолго